‒ Нет, девушки поселятся в моём крыле.
Придворные были в шоке, но поспорить с ним не смогли.
Тут двери распахнулись, по широкой лестнице сбежал высокий молодой эльф, который тут же заключил в свои объятия Тала.
‒ Аэр, братишка. Я так рад тебя видеть, сколько тебя не было дома? Больше двухсот лет! Неужели наконец-то соскучился? Смотрю ты не один. Не думал, что мой старший брат такой затейник. Знакомь с прелестницами.
‒ Тур, это магистр Еремит и его ученица магесса Истер. Мои кровные сестры Катиэн и Светиэн. А также Нуитиэль Хинамауреа. Магистры, девочки, это мой младший брат Нибентур. Давайте, мы приведем себя в порядок, немного передохнем и встретимся в кабинете у отца, там обо всём и поговорим. Кстати, где отец?
‒ Братец, умеешь поразить. Не поверишь, он неделю назад уехал в Паснен. И соответственно будет нескоро. Поэтому я узнаю твои новости первый. Поэтому жду вас всех в моей гостиной после заката. Оттуда и вестника отправим к морю, ‒ он еще раз обнял брата, подмигнул нам, поклонился магам и стремительно удалился в неизвестном направлении.
Тал, погруженный в свои мысли повел нас по дворцу, за нами семенило несколько ушастых с нашими вещами, все кто попадался на пути, расступались и склоняли головы. Одеты все были на удивление просто, в отличие встречавших нас, разных цветов, преимущественно пастельных тонов, струящиеся ткани, свободные силуэты. Не смотря на то, что женщины предпочитали платья, многие носили брюки и туники. Здание очень было одновременно и простым, в плане цветового решения, и бесконечно затейливым, за счет фресок, резьбы по камню, настенным росписям и безупречному плиточному узору. Стены, колонны из белого камня, стрельчатые окна и арки с ювелирно вырезанными каменными цветами, птицами и узорами, серебряные росписи и рисунок на полу, напоминающий земную буту или как сейчас его называют, пейсли — индийский огурец, сложенный из изумрудных, черных и серебряных линий. В окнах нет стекол, с помощью воздушной магии, в них циркулируют потоки, которые не дают проникать извне ни ветру, ни дождю, и даже личностям с дурными намерениями. А вот, если захочется открыть «окно», то нужно нажать определенную руну — как наша ручка или щеколда. И эти заслоны сделаны много тысяч лет назад. Я заметила, что на Ардамане пользуются магией не повсеместно, а по мере серьезной необходимости. Нет тут волшебства на каждом шагу, как во многих книгах, что я читала.
Брат увел нас в дальнее крыло, тут помимо основных цветов в интерьере присутствовали ультрамарин, лаванда и мята. Чуть раньше от нас отделились Еремит и Истер. Покои хоть и были чистыми, выглядели немного заброшенными, хотя, учитывая, сколько их хозяин не появлялся дома, это немудрено. Из главной гостиной выходило несколько дверей в две малые, от них веером расходились комнаты по кабинету с каждой стороны, и по две спальни с собственными ванными и гардеробными. Нуи поселилась в ветке с Катей, а я ушла к брату, он сказал, что из-за клятвы жизни так будет правильно.
Пока одна горничная наполнила ванну, помогла промыть и просушить волосы, вторая разложила вещи. Я достала легкие брюки с туничкой похожие на те, в которых попала в этот мир, только ткань местная и цвет аметистовый, с вышитыми серебряными нитями цветами вдоль швов. Вечером, перекусившие, чистые, отдохнувшие, встретились в общей гостиной, Нуи пока будить не стали, все же дорога утомительна для такого, пусть и сильного, но маленького ребенка. Солнце садилось, брат разлил дири — местное вино по бокалам. Видно было, как он собирался с силами — отпил, глубоко вздохнул.
‒ Извините меня, девочки, что не рассказал ничего с самого начала. Как-то не подумал, что это важно, а потом не знал, как вы отреагируете. Это моя родина, это мой дом, теперь он и ваш, Князь Закатного Леса — мой отец. Около трехсот лет назад, я понял, что быть наследником — не моя судьба. Тур как раз отпраздновал совершеннолетие. У него обнаружилась удивительная способность всех мирить, сводить, успокаивать, договариваться. Из него выйдет отличный правитель, в будущем. А потом несколько десятилетий я пытался это доказать отцу. И двести пятьдесят три года назад, поняв, что он меня не слушает, смалодушничал и сбежал. Попутешествовал по материку, познакомился с Элмором и осел в Рассветном. Дал присягу охранять его семью. Естественно перед побегом отрекся от права наследования перед Великим Древом. Отец осерчал и все это время мы не общались. Но это место единственное, где я могу быть уверен в вашей безопасности. Сейчас мы пойдем и расскажем абсолютно все брату, а через пару дней поедем к морю — знакомить вас с названным отцом и просить у него военной помощи, ‒ он откинулся в кресло и залпом допил бордовую жидкость с тяжелым сладким ароматом.
Мы с Катей сидели молча. В принципе, по встрече и нашему новому месту жительства все уже было понятно, но мозг отказывался верить. Это такой шок, почувствовать себя практически золушкой. Я повернулась к подруге или теперь сестре, даже и не знаю, она мне кивнула. И мы обе кинулись к Талу и обняли его с двух сторон.
‒ Я уже тебе все сказала, братец, перед боем с темными, ‒ чмокнула его Катюха в щеку и потрепала по голове.
‒ Теперь ты от нас не отделаешься, ‒ добавила от себя.
‒ Ну, тогда будим Нуи и идем каяться в грехах, ‒ наш смех отразили стены.
Часть первая. Глава двадцать пятая или средь дубов колдунов
«Когда то, что мы сделали, выйдет без печали из наших рук,
Когда семь разойдутся,
что бы ни смотреть в круг…»
Группа Аквариум «День радости»
Катя
За нами пришли на закате. Молоденький эльфенок, жутко стесняясь, попросил следовать за ним. Он отчаянно краснел под нашими взглядами весь, к его радости, недолгий путь. Мы вышли из крыла Талаэра, прошли по нескольким переходам и прелестному зимнему саду, в котором порхали нереальных размеров бабочки, перелетая с цветка на цветок и пели волшебными голосами птицы, и попали в крыло расцвеченное новыми дополнительными цветами: лавандовый сменился на лазоревый, ультрамарин на аквамарин, а мята сменилась лимонным. Это были владения младшего сына князи и наследника Закатного Леса ‒ Нибентура Миннелтора. В малой гостиной, где уже уютно горел камин и был накрыт небольшой стол, на кресле у огня сидел хозяин, в ожидании покуривая трубку на манер Шерлока Холмса.
‒ Добро пожаловать в мое «гнездо», ‒ разулыбался он. ‒ Думаю, сначала перекусим, а потом поговорим, ‒ и широко развел руками.
Конечно, ни кто не утерпел до конца ужина, и рассказывать начали параллельно. Было много сочувствий, смеха, вздохов и удивлений. Тур захотел подробнее узнать о нашем мире. Рассказ о самолетах, лифтах, высотках, машинах вызвали живой интерес. Уже из-за стола перебрались к камину, Нуи мирно посапывала, положив голову Свете на колени. И разошлись, когда только первые лучи солнца начали освещать кроны деревьев и башни замка. Решили взять неделю на сборы и отдых, а нашему названному отцу сообщить о своем существовании завтра днем.
Неделя прошла в обучении, примерках и полуночных посиделках, новообретенный брат был жизнерадостным и очень деятельным. Поняв, в насколько отличной культуре мы жили, к, уже привычным, «хомячьим боям» и стрельбе добавились этикет и танцы. И если последние давались нам достаточно легко — был бы хороший партнер, то продирались сквозь дебри придворных расшаркиваний с трудом. Вернее никак. Наш преподаватель первые дни рвал и метал, к концу недели махнул рукой, нажаловался княжичу, что мы безнадежны и был освобожден от экзекуции. Вместо него Тур сам стал при совместном времяпрепровождении давать нам указания, как нужно смотреть, кивать, кланяться, когда и что можно говорить, а когда нет. После чего Света подошла к Талу и сказала, что искренне понимает его желание смыться отсюда подальше много лет назад. Какое счастье, что в отсутствие отца он был наместником и много времени не мог потратить на нас, а Тал сказал, что все придет со временем. Если оно будет у нас. Война приближалась неумолимо, противники новой власти в Рассветном лесу либо уничтожались темными, либо становились беженцами. Они начали прибывать через пару дней после нас. Благо, у большинства здесь жили родственники, готовые приютить пострадавших. Большую часть дня занимались боевкой с Талом или магией с Истер, Еремит осел в эльфийской библиотеке. Он удивительно мало уделял времени своей ученице. Складывалось ощущение, что он ее не учит, а исполняет роль опекуна, очень занудного и вечно ворчавшего. Так что его увлечение летописями лесного народа было лишь в радость всем. Свете все лучше давался воздушный щит, и теперь она училась с помощью серебряных нитей воздействовать на предметы, начала читать без ущерба для испытуемого мысли незащищенных ментально и даже чувства тех, кто пекся о своей защите.
