— Вы просто не знаете, в чём дело, — лицо парня посветлело — похоже, он понял, что я не хотела его обидеть.
Я горячо закивала, ведь искренне не хотела, тем более ребёнка!
— Я — новенькая, — улыбнулась и погладила Кекса, который, видя, что беседа вполне себе мирная, сладко дремал на мягких подушках, набираясь сил для последующих свершений.
— В приютах забирают твои вещи и выдают форму, — лицо мальчишки скривилось.
— А ты свои вещи прячешь?
— А то! — глаза вспыхнули, — Я — это я. Вы бы видели приютских! Чистенькие, одинаковые, все, как один, кричат: «Слава королю!»
— А ты — не кричишь?
— Да умею я, — он дёрнул худой шеей. — И поискреннее, чем многие, но…
Неожиданно раздалось истошное ржание перепуганных лошадей, карета дёрнулась, в последний момент я успела схватить мальчишку в одну руку, мопса — в другую, в результате чего оба рухнули на меня.
— О-о-оййй… — взвыла, глотая всё то, что я в таких случаях обычно говорю в нашем мире…
Главное — никому ничего не пожелать и держать себя в руках!
— Стой! — послышались крики. — Ведьма где?
Это что? На нас напали? Только этого не хватало…
8-2
— Прячься! — рявкнула я на мальчишку и видя, что со мной собираются спорить, добавила, — Быстро!
Всё же полезно иметь отточенный годами практики, правильный учительский тон! Мальчишка нырнул в тайник под днищем кареты, туда же отправился Кекс, с зажатой платком (прости, мальчик!) пастью.
Дверцу кареты дёргали, и с каждым разом я вздрагивала, проверяя, плотно ли закрылось днище. Слышно было, как разбойники ругались, а вот звуков, намекающих, что кучер и тюремщик — живы, не было…
Доска, что закрывала убежище в карете и выломанная дверца щёлкнули одновременно.
Как вовремя!
— Что вам надо? — развернулась я к громиле, что ввалился вовнутрь.
— Тебя, ведьма! — грозно зарычали из-под чёрной маски.
Всё, как в лучших традициях вестерна. Лицо скрывает чёрный платок, глаза сверкают. А только была бы я Станиславским, сказала бы: «Не верю!». Нет, ну правда — халтура. Голос дрожит, движения слишком суетливые, я бы даже сказала истеричные, как у нашего директора перед концом четверти….
Меня вытащили из кареты и бросили под колёса, к ногам столпившихся вокруг разбойников. Длинные юбки смягчили удар.
— И не пытайся нас заколдовать! — торжественно возопил Робин Гуд местного разлива. — У нас есть вот это!
Он гордо покачал перед моим носом сверкающим кристаллом на цепочке. Я только головой покачала. Может, и защитит этот кулон от моей магии, а может, и нет. Я откуда знаю? Я сама в ней ничего не смыслю!
Но не будем никого расстраивать. Эффект плацебо ведь никто не отменял? Пусть думают, что кристалл их оберегает, в конце концов, вдруг и правда сработает? Мне же лучше! Я вон двоих никак расколдовать не могу (кстати, где они и что эти лесные хулиганы с ними сделали?). Если амулет сработает, надо будет расспросить, где взяли и раздать такие всему королевству в обязательном порядке в качестве защиты от меня.
Ни тюремщика, ни возницы видно не было. По тому, как я оглядывалась, разбойник понял, что я их ищу.
— Сбежали, — пренебрежительно бросил он, — Как увидели, что дерево падает — так тебя и бросили.
Я огляделась: дорогу действительно перекрывало подломленное дерево — знакомо по приключенческим фильмам. Вот без чего я прекрасно жила, так это без подобной дурной романтики.
Неподалёку один из «работников ножа и топора» трогательно поглаживал морду лошади.
Моих сопровождающих действительно нигде не было видно, что меня скорее радовало — у них семьи, они не лежат тут оба хладными трупами, это главное! А предательство я переживу, тем более я же их прокляла, с чего бы им за пришлой ведьмой в огонь и в воду? Вот если бы я действительно могла расколдовать еду…
— Уходим, надо отдать её заказчику, — крикнул кто-то.
— Погоди, — помахивая кристаллом на цепочке, протянул главарь, внимательно рассматривая меня с ног до головы, — Не торопись. Только представь, сколько денег у нас будет, если она продукты расколдует? Нам. И больше никому!
Да, дядя… А мысли-то у нас с тобой сходятся. И план твой хорош, а только ни черта я тебе не расколдую!
— Так её король для этого и вызвал, чёрное колдовство, говорят, творил. Не хочешь же ты пойти против его величества вот так… явно?
Совершенно согласна с предыдущим оратором! Против короля — опасно. Похищать меня — бесполезно. С другой стороны, не кидаются с ножами — и на том, как говорится, спасибо. Узнать бы, кто этот загадочный заказчик? Кто это такой умный и одновременно не очень?
— Не всю же жизнь орать: «Кошелёк или жизнь!», — вздохнул атаман.
— Это верно… Надоело! — поморщившись, согласился его подручный. — А только лучше бы это… Убраться отсюда, а?
— Рот закрыл! — рыкнул атаман, — Слушай, ведьма, ты…
Неожиданно на поляне прибавилось действующих лиц. Вернулись тюремщик с кучером, да не одни, а с массовкой! Солдаты, что деловито рассыпались вокруг кареты да вдоль дороги, были одеты в те же мундиры, что были на гвардейцах во дворце. На груди золотой нитью вышит герб королевства — кабан, свирепый и весьма откормленный. Видимо, рисунок, призванный стать атрибутикой королевского двора возник давно, до «великого проклятия». Изображение дикого животного наверняка таило в себе некий глубокий символизм, вот только в данный момент, боюсь, не до того…
Я успела увидеть, как стражники разоружают наших налётчиков, даже тем, что были возле лошадей, не удалось удрать, и поделом! А нечего было на меня…
Так, Наташа, спокойно! Не кипятись, помни, где ты и кто ты. Разбойники — тоже люди.
Вдруг меня рывком подняли и куда-то потащили! Спустя мгновение почувствовала холод, сдавивший горло.
— Дайте мне уйти! — раздалось над головой, нож прижали к коже ещё крепче, — Или я её убью!
— Спокойно!
Вперёд выступил мужчина, видимо, командир. На голове красовался пышный берет (поскромнее королевского, конечно, но бубенцы всё же прятались в бархатных складках, прямо как у Стефана).
— Тихо… тихо. Я кладу меч на землю! Видишь? — медленно, так, чтобы преступнику было хорошо видно, он положил меч и поднял руки ладонями вверх, — Магией клянусь, тебе дадут уйти. С этой дороги.
— Хитрый какой! А потом? Будете гнать по всему лесу, как оленя на королевской охоте?
— Дадим фору, у тебя будет шанс уйти — сам понимаешь, большего обещать я не могу. Видишь — мы без собак, а там… Как лесным духам будет угодно.
— Проще грохнуть ведьму!
— Тогда смерть твоя будет долгой, — равнодушно пожал плечами командир, — Долгой и очень мучительной. Показательной…
Рука разбойника чуть дрогнула, оцарапав кожу.
— Уходи, — командир склонил голову на бок, — Оставь её и уходи.
Разбойник потащил меня к деревьям, за которыми начиналась поляна. Спина взмокла от ужаса, ноги не держали. Отпусти он меня — без сил рухнула бы на землю…
В глазах командира мелькнула растерянность — ситуация вышла из-под контроля, но тут…
— Аааак…Ааааак-ааак-ааак!
С диким злобным клёкотом с неба спикировала огромная чёрная птица! Рука похитителя окаменела, нож выскользнул из пальцев. Меня отбросило от разбойника, которого в тот же миг скрутили солдаты.
Я, затаив дыхание, смотрела на птицу, что опустилась передо мной. Огромная, в человеческий рост. Иссиня-чёрные, жёсткие перья топорщились — проведи рукой, располосуешь в кровь. Мощный, огромный клюв и… глаза. Синие глаза короля Стефана. Это он, ошибки быть не может. Король и без того несчастного прОклятого королевства, неизвестно почему вдруг стал… птицей?
Господи… Да что ж это, а? Неужели… Я заколдовала короля? И он теперь… гигантский грач?
Глава девятая
Я смотрела Стефану в глаза, забыв про всё на свете: разбойников, солдат, свою обиду и Патрика с Кексом. Не было даже здравых мыслей на тему, что мне, наверное, лучше сбежать, потому как за превращение правителя в птицу, по головке точно не погладят…
