― Ох, ты хорош, ― сказала я, изо всех сил пытаясь остаться непроницаемой. ― Но, я знаю, что ты делаешь. И лестью ты ничего не добьешься.
― Наоборот, лапочка, лесть достает нас везде.
Он улыбнулся и дернул меня за руку, выводя из кафе и направляясь к припаркованной снаружи Ауди.
Летнее солнце висело над горизонтом, приближаясь все ближе к краю каждую секунду.
Я застегнула ремень безопасности, а Леви усмехнулся.
― Что? ― спросила я.
Он указал на ремень безопасности.
― Это привычка, ― слегка обиженно сказала я.
Леви наклонился, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от моего лица, затем прозвучал щелчок ремня, когда он нажал на кнопку. Ремень медленно задвинулся, потянув за собой рубашку.
― Я не человек, Эдем. Ты не должна притворяться рядом со мной.
Спустя некоторое время он вернулся на свое место, и я вспомнила, как дышать. Я отъехала от обочины и покатила к центру города, к Каприччио, который располагался между двумя причудливыми магазинчиками, закрашенных под полосатым тентом и с вывесками самих названий. Много раз я была здесь с родителями, с дядей и тетей, и большинство из них были гибридами.
Сейчас я прогуливалась с получеловеком, который хотел меня убить с того самого момента, как только я была зачата. Одно лишь слово Леви, и хозяин предоставил нам места. Каменные и кирпичные стены были слегка закругленными, а тусклое освещение и темные кожаные стулья заставили с каждой секундой чувствовать наш ужин больше как свидание. Через два стола от нашего, официант устроил шоу-удовольствие двум седовласым женщинам, зажигая соте (прим. пер. – поджаривание креветок на огне) из креветок, тем самым создав высокое пламя на столе.
Наш официант налил нам обоим воды, и после того, как мы оповестили его, что не будем заказывать ничего из выпивки, он оставил нас, чтобы мы могли ознакомиться с меню. Несколько раз я ловила Леви, поглядывающего на меня поверх меню.
― Ты приехал в Провиденс ради меня, ― сказала я.
― Да, так.
― Нет иной причины?
― Ну, ― вздохнул он и положил меню вниз. ― Наши древние писания с различными исходами. Мой отец сказал, что мы победим, но был другой свиток, в котором трактовалось иначе. Будучи воспитанным и знающим, что кто-то пытается тебя убить, это приводит человека к любопытству, особенно, когда я узнал, что ты была – девушкой.
― И это тебя беспокоит? Что девчонка надерет тебе зад?
― Не то, что ты – девушка. Если честно, я не могу вообразить последнее, я хотел увидеть лучшее. Я не совсем уверен, что должен бояться смерти, как это.
― Ты можешь удивиться, но я не собиралась тебя убивать. Ведь даже до прошлой недели я не знала кто ты.
Леви с трудом подавил улыбку.
― Я не волновался.
― Я могла… убить тебя.
― Но не убила.
Я смерила его взглядом, наблюдая за руками и плечами в признаках напряжения. Он не собирался нападать на меня, во всяком случае, не сейчас.
― Это вызов? ― спросила я.
― Не во всем.
С разочарованием я опустила меню.
― Почему бы тебе просто не сказать это?
― Сказать, что?
― Независимо от того, что ты собираешься предпринять. Мне надоели хлебные крошки.
Он усмехнулся.
― Я не отрицаю, что убийство тебя было планом, но это было до того.
― До чего?
― Я был проинформирован о том, кто ты есть на самом деле.
Я наклонилась вперед.
―Ты не знаешь меня. Мы раньше не встречались. ― Я вздохнула. ― Это было пустой тратой времени.
Когда я начала подниматься, он опять схватил меня за запястье. Он был сильным, но если бы я захотела, то смогла бы вырваться из захвата.
― Эдем, ― начал он, ― я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама. Тебе хотелось иметь брата или сестру, но им стал Бекс. Ты устала от своей подготовки. Ты устала от этой жизни. Я знаю, что тебе не привлекателен колледж, потому, как ты видишь в человеческой жизни лишь трату времени. Это ниже тебя, потому что здесь тебе не место. Тебе нравятся тюльпаны, как и твоей маме. Тебе нравиться пить кофе в том кофе из-за сентиментальной привязанности твоих родителей. Это твой любимый ресторанчик, потому что он расположен недалеко от офиса твоей мамы. Ты ездишь слишком быстро, из-за риска быть обнаруженной, как Клэр, но все же ты пристегиваешься ремнём безопасности, чтобы соответствовать правилам. Ты и та и другая, ты – все, ты – целостное.
― Я – ничто, ― прошептала я. ― Что-то между средним. Нейтралитет.
― Ты предана только себе. Делай все простым.
― К кому предан ты? Никому, ― пробурлила я.
― Тебе, ― прошептал он. ― Я верен тебе.
― Не своему отцу?
― И не был уже достаточно давно.
Я невесело засмеялась.
― Ты лжец, но не очень хороший.
Он не удивился.
― Неужели ты считаешь, что ужин является частью мастер-плана Ада?
Я заерзала в кресле. Даже крупица его ярости вызвала во мне неловкость. Я задалась вопросом, каким же он был, когда являлся по-настоящему разозлившимся.
― Разве ты не чувствуешь этого? ― спросил он. ― Воздух чист. Я не позволю им приблизиться к тебе.
― Я лишь могу предположить, что ты отдал им приказ держаться на расстоянии. Ты ведь все еще командуешь легионами?
― Они боятся меня, и они должны.
― Ну, я тебя не боюсь.
― Хорошо. Я не хочу, чтобы это было так.
Я плашмя положила ладонь на стол, вся вне нетерпения.
― Ты только что сказал, что у тебя был план убить меня. Но ты не говоришь, почему передумал.
― Да, так. Однажды, когда я узнал, что ты была здесь, я устроился здесь впервые. Ушло достаточное количество терпения, но ты здесь.
― Что это вообще значит?
― Если я скажу тебе сейчас, ты мне не поверишь.
― Попробуй.
Он встал, сделал шаг и протянул руку.
― Если хочешь подраться – давай выйдем. Я не хочу мусорить в ресторане.
Я вложила свою руку в его, и он потянул меня, чтобы я встала. Его руки, теплые и мягкие, придали моей челюсти чашевидную форму, когда его радужки засветились. Он закрыл глаза, его длинные ресницы легли на бледную кожу, и он приблизился, притянув меня к себе.
Поразившись данным обстоятельством, я вырвалась, и мое лицо выскользнуло из его пальцев, затем мои руки сжались в кулаки.
― Осторожней, ― сказал Леви. ― Мы ведь не хотим начать в ресторане, помнишь?
― Ты думаешь, что ты делаешь? ― прошипела я, оглядывая зал.
― Я не могу сказать тебе, Эдем. Я должен показать.
Я долго за ним наблюдала, выискивая признаки юмора, но он даже не улыбался.
― Если ты думаешь, что я позволю демону-гибриду поцеловать меня впервые, то ты хуже, чем нечисть. Ты глупец.
