— Отдохните с дороги, — велел он своим спутникам. — На обед вас позовут. Вечером у нас небольшое мероприятие.
Ильвир первым пошел вслед за дворецким по лестнице вверх. Особняк был такой шикарный, что Настя робела и боялась что-либо трогать: такое ощущение, что она в царском дворце, а не доме. Комната, которую ей выделили, была уютной, но тоже слишком шикарной: кровать под шелковым балдахином, огромное трехстворчатое зеркало и красивый туалетный столик, мягкое кресло с обивкой в цвет балдахину. Спустя некоторое время в дверь постучали. Настя как раз заканчивала развешивать свои немногочисленные вещи в шкафу.
Вошел слуга, в руках у него были четыре коробки, поставленные друг на друга.
— Господин граф просит переодеться к ужину, — с поклоном он поставил коробки на постель и ретировался.
Настя открыла первую коробочку, самую маленькую, в ней лежали длинные атласные перчатки зеленого цвета с тонкой золотистой вышивкой.
Она открыла следующую коробку: туфельки. В третьей коробке было вечернее платье с вырезом, открывающим плечи. Золотая вышивка на лифе повторяла узор перчаток. Все было подобрано со вкусом и платье пришлось ей впору. В четвертой коробке была накидка.
В этот момент вошла Лика, в синем с серебром платье.
— Куда мы такие пойдем? — спросила Настя.
Лика пожала плечами.
— Куда бы он не повел, Настя, мы пойдем за ним. Дай я тебя причешу.
Диего ждал у лестницы в холле, одетый в смокинг. Лика и Настя были прекрасны: элегантные, соблазнительно шикарные в вечерних платьях и подобранных под них легких накидках. Настя застенчиво улыбалась, спускаясь к нему навстречу. Когда ее рука в перчатке легла в его ладонь, парень довольно улыбнулся.
— Лика, — граф Виттури предложил ангелу локоть. Лика, смеясь, обвила рукой, затянутой в серебристую перчатку, руку графа.
На выходе их уже ждал Луиджи.
— Куда мы едем? — Настя с любопытством смотрела в окно на огни вечернего Рима.
— Так… небольшой визит вежливости к знакомым, — граф Виттури был в тот вечер тоже в смокинге, и, к удивлению Насти, смотрелся в нем гармонично.
— А Ильвир?
— У него большое домашнее задание, — откликнулся граф.
Когда она выходила из машины, он опередил Диего, и Настя с удовольствием взяла его под руку. Они находились перед великолепным особняком, окруженным садом. Все окна горели светом, то и дело подъезжали машины с элегантно одетыми людьми, через открытые двери холла доносилась музыка. Сердце Насти часто колотилось от волнения.
Они вошли, и дыхание захватило от золотого света, хрустальных люстр и светлых мраморных полов. Пространство холла было огромным.
— Вы позволите? — насмешливый голос графа вернул ее в реальность. Она расстегнула брошь на накидке, и та плавно соскользнула с плеч. Граф подхватил ее, не удержался, наклонился ниже, к уху девушки и проворковал:
— Этот вырез тебе очень идет, Настя, — кончиками пальцем он чуть коснулся ее плеча.
Этот голос заставлял умирать и рождаться вновь. Настя задохнулась от удовольствия, когда пальцы графа скользнули от шеи к плечу. Касание было мимолетным, незаметным для остальных, но в ней оно пробудило горящую лаву, которая теперь обжигала кожу, придавала щекам румянец, а глазам азартный блеск.
Так-то лучше. Он бросил накидку дворецкому и повел девушку дальше. Она и впрямь была чудо, как хороша. Румянец, опаливший щеки, чудесно сочетался с белой кожей и зеленой тканью платья. Глаза с грустинкой манили и притягивали, как омуты. Губы тоже стали алее, словно он перед этим целовал ее. Полуобнаженные плечи и высокая прическа придавали королевский вид, а рядом с ним, он знал, она ощущала себя королевой. И пусть все взгляды сначала притягивает яркая Лика, в Насте есть своя, сокровенная, глубинная красота, которая волнует и чарует постепенно.
Прощальный подарок старой ведьмы.
Настя чувствовала, как по ней скользят взгляды гостей. Это было неприятное ощущение: взгляды то раздевали, то оценивали, то презирали, то восхищались, но она неизменно чувствовала себя выставленной напоказ, чуть ли не обнаженной.
— Никого не бойся, Настя. Я вырву сердце любому, кто тебя обидит.
Она испуганно вздрогнула и посмотрела на графа.
— Шутка, — ухмыльнулся он. — Пойдем поздороваемся с хозяйкой.
Они прошли в соседнюю залу.
— Граф Микиелли Виттури со спутницей, — громко провозгласил один из распорядителей праздника.
Настя восхищалась элегантностью, с которой граф подвел ее к хозяевам, которые, судя по их надменным лицам, были или считали себя знатью. Но при виде графа напускное ушло с их лиц, и подобострастие и восхищение появилось вслед. Женщины пытались привлечь его внимание, мужчины развеселить. Но граф, быстро закончив светский разговор, увильнул от расспросов о личности Насти, которая лишь стояла рядом с ним, мило улыбаясь, отвел хозяйку в сторону и, поцеловав ей руку так, что дородная дама вспыхнула, спросил:
— А что, княгиня Долгорукая еще гостит у Вас?
— Гостит, но совсем расхворалась, к балу не спустится.
— Как жаль. Мне бы хотелось с ней повидаться. Можем ли мы подняться к ней?
— Право не знаю, граф, — засомневалась хозяйка. — Я пошлю спросить. Но как представить Вашу спутницу?
— Скажите, что это ее соотечественница. Со своей собственной тайной, — подмигнул граф.
Хозяйка отошла.
Настя спросила:
— Во что Вы играете, граф?
— Тише, милая. Улыбайтесь. На Вашем личике не должно быть и тени заботы, — он шутливо коснулся ее подбородка.
— А Лика и Диего? — Насте вдруг стало стыдно, что, увлеченная очарованием демона не менее, чем остальные, она забыла о друзьях.
— У них свое домашнее задание, а у нас свое. Пойдем, — граф увидел появившуюся наверху лестницы хозяйку и потянул Настю за собой.
Диего забрал из протянутой руки хозяина особняка ключ.
— Благодарю, — его зеленые глаза насмешливо сверкнули. — Теперь Вы заснете, проснетесь, когда я Вам велю, и забудете все, что происходило с того момента, как Вы увидели очаровательную блондинку и решили за ней приударить. Она от Вас ускользнула под руку со своим парнем.
Лика хмыкнула. Ей не понравился план с самого начала: Ангел не может обманывать, но ей этого и не понадобилось, стоило просто улыбнуться хозяину, без тени кокетства, как тот решил приударить за девушкой. Дальше было просто: он сам предложил посмотреть картину Рембрандта, которая висела у него в кабинете. Диего лишь нужно было последовать за ними, ввести в транс хозяина, заставить его открыть потайной сейф и вытащить ключ от подвала особняка.
— У нас мало времени, его могут хватиться, пойдем, — Диего взял Лику за руку.
— Почему ты сейчас его не отпустишь?
— А потом как мы вернем ключ на место? Ты запомнила код?
Лика помотала головой.
— Тогда пойдем.
Следовать за Диего было легко. От него исходила уверенность в себе и сила.
— Я не хочу так надолго оставлять Настю в руках графа.
Лика про себя подумала, что граф, если бы захотел, уже давно подчинил бы себе Настю. Нет, она ему нужна явно для иной цели. И то, что он так бережлив с ней, с недавнего времени стало пугать Лику даже больше, чем если бы он воспользовался доверием и обожанием девушки. Уж кому, как не ей знать, чем оборачивается привязанность высших созданий к людям. Только вот как быть с тем, что Насте отдали кулон избранной? Как быть с тем, что она прошла через посвящение?
Куда заманивает ее демон?
Вопросы… вопросы… и ни одного ответа. Они-то поначалу с Цезарем боялись, что демон просто отнимет у Насти душу. Только теперь становилось страшнее от того, что не отнимает, не разрушает, а словно хранит ее, как ценную фигуру, для решительного шага в конце партии.
— Кажется, это здесь.
Диего остановился перед дверью и сунул ключ в скважину. С трудом повернул его и открыл. В нос им ударил запах сырости и затхлости.
Лика достала из клатча фонарик и посветила: подвальная лестница уходила глубоко вниз.
