Вместо этого глаза заволокло слезами, нос потёк. Да что же это такое, а?! Почему моя размеренная, нормальная жизнь несётся, не пойми куда, да ещё с такой бешеной скоростью?
Всё вышло из-под контроля, даже магия, будь она не ладна (и не важно, что под контролем она никогда не была). Я не хотела. Честное слово! Не хотела я заколдовывать Стефана, тщательно следила за мыслями — не то, что за словами, и вот… Полюбуйтесь! Всё бесполезно…
Птица насмешливо забулькала — это она так… смеётся? Я закрыла лицо руками. И что я скажу Злате?
Пошатываясь, подошла к заколдованному королю и обняла, утонув лицом в перьях
— Прости. Потерпи немного, ладно? Обещаю, я всё исправлю. Я не я буду, если колдовство это своё проклЯтое не приручу. И всех расколдую. И вообще — надо найти какую-нибудь ведьму, пусть объяснит, как управляться с той силой, что на меня свалилась…
Грач молчал. В горячей груди билось сердце — большое, сильное. Я перебирала пёрышки, удивляясь тому, какие разные они были на ощупь — верхние — жёсткие, словно бритвы, а под ними — тёплый, уютный пух…
— Хорошо, что вы успели, ваше величество! — раздался деловитый голос командира, в котором не было и тени изумления.
Это что же получается? Все и без моих признаний понимают, что перед ними — король? И скажите мне ещё, что…
— Ваше величество, — из кареты выбрался Патрик, крепко прижимая Кекса к себе — мопс слишком быстро принял мальчишку за своего, даже немного обидно стало… — Хорошо, что вы помирились с госпожой ведьмой, а то Златка… Ой!
Юный правдолюбец понял, что проговорился, я же вдруг осознала, что на глазах у всех обнимаю Стефана.
Стало как-то… неловко. Последний раз со мной такое было классе в восьмом. Светка Копытина, в которую были влюблены все мальчишки нашего класса, взяла и ляпнула: «Ну, с Наташкой все ясно, она ж по Никите второй год сохнет…». Это было моей тайной. Главной, сокровенной, которую я старательно скрывала от всех. Ну… Так мне тогда казалось.
И тут меня осенило. Что, если я никакого отношения к сотворению птицы из человека не имею, и это просто у Стефана дар такой? Тогда…
— Я оборву вам со Златой уши, — раздался вполне себе человеческий рык Стефана над моей головой, привычно сопровождаемый слабым звоном бубенцов (куда ж без них!).
— Я… — смущается мальчишка, делая вид, что Кекса нужно срочно погладить.
— Ты зачем снова в лохмотья вырядился? — продолжал сокрушаться король.
— Это — моя одежда!
— И поэтому её нельзя стирать и штопать?
Я чувствую себя… Странно. Лишней — наверное, это слово подходит больше всего. Осторожно высвободилась из птичье-человеческих объятий — пошутили и хватит. Мне домой пора. Тот, кто умеет обращаться в огромного грача наверняка сможет вернуть домой женщину с собакой.
Стефан выпустил — слишком… легко. Душу царапнуло, но с другой стороны — я привыкла. Не в первый раз. На полянке, куда все мы давно уже переместились (не стоять же на дороге, да и лошадей покормить надой — в лесу травы ещё полно), стало холодно. Страх постепенно ушёл, и вернулось понимание того, что сейчас, между прочим, далеко не лето.
Тёплый плащ укутал мои плечи.
— Мир? — тихо спросил Стефан.
— Мир, — согласилась я, хотя вышло не особо искренне — осадок, что называется, остался.
Слишком много вопросов. Раз сам выгнал — зачем помчался спасать? И потом… Предупредить о том, что иногда, под настроение, его величество принимают пернатую ипостась, можно было? Хотя бы намекнуть? Так ведь заикой оставить можно… Мопса.
— Рад, что вы не пострадали, — негромко прервал его величество мои мысли, и отошёл.
Теперь короля интересовали разбойники — я напрягла слух и услышала вопросы про заказчика.
— Простите нас, — тюремщик выглядел так, словно оказался на Северном полюсе в шортах — беднягу трясло от холода, — Мы не сбежали!
Кучер мычал, старательно кивая головой.
— Прости, ведьма, не бойцы мы, — винился тюремщик, низко опустив голову. — Мы знали, что король отправил охрану, и, значит, за ней! Успели вовремя, так что… Не серчай на нас.
У меня ком застрял в горле. За последние несколько лет обо мне так искренне, как эти двое, если разобраться, никто и не заботился…
Зажмурилась, и изо всех сил пожелала, чтобы спало это моё дурацкое колдовство! Пусть тюремщику будет тепло, а у кучера отёк спадёт с языка — ну, пожалуйста! Они отработали. Осознали. Теперь, я уверена, один будет больше следить за тем, что говорит, а второй относиться к людям с большим состраданием.
Когда я открыла глаза… всё было по-прежнему.
Ну что ж ты будешь делать?!
9-2
Разбойничьи нападения, это, конечно, хорошо… Волнительно и всё такое, а кушать хочется. По-прежнему сильно и желательно что-нибудь горячее. Приготовленное, хотя это слово в королевстве почти что под запретом — бессердечным существом надо быть, чтобы произносить вслух такое рядом с голодающими…
К счастью, мы с Кексом, его величеством, охраной, разбойниками, лошадьми и Патриком в данный момент пребывали не где-нибудь, а на лесной полянке того самого заколдованного, таинственного леса. Именно здесь его пернатое величество не так давно изволили «чёрное колдовство» творить и ведьму из параллельного мира вызывать, в результате чего ученики сто сорок третьей школы имени М. В. Ломоносова лишились своего классного руководителя, учителя русского языка и литературы. Но разве это важно, когда целое королевство с голоду теряет рассудок? Нет, конечно! Какая ерунда — всего-то конец четверти…
Так, Наташа, не заводись. Лучше успокойся и попробуй что-нибудь приготовить, как в прошлый раз. Рыбку помнишь? Кушать хочешь? Вот и не думай о плохом — горчить будет.
Есть и правда, хотелось больше обычного — от стресса, наверное. Нож к горлу, птица-король… Всё это, знаете ли, расшатывает нервную систему. А еда — это что? Правильно, удовольствие. Так что пришло время восстанавливать психику, то есть подкрепиться.
Переглянувшись, мы со Стефаном поняли друг друга без слов, но на этот раз за рыбой отправились солдаты, потому как не царское это дело. Одновременно были отданы распоряжения доставить продукты по списку: картошку, морковь, лук, специи — благо в сыром, не приготовленном виде недостатка продуктов в королевстве не наблюдалось, скорее наоборот. От отсутствия возможности приготовить требующие обработки запасы, они в основном экспортировались куда только можно, поскольку само королевство нуждаться в них перестало. Очевидно, что ситуацию пора исправить, но как? Его величество сделал всё, что было в его силах — в зачарованный лес отправился, колдовство сотворил, ведьму вызвал…
Так, Наташа, повторяешься! Опять по кругу. Думать надо, что делать, а не причитать! Займись хотя бы ухой — там видно будет.
И я занялась. Вместе с очень милыми, добрыми и весёлыми молодыми людьми в мундирах мы почистили пойманную старшими по званию товарищами рыбу, картошку, морковь, мелко нарезали лук…
Эх, жалко, масла нет, но главное — вода в котелке бурлит, и, как в прошлый раз, ничто не мешает готовить!
Больше всего я подружилась с молодым солдатом Матеем, страстным любителем кулинарного искусства. Молодой человек мечтал стать главой полевой армейской кухни, однако сложившиеся в королевстве обстоятельства к мечте не располагали. Сейчас Матей вился вокруг котелка, пританцовывая и потирая руки от удовольствия!
Он же ввёл меня в самобытный мир местных специй. До сих пор секрет того, как я понимаю язык иного мира, увы, не разгадан, но к счастью, овощи, фрукты, крупы и прочие ингредиенты ни на вид, ни на вкус не отличались от привычных. То же можно сказать и о специях, вот только назывались они по-другому.
— Это вот, — Матей аккуратно, двумя пальчиками взял сухой, ароматный продолговатый лист, — это королевский лист. Его положим, пусть варится, но после лучше убрать, иначе аромат будет слишком сильным…
Я понюхала, растёрла меж пальцев. Всё ясно — лавровый лист (собственно, «королевский» и есть), только пахнет и правда в разы сильнее.
