Мы были богаты. Мама родилась в богатой семье, но отец умер, когда мне было девять. Без его работы у нас не было бы столько денег, как раньше. Но мы живем в отличном доме на прекрасной старой ферме, и ни в чем не нуждаемся.
— Особенно в платьях, — замечаю я, по-прежнему избегая ее груди, как чумы.
Она опускает взгляд на свое обширное декольте.
— Да, виновата. Думала, люди так одеваются в школу. Я недооценила тип студентов, которые будут приходить сюда.
— Ты имеешь в виду низший класс, — говорю я. — Скажи, Кэт, ты из хвастунишек?
— Нет, — непреклонно говорит она, ее щеки вспыхивают. — Я просто имела в виду…
— Я знаю, что ты имела в виду, — говорю я, поднимая руку. — Просто дразню тебя. Как я понял, ты особенная. Большинство мужчин и женщин, обладающих каким-либо видом магии, как правило, существуют на задворках общества. Именно из-за их непохожести, нравится им это или нет.
Она складывает руки перед собой и изучает меня.
— Вы тоже оттуда родом? С «задворок»? — она оглядывает меня с ног до головы. — Элегантный костюм, красивые часы. Я вижу человека с острым умом и манерами. И магией.
— Я прожил жизнь, в которой было много начинаний, — признаю я. — Попутно обнаружил, что это лучший способ жить.
— И каким было ваше последнее начало?
— Тук-тук, — произносит голос, и я поворачиваюсь, увидев сестру Маргарет в дверях, накинувшую на голову плащ, отбрасывающий тени на ее лицо. Черты ее лица мечутся, как будто перестраиваются, что, как я заметил, характерно для Леоны и Аны Ван Тассел, а также Маргарет и Софи Дженсен. Кажется, у них действует какое-то заклинание, своего рода наваждение, но не могу понять, в чем его смысл.
— Пришло время для экскурсии, — говорит Сестра Маргарет. — Если тебе, конечно, все еще интересно. У нас есть час до следующего занятия с мисс Питерс.
— Конечно, — говорит Кэт. Ее рука сжимает листы бумаги в своей руке.
— Вот, — говорю я, лезу в ящик своего стола и достаю блокнот. Протягиваю его ей. — Это понадобится тебе для следующего урока.
— Благодарю, — говорит она, забирая его, и я замечаю, что она старается больше не прикасаться к моим пальцам. — Думаю, увидимся завтра, — говорит она.
— Вы увидитесь сегодня днем, — объявляет Сестра Маргарет. — На уроке мимикрии, — затем она бросает на меня понимающий взгляд. — Крейн, я прослежу, чтобы к завтрашнему дню ты получил обновленный список занятий. Уже произошли некоторые изменения. Одного ученика отправили домой раньше срока. Так всегда начинается, когда люди понимают, что они недостаточно сильны для учебной программы. Но я уверена, что с вами этого не случится.
Она кладет руку на плечо Кэт и выводит ее за дверь. Та оглядывается на меня через плечо, когда уходит, и наши взгляды встречаются. Мне удается ободряюще улыбнуться ей, а по ее глазам трудно что-либо прочесть.
Только когда дверь закрывается и она уходит, я понимаю, что это был за взгляд.
Это был страх.
Глава 7
Кэт
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спрашивает Матиас, снова оглядывая меня с ног до головы, пока мы едем бок о бок по тропе домой. — Ты выглядишь бледнее яичного белка.
— Я в порядке, — говорю ему. — Просто проголодалась, вот и все.
— Тебя в этой школе не кормили?
— Тогда не было особого аппетита, — говорю я ему. Это правда. После урока трав и настоек с мисс Питерс, которая оказалась простой и тихой старой женщиной, я отправилась в столовую. Думаю, что больше всего меня напугала их концепция, потому что в школе, где я раньше училась, такого не было, нам приходилось приносить обед в школу в жестяных банках и пить из колонки, разделяя одну металлическую чашку.
Но мое волнение быстро улетучилось. Было странно заходить в место, где все уже знают друг друга. Несмотря на то, что это только первый учебный день, мне пришлось напомнить себе, что все студенты живут в кампусе по меньшей мере неделю, а я была лишней, жила дома и могла уходить каждый день, когда заканчивались занятия.
Излишне говорить, что я ничего не ела. Пока я росла в Сонной Лощине, у меня никогда не было проблем с приобретением друзей. Просто, когда я находила хороших друзей — таких, как Бром или Мэри, — я прилипала к ним, как к клей, и имела тенденцию забывать всех остальных. Так что, хотя я знала, что смогу завести друзей, если постараюсь, слова профессора Крейна не выходили у меня из головы. Он спросил, не хвастунишка ли я, видимо, так думают обо мне другие ученики. Не могу их винить. Я Ван Тассел; опоздала, да еще и без принадлежностей, как будто думала, что я лучше всех, не говоря уже о моем платье. Никто в этой школе ни за что не захотел бы дружить со мной, и я не решусь проверить эту теорию.
Поэтому провела свой обеденный перерыв, прогуливаясь по территории, осматривая все места, куда Сестра Маргарет водила меня на экскурсию, плюс ненадолго заглянула в конюшню, чтобы проведать Подснежницу. Несмотря на обширность кампуса и здания, уходящие вглубь леса, ориентироваться на самом деле не так уж сложно.
Возможно, это как-то связано с потерей памяти, потому что, чем дальше мы отъезжаем от кампуса, тем меньше я помню. К тому времени, когда мы проезжаем мимо болота Уайли, все, что я отчетливо помню, — это общение с профессором Крейном.
— Итак, что ты узнала сегодня? — спрашивает Матиас. — Обычные вещи или что-то более… возбуждающее? — он разражается хихиканьем, как будто долго ждал, чтобы использовать это слово в подходящем предложении.
Я улыбаюсь ему.
— Разве многому можно научиться в первый день, Матиас? Что ты узнал сегодня?
Пока Матиас жалуется на римские цифры и на то, зачем ему, американцу, их учить, пытаюсь поразмыслить о том, что я все-таки выучила. На уроке мисс Питерс мы вышли на улицу, чтобы поговорить о растениях, выращиваемых в травяном саду, расположенном прямо за окнами, но детали расплывчаты. Экскурсия, которую я провела с сестрой Маргарет, с каждой минутой исчезает. Вся история школы забыта. Не знаю, почему моменты с
