должна искать защиты у своего будущего мужа. Вампиры тебе не помогут. Совет меня поддержит, в стремлении создать семью. Вот об этом единстве я ранее говорил! — он уже праздновал победу. — И многоуважаемый Офал. Не пойдет против совета, даже если его голос будет против. А Рафаэль, и вовсе не член совета, — он надменно посмотрел на вампира.
— Мне надо поговорить с ним наедине! — воскликнула, цепляясь за последнюю надежду.
— Вы уже наговорились. Пора готовиться к свадьбе, — он перевел взгляд на двух волчиц около меня, — Покажите моей будущей жене ее комнату. Пусть наберется сил.
И меня поволокли. Просто подняли за руки и потащили из зала. А я все смотрела с мольбой в глазах на Рафаэля.
— Я приеду завтра. Перед церемонией. Привезу оставшиеся вещи. Поговорим, — сказал он мягко. И я так и не поняла, это надежда, или очередная его учтивость.
Но одно я знала точно. Никакого завтра не будет. Сбегу сегодня же ночью. Главное вырваться из этой клетки. А дальше. Дальше, уже разберусь, что делать.
Вампиры покидали стаю в молчании. Их сопровождали до машины два оборотня. Рафаэль ни разу не обернулся, все также периодически переглядываясь с другом. Лишь только когда машина покинула пределы зоны волков, Офал задумчиво протянул:
— Ты ведь учуял его ложь?
— Айякс никогда не умел скрывать эмоций, — он повернул голову, глядя на стремительно сменявшиеся пейзажи за окном.
— Потому совет и одобрил его кандидатуру, читать легко, и не будет ненужных сюрпризов, — Офал откинулся на спинку сиденья, сложил руки у себя на животе, казалось, вампир полностью расслаблен. — И тем не менее, он пошел на обман, боялся, покрываясь смердящим потом и стоял на своем.
— Желание обладать пересилило все, — в словах Рафаэля промелькнул едва заметный привкус горечи.
— Верно, запах самки голову ему снес. Так что его слова частично можно назвать полуправдой. Она отключила его страхи, осторожность, призвав похоть. Волчица сможет им управлять, сильнее совета, — Офал приподнял веки и украдкой взглянул на сидящего рядом вампира.
— Зов плоти и ранее позволял подминать под себя империи, — Рафаэль пожал плечами, продолжая изучать пейзаж за окном машины. — Сейчас ничего не поменялось.
— Только, мой друг, тут я чую еще большую власть. Глядя на волчицу, я все больше склоняюсь к мысли, что соната золотой луны скоро из мифа станет реальной, — он резко распахнул глаза, и два солнца развеяли полумрак автомобиля.
— Думаешь? — вампир повернул голову, слегка изогнув бровь, и пристально посмотрел в глаза друга. — Ни одного случая за всю историю. Это всегда было лишь пророчествами колдунов, не более.
— Зря ты мне не дал вкусить ее крови. Но даже и без этого, мне приходят видения, — он шумно втянул воздух, — Я ощущаю пробуждение.
— Кровь дает тебе слишком много власти, Офал.
— Верно, пьянит, — он усмехнулся, каким-то своим воспоминаниям. — Не могу тебя винить в осторожности.
— Сколько, по-твоему, времени до пробуждения? — Рафаэль водил пальцами по обивке сидения, только это выдавало некое смятение в нем.
— Она еще слаба, несколько лет… полагаю. Только помни, когда соната золотой луны войдет в полную силу, она коснется всех, кто связан с волчицей.
— Или же навек угаснет, если Эмбер не пойдет на жертву, — Рафаэль склонил голову, продолжая смотреть в ослепляющие глаза вампира. — Только ей выбирать, дорогой друг.
— Иногда выбор, подразумевает его отсутствие, — Офал лукаво улыбнулся и подмигнул. — Советую в любом случае подстраховаться.
— Я должен уехать.
— Не важно, время есть. Просто сделай, что надо. Это твой шанс освободиться от влияния Лауры, — Офал сверкнул клыками, — И не только…
— Ты ведь также свяжешь себя с ней, — Рафаэль не спрашивал, он был уверен в выборе друга.
— У тебя свой способ, а мне всего лишь нужна капля ее крови, — лицо вмиг стало серьезным, улыбка исчезла, словно и не касалась его губ. — Ты ведь понимаешь, даже если есть один призрачный шанс на пробуждение сонаты золотой луны, мы не имеем права его упустить.
— Понимаю, — Рафаэль долго смотрел в глаза другу, словно считывая там невысказанные мысли. Он сомневался, что-то решал для себя. — Ты прав, я позабочусь обо всем со своей стороны.
— Главное не опоздай. Сделай все вовремя. И тогда ее брак будет бесполезным свистом ветра, — вампир снова откинулся на сиденье, — Или его вообще не будет. Тут только тебе решать, дорогой друг…
Вампиры замолчали, каждый погрузился в свои думы. Иногда казалось, что их мысли пересекаются, тогда они синхронно поднимали головы, глядя долго в глаза друг другу, словно обмениваясь сокровенным.
Когда меня притащили в комнату на третьем этаже, я уже вела себя тихо и прилежно. Улыбалась, была общительной, задавала вопросы. Моя истерика только бы ухудшили положение. А так пусть видят, что я смирилась. Потеряют бдительность. А там уже мой ход.
Волчицы меня поздравляли, ахали, вздыхали, я даже ощущала их зависть. Они реально сохли по тому амбалу, каждая из них хотела быть на моем месте. А я бы с радостью, отдала нафиг не нужную мне честь.
Пусть Рафаэль и говорил, что придет завтра. Но уже может быть слишком поздно. Или он не захочет мне помогать. Откуда мне знать? Печально, что я готова была предать родных, подвергнуть их опасности, ради того, кому не могу довериться, не могу рассчитывать. И даже не представляю, что у него в голове.
Но с этим разберусь позже. Сейчас главное побег. Весь день я была покорной. Слушала их наставления, примеряла платье. И откуда, только они его взяли так быстро? Восхищалась нарядом, который вызывал только злость.
К вечеру я уже знала все об обряде бракосочетания. Он немного отличался от нашего в стае. О клятве на крови. Воспринималось все легко, если в тебе живет уверенность, что это все тебя не касается.
К счастью, Аякс так и не появился у меня в комнате. И к вечеру, я была спокойна, уверена в себе, и полностью готова к побегу. Волчицы, пожелав мне сладких снов, еще раз вздохнув по поводу моего «счастья», наконец-то удалились, оставив меня одну.
И начались часы моего ожидания. Я подошла к окну. И смотрела вдаль, в черноту, туда, где ярким светом у меня в глазах, маячила свобода. Даже рядом стоять не намерена с этим оборотнем, не то что, замуж выходить. Не удержалась, фыркнула. Еще бы лучше его больше никогда не видеть и забыть, как страшный сон.
Когда настенные часы показали три ночи, я открыла окно, прислушалась. Тихо. Стала обращаться в волка.
