Глаза авгуры кажутся ещё более яркими, а зрачок расширяется так стремительно, будто старейшина видит Великий Пожар во второй раз.
Нона не отводит собственного взгляда. И в этот момент я думаю, что плохо знаю девушку: мужества в ней гораздо больше, чем можно представить. Равно как и глупости. Но всё это я осознаю лишь краем сознания.
— Аврея, не стоит этого говорить, — произносит Флика, всё так же приложив руку к груди, и в её голосе кроется угроза.
Поздно. Нона горько улыбается, предвкушая то, что наверняка произойдёт. Флика повторяет предупреждение, но авгура уже произносит:
— Ты не простила своих родителей.
Наступает тишина.
У меня приоткрывается рот. Гилар тяжело вздыхает и поднимает глаза к небу. Флика устало прячет лицо в ладонях.
Аврея и Нона пристально смотрят друг на друга. По щеке девушки течёт слеза. Авгура вытягивается, как струна, так, что напрягаются плечи и шея, и со звенящим отчаянием в голосе наносит окончательный удар:
— Ты служишь мраку прошлого.
Приговор ударяет по всем нам.
Она произнесла это. Авгуры позволили ей произнести серьёзное обвинение.
Пока я не могу вспомнить, как дышать, Нона страдальчески улыбается и бесчувственно говорит одно-единственное слово:
— Вот это и произошло. Чудесно.
Она поспешно смахивает слезу и срывается с места. Одна, две, три секунды — мы смотрим друг на друга, и девушка бежит прочь. С каждым её шагом чувствую, как утекает время. Но авгуры молчат. Они даже не двигаются с места.
— Нужно что-то делать, — несмело говорю я.
— Ты погорячилась, — грозно произносит Гилар, не обращая внимания на мои слова, обращаясь только к Аврее, и та устало приваливается к камню, как будто ужасные слова, сорвавшиеся с языка, лишили её сил.
— Мы все погорячились, — парирует она, — когда годами закрывали на такое безобразие глаза…
— Нет смысла упрекать друг друга, — обречённо говорит Флика, закрывая глаза.
— Каждый из нас когда-нибудь выберет приемника и передаст ему свои знания и навыки, — вдруг говорит Аврея.
Я слышу слова, но не могу перестать думать о том, что Нона убегает всё дальше и наверняка она направится за границы Фрактала, а мы не двигаемся с места, не пытаемся её остановить. Похоже, её бегство вообще никого не волнует…
— Мы думали, что знаем, кто ими станет, — я вдруг чувствую на себе взгляд Авреи. — Похоже, мы поспешили и ошиблись.
Мне ещё предстоит ответить авгурам, почему я не вернулась в Воронку. Я уже с ужасом жду этих разговоров с извечным вопросом Авреи: «Почему ты не отказываешься от Ноны? У вас разные судьбы, у вас разные родители, почему ты считаешь, что обязана ей и у вас много общего?»
Меня останавливает лишь мысль о том, что Флике плохо и нужен травяной чай, но я знаю, что Фортунат скоро принесёт его, и я могу на него полностью положиться.
Я разворачиваюсь на слабых ногах и с трудом заставляю их слушаться, когда направляюсь в туннель. Слышу позади крик Авреи и слабый голос бабушки, шаги Гилара, когда он бросается за мной, но я не останавливаюсь и даже не оборачиваюсь. Я должна двигаться, и я делаю это.
Я всегда любила бегать. И меня редко догоняли.
Ускоряю шаг, то и дело спотыкаясь, но мысль о том, что нужно вернуть Нону, придаёт мне сил. Я бегу, думая только о том, чтобы не сбилось дыхание.
Выбежав, я замечаю удивлённые лица ближних, которые всё ещё ждут перед входом в кольцо гор, смотрю на тех нескольких эдемов, которые скользят взглядом по склону. Проследив, куда они смотрят, я вижу фигуру Ноны, которая перескакивает с камня на камень среди кустарников, поднимаясь всё выше. Я окликаю её, но она оборачивается лишь на миг, а потом продолжает своё путь.
Я следую за ней, не позволяя себе остановиться и перевести дыхание. Первые несколько десятков шагов я преодолеваю легко, но склон становится круче, становится тяжелее дышать, я то и дело хватаюсь руками за ветви растений, мысленно прося прощения у Иоланто за грубость.
У подножья усиливается шум, когда авгуры выходят из кольца гор и отдают эдемам приказ вернуть и меня, и Нону. Но я по-прежнему не останавливаюсь, наоборот, рвусь вперёд, время от времени поглядывая вверх — на фигуру Ноны, мелькающую среди листьев. Голоса ближних кажутся совсем далёкими.
В голове настойчиво звучит вопрос Авреи: «Почему ты не отказываешься от Ноны? У вас разные судьбы, у вас разные родители, почему ты считаешь, что обязана ей и у вас много общего?» Действительно, почему?..
Я всегда знала, что наши истории совсем разные, но вместе с тем мы сами похожи. У нас не похожие судьбы, но они переплелись с самого детства. Рядом с Ноной я всегда напоминала себе, что ей труднее, а значит, сильнее должна быть я. Рядом с Ноной я всегда понимала, что она не сдержит раздражения и выскажет ближнему всё, как есть, а я промолчу, хотя разделяю мнение подруги.
Я будто пряталась за ней. О многих вещах наши взгляды сходились, но если Нона выражала чувства открыто, то я просто трусливо молчала. А теперь она стала предателем, который живёт мраком прошлого. Да, я никогда бы не искала и не собирала вещи тальпов, но я не рассказала авгурам о том, чем занимается моя подруга, хотя могла сделать это столько раз… А ещё… ещё я часто сижу в Аметистовой аллее перед могилой родителей и думаю: какой бы стала моя жизнь, будь они рядом?..
Если Нона и живёт мраком прошлого, то и я тоже.
Спустя несколько минут я вдруг осознаю, как далеко забралась подруга, а за нею и я. Эта мысль едва не физически ударяет меня под дых, и я останавливаюсь. Опираясь на ствол дерева, выглядываю из-за него, и у меня перехватывает дыхание.
Я вижу лес, а за ним — головы пальм, похожие на раскрытые ладони великанов, за рощей — пляжи, а за ними бескрайний океан. Вода в нём меняется от светло-голубой у берега до тёмно-синей вдали. Левее, за Муравейником, в центре Фрактала над зелёным букетом леса возвышаются переплетённые кроны трёх могучих дубов, а ещё левее, на севере, искрит и переливается оттенками фиолетового Аллея Иоланто. Следом, насколько простирается горизонт, раскинулись поля и степи, горбятся холмы, покрытые травой. Я кручу головой и вижу слева и справа горы, окружающие низину, в которой расположен город, с трёх сторон, подобно верным стражам. Самые высокие — на юге — остроконечные, гордые скалы, покрытые снегом. Молчаливые и зоркие наблюдатели, настолько величественные, что даже жутко. Белые горы.
Пахнет грибами, дождинками на траве и океаном.
Весь Фрактал у меня как на ладони.
Я никогда не видела поселение со стороны. Никогда не заходила так далеко в попытках защитить Нону. Но теперь я выхожу за пределы своего привычного мира и преодолеваю границы…
ГЛАВА 5 (ГАБРИЭЛЛА). «ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ ПРАВДУ?»
С детства нас учили, что лес живёт. Он дышит, радуется, ему бывает грустно и может быть больно, если мы не будем относиться к нему с уважением и любовью… Этот лес совсем не такой. Он жив, как и другие леса Фрактала, но нисколько на них не похож… В этом лесу меня пробирает дрожь. Здесь не слышно птиц. Не видно животных, кроме насекомых и змей. Клопы, термиты и тли, обложив растения, сосут их соки. Чёрные грибы, над которыми витает плотная дымка, густо усыпают стволы деревьев, покрытые гниющей, слоящейся корой. Воздух пропитан запахом плесени и чего-то противно сладковатого. Здесь царит сумрак, и солнечный свет с трудом пробивается к земле. Краски приглушённые, сероватые, словно из всего живого выкачали кровь и соки…
Я должна признаться себе: я заблудилась.
От этой мысли ещё труднее дышать. Отчаянно хочется бежать отсюда со всех ног, но я, сбивая дыхание, бегаю по кругу, пока не останавливаюсь, уперев руки в колени и пытаясь прийти в себя.
Хочется хотя бы залезть на дерево, на самую вершину, и вдохнуть свежий воздух. Но, глядя на ветви, которые словно тянутся ко мне, пытаясь схватить, я не решаюсь даже прикоснуться к стволу. В какой-то момент мне видится, что среди деревьев мелькают тёмные силуэты — люди в длинных плащах. Кожа покрывается мурашками, на лбу выступают капли пота. Я замечаю тёмные фигуры боковым зрением, и, чувствую, как сердце едва не останавливается, а следующего вдоха не хватает, чтобы глотнуть воздуха. Когда резко оборачиваюсь, никого нет…
