этому мужчине.
Он притянул ее в свои объятия.
— Больше так не делай.
Его беспокойство было новым, приятным, но тревожным. Ей нужно было привыкнуть к его собственническому отношению.
— Я не делала этого нарочно. Я хотела выяснить, кто был этот волк.
Вспышка страха промелькнула в его глазах.
— Ты должна оставаться в безопасности. Ради меня. Пожалуйста, — тихо добавил он.
Она не была бессердечной. Арик заботился о ней и тревожился.
— Я обещаю оставаться в безопасности.
Джордан открыла рот, чтобы продолжить, но он поднял палец, останавливая ее.
— Больше не приходи сюда без поддержки оборотней.
— Ладно. Не приду. Теперь ты счастлив? — Джордан была на сто процентов уверена, что нет. Она не была до конца удовлетворена даже после того, как ее так потрясающе трахнули. Она хотела отвезти Арика домой, привязать к своей кровати и оседлать его член, как наездница на родео.
Ей придется отказаться от поисков белого волка. Просьба Арика была важна для нее.
— Ты много значишь для меня. — Его тихие слова глубоко проникли в сердце Джордан, затопив ее чувством, которое она так боялась выпустить на волю.
Любовью.
Глава 7
Арик проводил Джордан обратно к главному входу и довел до парковки. Николь и Эмма буквально выпрыгнули из машины, чтобы обнять подругу.
— Слава богу!
— Мы позвонили Элли, но она сказала, что Арик уже знает, что ты там. — Эмма перевела взгляд с Джордан на Арика.
Волосы Джордан были растрепаны, макияж потек от пота, и выглядела она так, будто едва стояла на ногах. И это не считая отметок от поцелуев Арика по всей шее.
— Все хорошо. — Она провела рукой по волосам. — Я просто хочу домой.
— Мы…
— Нет. — Она повернулась к нему с легкой улыбкой. — Арик отвезет меня домой.
Она вложила свою руку в его. Зверь внутри Арика мгновенно успокоился. Джордан, казалось, была готова наконец понять его потребность в ее безопасности.
К черту все это «держаться за ручки». Он обнял ее за плечи, прижимая к себе.
— Ты… ты… уверена? — Николь с широко раскрытыми глазами переводила взгляд с одного на другого.
— Абсолютно.
Помахав ее друзьям, Арик повел Джордан к своему грузовику. Оказавшись внутри, он заметил, что она рассеянно смотрит на дорогу.
— Есть кое-что обо мне, что ты должен знать, — начала она после того, как он выехал на главную улицу.
То, как Джордан произнесла эти слова: с беспокойством и нервозностью, заставило его зверя забеспокоиться. Арик чувствовал запах ее страха. Но почему? Что бы она ни сказала, это не может изменить его отношения к ней.
— Мы не должны говорить об этом сейчас. — Он попытался успокоить ее, но Джордан неподвижно замерла на пассажирском сиденье, и это его встревожило.
— Я знаю, но я хочу. — Она взглянула на него глазами, полными боли, прежде чем отвернуться. — Это может помочь тебе решить, действительно ли я — это то, чего ты хочешь.
Арик готов был остановиться и трясти ее, пока она не поймет, что он хочет ее — и уже много лет. Гораздо дольше, чем он был готов признать.
— Джордан…
— Мои родители были алкоголиками, — выпалила она. — Настоящими алкоголиками.
Он остановил грузовик. Гнев поднялся в нем при мысли о том, через что Джордан могла пройти по вине родителей.
— Когда я родилась, у них было что-то вроде ремиссии. Пока мне не исполнилось четыре или пять. А потом все покатилось под откос. — Она крепко сцепила пальцы на коленях.
Арик с трудом сглотнул, слушая, как ее сердцебиение учащается в груди от смущения. Острые шипы боли пронзили его сердце. Он раньше не понимал, как сильно она страдала. Как сильно нуждалась в том, чтобы кто-то заботился о ней.
— Было трудно расти самой по себе. Никакой любви. Никого, кому было бы до меня дело. В семье, где все деньги уходили на выпивку. Когда я встретила Элли…
Джордан прочистила горло. Боль исходила от нее, наполняя пространство вокруг печалью. Ей не нужно было рассказывать свою историю вот так, оставаясь одной. Арик расстегнул ее ремень безопасности и усадил к себе на колени. Боль в груди усиливалась с каждым большим глотком воздуха, который она делала. Джордан уронила голову ему на плечо и глубоко вздохнула.
— Элли стала моим спасением. Я была толстухой с родителями, которым было наплевать на нее, я ходила в обносках и вела себя отвратительно. Я ненавидела всех. Я ненавидела себя. Но я любила Элли.
Ему было больно за Джордан. Нет, он горевал по ней. По девушке, которую он помнил, и по женщине, которая жила с этим дерьмом столько лет. Он был так близок и все же оставался в стороне, пока она росла, не понимая, что ей нужны любящие люди вокруг. Чувство вины кольнуло Арика изнутри.
— Знаешь, почему я люблю Элли?
Он покачал головой. Он помнил день, когда Элли вошла в дверь их дома с тихой тринадцатилетней девочкой, но предыстории не знал.
— Как-то раз меня дразнили. Я могла справиться с этим сама, эти дети не говорили ничего такого, к чему я не привыкла. Обзывали меня. Насмехались над одеждой. Я была готова сломать пару носов. И вот тут-то и появилась Элли, — ее голос задрожал. — Я привыкла справляться с этим в одиночку, но Элли подошла ко мне и спросила, не хочу ли я посидеть с ней за обедом. — Она шмыгнула носом. — Самая красивая, самая популярная девочка в школе мгновенно стала моей подругой.
Господи. Надо купить Элли подарок за то, что она такая потрясающая. В горле у Арика встал комок. Он ничего не мог сказать.
— Но это еще не все. Она не просто стала моим другом. Она пыталась защитить меня. Всякий раз, когда кто-то пытался запугать меня, она бросалась на мою защиту. Элли была первым человеком, который был на моей стороне, по-настоящему на моей стороне. И она никогда ничего не просила взамен.
Боль и гордость пробивали дыры в его сердце. Арик был в ярости оттого, что Джордан так сильно страдала от рук других детей, но одновременно был счастлив, что Элли взяла на себя смелость подружиться с ней. Его сестра была прирожденной защитницей, и он гордился ею.
— Потом я познакомилась с твоими родителями, с тобой и твоими братьями. И… Я не понимала, как у тебя может быть такая любящая семья, тогда как мои родители меня вообще не замечали. — Она горько рассмеялась. — Ну, не считая случая, когда им понадобились деньги на няню. Или когда они сбежали в мой шестнадцатый день рождения, прихватив с
