― Не то, чтобы ты мог убить меня, во всяком случае, ― сказала я.
― Я и не собираюсь пробовать, так что, думаю, мы никогда не узнаем.
― Ты сын Великого Обманщика. Почему я должна тебе верить?
― Я лгал тебе.
― Это не удивительно.
― О том, как ты пахнешь.
― Ты имел в виду, как старый магазин, с дешевой тканью и духами бабушки?
― Это была ложь. Как ты пахнешь… на самом деле это моя любимая вещь.
― Это наверняка ложь.
Он откинулся на спинку стула, скрестив руки у себя на груди.
― Ты веришь, что Эли станет союзничать с Дьяволом?
― Конечно, нет.
― Вот твое доказательство.
Я целую минуту смотрела на него. Убрав нож обратно в кобуру, я сжала свои руки на верхней части стола.
― Мне сказали, что мы могли бы быть союзниками, но это не значит, что мы ими будем.
Глаза Леви сверкнули, и тонкий намек надежды был заметен на его лице.
― Я воспользуюсь шансом.
Мои глаза сузились.
― Что ты получаешь из этого?
― Эдем, ― сказал он, с облегчением, ― это все для меня. Я пришел год назад, и мне потребовалось все это время, чтобы представиться.
― Тогда объясни свое поведение прошлой ночью, когда ты напал на Крейга.
Он фыркнул.
― Напал на него? Я просто остановил его.
― Ты попытался заставить меня напасть на него. Если ты изменил своей преданности, то зачем поощряешь мне начать это делать?
― Я знал, что ты бы не сделала этого.
― Итак, ты просто… убивал время?
― Это не имеет ничего общего с вами. Было забавно наблюдать за реакцией Крейга. Я похозяйничал с его головой.
― Это был ужасный план. Действовать совместно с Адом или нет, ты нерационален и опасен.
― Я справился с этим.
― Едва ли.
Я сдула свою челку со своих глаз.
― Я должна идти. Ты даешь только больше вопросов, чем ответов.
― Мне жаль, что я не могу сказать тебе больше, но тогда ты должна будешь вспомнить о своих ограничениях.
― Вспомнить? ― сказала я.
Эли сказал то же самое.
― Поужинай со мной, ― сказал Леви.
― Ужин… ― пробормотала я, в основном про себя.
Леви терпеливо ждал моего решения.
― Я не думаю, что… ― начала я.
Леви пожал плечами.
― Бекс может присоединиться к нам. Если тебе нужна нянечка. Снаружи или нет, он может поесть.
― Мне не нужны нянечка или телохранитель, или, еще чего – разрешения.
Он удовлетворенно откинулся обратно на спинку стула.
― Ну, тогда… пойдем?
Я оглядела зал, наблюдая за тем, как общаются молодые люди, как родители препирались со своими детьми, и как бизнес-леди усердно нажимала на своем смартфоне. Жизнь текла своим ручьем, и никто из сидящих не догадывался, что двое противников оказались на развилке дорог.
Небольшая группа женщин, на вид не больше двадцати лет, сидели в углу барной стойки и мягко разговаривали, воруя поочередно взгляды на Леви. Конечно, сын был одним из самых красивых и привлекательных Божьих созданий, нет – он не был привлекательным. Смотреть на него было ощущением дыхания, словно весь воздух был высосан из комнаты и лишь он обладал им.
― Нет, ― сказала я, вставая. ― Я не доверяю тебе, пока.
Леви схватил меня за запястье, привлекая всех двадцати ничто и нескольких других.
― Эдем, ― сказал он, без капли намека на отчаяние в голосе, ― едят в одиночку лишь старики.
Я посмотрела на женщин в углу, взволнованный шёпот заполнил пространство между нами. Они подумали, что стали свидетелями расставания, когда выбор, который приведёт к концу света, был перед ними.
Я схватила его сзади, и он встал – безжалостно.
― Не заставляй меня выломать тебе руку. Это может слегка расстроить твоих фанаток.
Леви взглянул на женщин, отправляя их в неистовство смеха и негромкий восторг.
― Думаю, я могу пригласить одну из них на ужин.
― Или их всех, ― с презрением сказала я.
Одна половинка рта Леви дернулась.
― Я просто… хочу побыть с тобой, нет никаких манипуляций и нет никакой повестки дня. Это не стратегия, Эдем. Я просто хочу поесть с тобой, и видеть только твое лицо напротив. Твое. Вот и все.
― Трудно поверить, что ты предал своего отца… что, по каким-то причинам, ты решил помочь мне, даже если я это услышала из надежного источника, ― сказала я, чувствуя, как моя собственная решимость начинает таять, полностью осознанно поддаваясь его обаянию.
― Чем больше времени мы будем проводить вместе, тем ближе ты будешь к ответам. ― Он потянул меня за пальцы. ― Идем. Я хочу пасту. Есть одно местечко, недалеко от офиса твоей мамы, вниз по улице.
― Паста, ― сказала я, едва сопротивляясь.
― Да. Это и твое любимое место тоже. Не притворяйся, что это не так.
― Каприччио? ― спросила я.
Он кивнул.
― И ты знал это, потому что… ты следил за мной весь год?
Он оглянулся вокруг, без единого намека на сожаление.
― Точно.
― Я не одета для «Каприччио», ― сказала я, глядя на свое черно-белое одеяние. От солнечных очков до балеток – я выглядела, словно женщина из похоронных процессий.
― Я не могу представить, чьи это стандарты. Ты выглядишь потрясающе.
Заправляя за ухо выбившуюся прядку волос, я пыталась воспрепятствовать его словам, чтобы они не влияли на меня.
― Ладно, ― сказала я. ― Я не стану использовать кинжал при твоих резких движениях. Я ткну вилкой в эти красивые голубые глаза.
Он потянул меня к себе, удерживая мои руки на уровне груди. Затем посмотрел вниз на меня, и я сглотнула, почувствовав присущий магнетизм, протекающий по его венам – идеальное сочетание соблазна и интриги, что могли передаваться только князем Тьмы. Это было сокрушительно и увлекательно одновременно.
Я не стала поднимать голову, но все же посмотрела на него. Женщины в углу чуть ли не падали в обмороки.
Он усмехнулся.
― Это комплемент, Райел?
Я крепко стиснула губы, стараясь не хихикнуть девичьим смехом, что уже нарастал в моей груди.
― Если угроза неминуемой смерти тебе льстит, то конечно.
Он наклонился достаточно низко и близко для поцелуя, если он хотел,… если бы я захотела. Его аромат обжег мои легкие. Запах превратился в сладостный парфюм, которого я жаждала. Вероятно, это был самый неожиданный поворот из всех.
― Смерть – это честная сделка за ночь с тобой.
Голос его был тихим и спокойным. Он сочился с уверенностью, и позволил моей человеческой уязвимости в неопределенности и надежде достаточно усилиться.
Сказать, что я была неопытна с мужчинами, было бы грубым преуменьшением, но я не была неопытна с реальностью, и его очарование несло в себе гущу, даже для отродья Сатаны.
