– Опять делаешь это! – обличила она, имея в виду не то эти несчастные шпильки, не то саму интригу.
– Всегда, – любезно подтвердил он, небрежным жестом зарываясь в карман жилета и возвращая ей свой улов.
– Я тебя убью! – пропыхтела она, пытаясь наощупь подобрать причёску.
– Странно слышать это от женщины, – логично возразил он, – которая только что заявляла, что откажется от трона и уедет со мной в ссылку, если я окажусь анжельским шпионом.
Она закатила глаза, всё ещё не в силах справиться с причёской.
– Знаешь, – с подкупающей искренностью в голосе продолжил он, – я, кажется, никогда так не хотел стать анжельским шпионом, как сейчас!
От неожиданности она выронила шпильку.
Та жалобно звякнула о паркет.
Досадливо вздохнув, она выложила на столик остальные и выпутала из волос то, что успела уже там закрепить.
Он, сложив руки на груди, наблюдал за ней с нежной сентиментальной улыбкой.
– В конце концов, дорогая, – неожиданно заявил он, – зять-электрик – незаменимый человек в дворцовом хозяйстве! Ты только представь…
Она застонала и даже затопала ногами от досады.
– Чтоб вам провалиться с вашими интригами! – совсем неискренне и как-то без огонька пожелала она, потом взглянула на него жалобно: – Ну, что ещё вы от меня хотите? Где я должна подписать капитуляцию?
– Вот! – радостно возвёл он руки к небу. – Теперь я слышу речи мудрой женщины! Значит, так, – он подошёл к секретеру и начал выгребать оттуда бумаги, – ты, конечно, изучи всё ещё раз, но, кажется, я всё, что нужно, учёл… Что? – он перехватил её весёлый и ласковый взгляд. – Да, я готовился! – пафосно изрёк он, потрясая документами.
Она быстрым лёгким шагом подошла к нему, взяла из его рук бумаги, отложила их на секретер, и, обвив его шею руками, страстно поцеловала.
Глава тринадцатая
Ней был с головой погружён в приблизительные расчёты – точных он не мог сделать за недоступностью технических таблиц – как вдруг в дверь кабинета, где он работал, постучали, и тут же внутрь зашёл король-консорт.
Поспешно встав и поклонившись, Ней про себя весьма удивился такому явлению, как стучащийся куда-то король. Тот, к тому же, сразу замахал рукой с дружелюбным:
– Да сидите вы, сидите! – и, быстрым шагом преодолев путь до письменного стола, с любопытством спросил, наклоняясь над записями: – Что у вас там?
Совершенно дезориентированный Ней, который окончательно причислил райанского короля к людям, понять которых невозможно, послушно сел и принялся рассказывать, каким образом он пытается реализовать возможность включения-выключения для своих свечей.
С большим интересом выслушав эти соображения, король-консорт, поперебирав исписанные Неем листы, вдруг хмыкнул:
– В честь Леи, значит, решили назвать? – а затем сухим спокойным тоном, которым констатируют общеизвестные факты, добавил: – Наглости вам не занимать, господин Дорне.
Ней совсем смешался и покраснел.
– Я… – попытался было оправдаться он, но король досадливым жестом велел замолчать.
Выпрямившись, он в пару шагов дошёл до другого стула, переместил его к торцу того стола, за которым работал Ней, сел за этот торец, опёрся на стол локтями, подпёр подбородок и принялся по диагонали рассматривать Нея с большим любопытством.
Тот почувствовал себя совсем жалко и потерянно: он совершенно не понимал, чего королю от него понадобилось, что ему теперь делать, чтобы не угодить в беду – или, возможно, делать что-то уже поздно, и беды так и так не избежать? Король не выглядел сердитым или раздражённым, но едва ли это помешает ему расправиться с ним только потому, что он счёл это разумным и необходимым?
Ней вздохнул и аккуратно установился в точку в районе королевского плеча. Вроде, достаточно почтительно? Не пялиться же ему на него в ответ?
Меж тем, закончив с разглядываниями, король деловитым тоном продолжил разговор:
– Вы, стало быть, называете в честь моей дочери ваши изобретения, а, меж тем, готов поклясться, что вы не удосужились испросить у нас с Её Величеством разрешения за ней ухаживать.
К вящей забаве короля, Ней не сумел сдержать укора в своём взгляде, когда отвечал:
– Ваше Величество, мне и в голову не пришла бы такая дерзость. Называть изобретения в честь членов королевской фамилии всегда было хорошим тоном.
С лёгким смешком откинувшись на спинку стула, король показательно всплеснул руками:
– Подумать только, какая досада! Стало быть, я неверно вас понял, и напрасно хлопотал за вас перед Её Величеством?
Ней, и так ничего не понимавший, совсем потерял нить беседы. О чём мог за него хлопотать король – оставалось выше его понимания. Или Её Величество обиде… огорчилась, что свечу называют не в её честь?
Налюбовавшись растерянным лицом собеседника, король сжалился и изволил выразить свою мысль прямо:
– Ну что ж, раз у вас ни наглости, ни дерзости не хватило, пришлось мне выступить от вашего имени. Сегодня, – с весьма торжественным видом сообщил он, – я посватался к Лее от вашего имени и получил высочайшее дозволение на этот брак.
Наверно, король всё-таки переборщил в этот раз с психологическими играми, потому что Ней, кажется, так и не сумел воспринять и без того совершенно ошеломительную информацию.
Ему и в голову не могла прийти мысль, что ему всё-таки разрешат однажды жениться на Лее, и в Райанци он ехал лишь в надежде повидать её, а самые дерзкие его мечты заключались в том, чтобы приезжать сюда каждое лето и, возможно, встречать её вновь.
Посмеиваясь над ошарашенностью собеседника, король встал – Ней, пытающийся совладать со свалившейся на него информацией, позабыл встать за ним. Дальнейший разговор, впрочем, не состоялся, потому что в кабинет с ярким радостным криком:
– Ней! – влетела сияющая счастливая Лея.
Правда, сразу же заметив отца, она тут же резко затормозила, смешалась, закраснелась и поспешно опустилась в реверанс, пытаясь скрыть им смущение и растерянность.
Давая Нею время прийти в себя, король переключился на дочь.
– Сильно тебя напугал сегодня, да? – с намёком на извиняющийся тон спросил он.
– Ещё как! – ляпнула Лея прежде, чем сообразила, что говорит, и тут же покраснела ещё сильнее.
Теперь, после разговора с мамой, которая выразила своё согласие и на брак, и на отъезд в Анджелию, Лее стало стыдно, что она поверила, будто отец её в самом деле мог быть так жесток с Неем. Задним числом она разгадала смысл его интриги, и была теперь безмерно ему благодарна за то, что он не только понял и принял её чувства, но и сумел убедить маму – тот ещё подвиг, за который сама Лея в жизни бы не взялась!
– Прости! – нервно сцепив пальцы, жалобно попросила она у него.
Губы его тронула тёплая и светлая улыбка.
– Иди сюда, кнопка! – приглашающе распахнул он руки, и она вихрем влетела в его объятия. Сжав его крепко-крепко, она под его добродушный ласковый смех только повторяла: «Спасибо, спасибо, спасибо!» – а он гладил её по волосам и чувствовал себя таким счастливым, будто бы это с ним самим случилось небывалое чудо, в исполнение которого уже и не верилось.
Рядом смущённо откашлялся пришедший в себя и вставший Ней.
– Я не представляю, как вас благодарить, Ваше Величество! – с глубоким чувством в голосе сказал он.
Король, улыбаясь и продолжая обнимать дочь левой рукой, правую протянул для рукопожатия – Ней пожал её крепко и уверенно.
– А вот я как раз представляю, – ошарашил его король и, лукаво прищурившись, отметил: – Было бы весьма великодушно с вашей стороны не помнить зла и провести венчание в Райанци. Я понимаю, – заверил он, – что так вы точно опоздаете к семестру, но нам бы очень хотелось…
– Конечно! – совершенно позабыв, что перебивать монарха непозволительно, пылко заверил Ней.
– И мы с Её Величеством надеемся, – король устремил взгляд к дочери, – что вы будете нас навещать.
Лея обратила сияющий и вопрошающий взгляд к Нею; тот, смутившись, горячо ответил:
