и посмотрела на него — уже не светился, но цвет пока сохранял. К вечеру он посереет, а к ночи почернеет. И тогда он поймет, что я не приду…
Ходить по комнате с костылями было легко. За порогом комнаты оказалось сложнее. Спуститься по лестнице — опасно, но настоящий ужас поджидал меня за порогом дома. Я едва могла перебирать ногами и волочить ставшими неподъемными костыли по земле, молясь, чтобы не упасть. До поля раньше я бы добралась за несколько минут, сейчас же каждый шаг давался мне тяжело, но я шла вперед, не позволяя себе оглядываться. Могу передумать и тогда утрачу последний шанс выбраться из дома, где я была несчастна. И потеряю ту самую способность идти.
Добравшись до поля, я неожиданно поняла, что идти по дорожке из брусчатки было намного проще, чем по вытоптанной узкой тропинке, оставленной колесами телеги. Костыли то и дело цеплялись за траву. Стемнело, и мне с трудом удавалось разглядеть землю под ногами, чтобы неожиданно не попасть в ямку или не запнуться.
Дерево, о котором говорил «доктор Морроу» возвышалось над полем как маяк у моря. Я смотрела на дуб, жалея, что он был так далеко, но каждый шаг все же приближал меня к исходной точке. Отринув сомнения и страхи, я все же добралась до места. Прижавшись к прохладной коре дерева, тяжело дышала. Солнце почти заколотилось за горизонт. Вокруг стало темно.
Опустив руку в карман, отыскала камень, который несколько часов назад изменил цвет с голубого цвета на серый, теперь же он стал почти черным.
Надеясь, что я не опоздала, опустила камень к корням дерева и присела рядом. Нужно ждать. Все должно сработать.
Наверное, должно сработать…
И я ждала. Жалась к корням огромного дерева, слушая, как стрекотали сверчки, ухали совы и ветер шелестел листьями на могучих ветках над головой. Я ждала, чувствуя, как замерзаю под деревом, и пытаясь согреть себя ладонями.
Ничего не происходило. Неужели я опоздала или он обманул меня? Но Селена говорила, чтобы я следовала за своим сердцем, и мое сердце не могло обмануть. Я знала, что он сказал в тот вечер правду. Значит, поздно.
Становилось холодно. Глаза закрывались.
Неожиданный шелест, раздавшийся где-то совсем рядом, заставил меня открыть глаза и посмотреть, как совсем рядом со мной воздух заискрил. Появился свет и тепло. Послышались чириканье птиц и журчание ручья. Словно ночь стала днем, и я поняла — не опоздала. Не думая, приподнялась и сразу же шагнула вперед.
В нос ударил сладкий аромат цветов и свежей травы. Над головой веселой стайкой взвились пестрые птички. Легкий ветерок касался волос и подола платья. Солнце слепило, но как только глаза привыкли к яркому свету и буйству красок вокруг, я увидела вдали дом, а рядом с ним пасущихся лошадей. Дом был из светлого кирпича с двумя высокими башенками по обе стороны. Перед домом росли кусты с цветами.
Не зная, где именно я оказалась, но выбор у меня был невелик. Нужно идти к тому дому. Но стоило шагнуть вперед, как я поняла, что костылей у меня нет. Оглянувшись, собираясь их найти, увидела, как воздух за моей спиной перестал искрить, и чернота того мира сомкнулась. Дверь в мой мир закрылась.
Выдохнув, я решила, что буду идти вперед, как смогу, даже если придется хромать или вовсе ползти на коленях. Сделав шаг, ощутила, что боли-то нет. Словно ее и не было никогда. Пораженная новыми ощущениями, не заметила, как добралась до дома.
Замерла у двери, не зная, что делать. Никого вокруг не было, и я решилась, что стоит заявить о себе. Подняла руку, постучала. Тишина. Повторила. Неужели я оказалась не совсем там, где должна была и меня здесь не ждут?
Решив, что мне все равно нужны ответы, подняла руку, чтобы постучать вновь, как дверь открылась. И на пороге появился он.
Мой доктор Морроу. Он был другим. Таким, каким я видела его в последнюю нашу встречу. Темные волосы падали на плечи, голубые глаза смотрели на меня.
— Здравствуйте, мисс Диана. Вы пришли.
Кивнув, я сжала кулаки. Хотелось обнять его, прижаться и не отпускать.
— Я уже не надеялся…
— А я боялась не успеть, — по щекам заструились слезы. — Но… Я же успела, ведь так?
Он кивнул и протянул мне руку. Я приняла его ладонь, и в один миг оказалась в его объятиях.
— Пожалуй, нам стоит познакомиться, — проговорил он, прижимаясь к моей щеке своей. — Меня зовут Алвин.
Я еще крепче прижалась к нему, смакуя на языке новое имя.
— Вы дома, мисс Диана.
— Диана, — прошептала, хлюпая носом. — Просто Диана.
«Дорогая Селена, я вновь пишу, надеясь, что ты получишь мою весточку. У меня все хорошо. Нет, даже лучше, чем ты могла бы представить.
В прошлом письме я рассказывала тебе про свой новый дом. Знаю, тебе бы здесь понравилось. С моим здоровьем все в порядке — боли больше нет и не будет. Я остаюсь здесь жить навсегда, и это низкая цена за мое исцеление.
Сегодня хочу рассказать тебе о значимом событии в жизни. Оно столь волнительно, что я едва нахожу в себе силы, чтобы поверить, что чудеса продолжаются. Но, пожалуй, мне стоит рассказать обо всем по порядку. После последнего письма, которое я отправила тебе, произошло очень много важных событий…»
Селена прикрыла глаза. Она помнила каждую строчку, написанную мисс Дианой за годы, которые они провели вдали друг от друга. И если бы их просто разделяли мили. Увы, но мисс Диана теперь жила в ином мире, куда Селене не было доступа.
Она открыла глаза и вновь пробежалась по строчкам из письма своей подопечной. Мисс Диана писала ей дважды в год, и у Селена накопилась тугая стопка писем. Она знала, как устроилась девушка в чужом мире, где жила, чем занималась. С кем жила.
Селена проплакала весь вечер, когда узнала о чудесных событиях из жизни мисс Дианы, и пусть теперь она не работала в доме Бауманов, но все же надеялась, что ее родные пусть изредка, но тоже получают весточки от дочери, которая променяла их мир на путешествие в компании доктора-самозванца.
Когда только Диана исчезла, весь дом подняли на уши. Селене тоже досталось — не уследила за девушкой, которую ей доверили. Диану искали почти сутки, пока кто-то из рабочих не наткнулся на брошенные костыли. Возникла теория, что мисс Диану могли похитить, но письмо, которое оказалось среди вещей
