— Не существовала ли я раньше? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я не знаю. Тебе и не приходилось быть. Что-то изменилось. Может быть, Леви стал катализатором решения. Мы с Бексом продолжим искать решения. У нас есть конкретная цель.
Мама встала между мной и папой.
— Это наша дочь, ты понимаешь, Джаред. Она не жертвенный агнец. Она наш ребенок.
— Извини, — сказал папа. — Это не то, что я имел в виду.
— Эли сказал кое-что еще, — сказала я.
Они повернули головы в мою сторону.
— Он сказал, что сейчас я нахожусь в человеческом облике. Он не захотел уточнить, но я думаю это не первое мое родео.
— Итак, — Райан посмотрел на отца. — Она существовала ранее?
Папа нахмурился.
— Или она всегда существовала.
Райан скорчил гримасу.
— Что это значит?
Бекс сжал мою руку.
— Это значит, что она знала отца до нас.
Эта мысль вызвала улыбку на каждом лице.
— Так… и что теперь? — спросила мама, крутя обручальное кольцо на пальце.
Я отпустила руку Бекса и стала рядом с ней.
— Мы будем продолжать делать то, как и раньше, несмотря ни на что, даже если теперь нам известно немногое.
Я накрыла своими руками ее и крепко обняла. Папа подошел к бару, взял небольшой стакан наполнил его льдом, а затем добавил воды.
— Ты должна найти этого юношу, — сказала мама.
— Какого парня? — спросил папа, обернувшись. — Левиафана? Нет. — Он опустил подбородок, встречаясь со мной взглядом. — Держись от него подальше.
— Джаред, — начала мама. — Эли сказал о нем. Если он ее союзник, значит, она нуждается в нем.
Покачав головой, папа сделал глоток, а затем вытер тыльной стороной ладони рот.
— Мы должны подумать об этом в первую очередь. Нам нужна стратегия.
— Эли сказал нам о стратегии. Леви в состоянии помочь. Возможно, он единственный кто сможет обеспечить ей безопасность, — сказал Бекс.
Мама повернулась ко мне лицом.
— Найди парня. По крайней мере, посмотришь, что он знает.
Леви оказалось не сложно найти. Он сидел, задрав и скрестив ноги на столике, в том же кафе, где мы встретились. И тот факт, что родители разделяли один из первых своих моментов здесь, не ускользнул от меня.
Леви улыбнулся, когда я вошла через двери, тогда он провел своими пальцами против роста волос по своей темной прямой шевелюре. Они были достаточно длинными, чтобы ухватиться за них моей рукой, и у меня уже был шанс однажды, когда мы сцепились в переулке. Но, когда он моргнул своими длинными черными ресницами по этим голубым глазам, ударить его было последней вещью, что я хотела бы сделать с ним.
Он приподнялся, и его сапоги с глухим стуком приземлились на пол, потом он наклонился вперед, оперевшись на локти о стол.
― Мне интересно, как долго ты собираешься заставлять меня ждать.
Я стала рядом со столиком, сжав губы в жесткую тонкую линию, потому как решила, что следующим был мой шаг. Леви явно любил стратегические игры, и в какую бы он игру не играл, он был, по крайней мере, всегда на шаг впереди.
Леви протянул руку, наклонив немного голову в сторону.
― Присядешь ко мне?
Я не взяла его за руку, но села напротив него на мягкий стул. Я вынула из кожаной кобуры нож, спрятанный сзади в брюках. Леви не удивился, увидев клинок, пока я крутила рукоятку в своих руках. Нож был подарком Клэр; и если Леви сделает шаг в мою сторону, то я убью его, воспользовавшись им.
― Это странное свидание, ― сказал Леви.
― Это не свидание. Это – собрание.
― Ну, это разочаровывает.
― Если ты здесь, чтобы убить меня, то давай покончим с этим, ― тихо сказала я.
Он приподнял густые брови, и из-за этого у меня глубоко что-то кольнуло в груди.
― Хочешь кофе?
Я закрыла глаза, и мое лицо сжалось от досады.
― Нет, я не хочу кофе. ― Я недовольно уставилась на него. ― Почему ты здесь, в Провиденсе?
― Я живу здесь. Ну, и на данный момент у меня есть место на острове Роуз.
― Как долго ты здесь живешь?
― Почти год.
― Почему, здесь?
Он потянулся, медленно накрывая своей рукой мою руку, державшей нож.
― Только попробуй взять его у меня, и я пробью им же тебе по яремной. (им. ввиду: проведет по горлу)
― Я не хочу ранить тебя, Эдем. Я пришел сюда, потому что мне нужно было увидеть тебя снова.
― Снова?
Его глаза блеснули, и впервые в моей жизни, я пришла в ужас. Леви не напугал меня. Он заставил меня почувствовать, что я сделала. Я не понимала его, и неизвестность гораздо тревожнее того, кто уже знал слишком много.
Я вынула руку из под его, и притянула ее с ножом ближе к своей стороне. Стараясь показаться равнодушной, я откинулась спиной назад в кресло.
― Чтобы оценить меня? Застолбить своего заклятого врага?
Он усмехнулся.
― Так драматизируешь.
― Просто ответь на вопрос.
― Какой?
Я хлопнула свой рукой по столу.
― Чего ты хочешь?
Высокомерие исчезло, и его взгляд смягчился.
― Разве это не очевидно?
Я недоверчиво хохотнула.
― Ты всерьез сейчас флиртуешь со мной?
Он удивился.
― А это работает?
― Не на всех. Это правда? О твоей верности? Ты действительно готов отвернуться от своего отца?
Он откинулся на спинку стула, недовольный тем, что я узнала правду.
― Быстро распространилось. Полагаю, я бы не смог скрыть это от тебя навсегда.
― Зачем это тебе?
Впервые показалось, что он раздражен.
― Я не согласен со своим поручением. Больше я не могу тебе сказать.
― Они не пытались убить тебя за отказ исполнения?
Он отшутился на мой вопрос.
― Они уже пробовали.
― Значит, ты убил их?
― Сотни из них.
― Ты гордишься убийством себе подобных? Ты гораздо хуже, чем я думала.
Он пожал плечами.
― Они – куча капризных и эгоистичных. Позволь мне купить тебе кофе, ― сказал он, с неким флиртом описывая черты характера нечисти.
Я наклонилась вперед.
― Какую игру ты затеял?
― Никакую, ― сказал он в шутку. Выражение его лица изменилось, все самоуверенное недовольство растаяло. ― Я должен был ненавидеть тебя и бояться, или обижаться на тебя. Я не чувствую ничего из этого, даже сейчас, когда ты сидишь напротив меня, пожалуй, с самым большим кинжалом в руках, который я когда-либо видел, и ты можешь убить меня им, если я скажу тебе, что может вызвать твое недовольство.
― Ты знаешь, я не могу. Это даст твоему отцу отличный повод разжечь войну.
― Тогда бы ты умерла от моей руки.
― Не то, чтобы ты мог убить меня, во всяком случае, ― сказала я.
― Я и не собираюсь пробовать, так что, думаю, мы никогда не узнаем.
