Маркус с девушкой обосновался в диких землях, так как хотел уберечь её от всех возможных опасностей и, если уж говорить всю правду, боялся, что потеряв любимого, она найдёт ему замену и покинет диала. Он настолько дорожил ею, что его любовь вскоре переросла в одержимость. По принуждению ли или нет, но они стали жить вместе как муж и жена и вскоре Ева родила диалу дочь, которую назвали Виолеттой.
Эта история закончилась печально, так как девушка умерла, а Маркус остался один воспитывать дочь. Не сумев пережить потери любимой, он стал искать смерти, но наложить на себя руки не мог, а дарованная Пресветлыми почти вечная жизнь (без Евы) казалась ему нескончаемой пыткой. Даже малышка не могла хоть как-то успокоить его боль. Её васильковые глаза напоминали ему о возлюбленной.
Как он умудрился отделить одну свою душу от тела и заключить её в камень, никому не известно, тем не менее ему это удалось. Дарованная душа осталась у Виолетты, а его изначальная покинула этот мир вместе с телом, которое стало стремительно стареть после проведенного разделения. Маркус не хотел, чтобы его дочь горевала, поэтому пожелал остаться с ней хоть частично.
К тому времени у последнего Творца собралось немало последователей и учеников. Всех их он когда-то спас от гибели или помог не лишиться второй души после экспериментов двоюродного брата. В благодарность диалы построили здесь храм, надеясь, что их учитель передумает и сможет обрести новый смысл жизни. Но этого не произошло.
Мой собеседник замолчал, прервав повествование, так как заметил, что мне уже и слушать его в тягость. Поднялся со своего места, подошёл, внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:
— А ты настырный, да? — потыкал меня в грудь пальцем, отчего я пошатнулся, стараясь не упасть. Силы меня оставили, лишь концентрация внимания на его рассказе помогала не упасть в обморок.
— Мне нужно спасти любимую, — язык плохо слушался, но я ответил.
— Да, да, ту самую с камнем, — сказал служитель сам себе. — Ладно, хватит пока с тебя. Если продолжу историю, то это будет последним, что ты услышишь, и спасать твою жену будет уже некому.
Великорослый вынул из кармана камень силы и положил его мне в руку. Я сразу почувствовал, как резерв заполняется, и мне стало легче дышать.
— Дарованный значит? — спросил он. Я кивнул. — А изначальная душа где? Не вижу я её. Раз ты до сих пор не отправился к этим гадам Пресветлым, значит она где-то рядом. — Наших богов он явно не жаловал.
— Лекарь сказал, что в анабиозе. Я не могу до неё достучаться.
— А дикарка наша тебе зачем? — улыбнулся мужчина.
— Без её помощи мы бы ещё долго искали это место. На наше несчастье на нас напали у самой границы пустоши и слава Пресветлым, что судьба свела нас. Зачем ей муж, я не знаю, просто решил подыграть из корыстных соображений.
— Я давно ищу диалов, отмеченных дланью Творца, но места этого покинуть не могу. Вот и пришлось придумать для диких сказку о том, что дочерей правителей, да и их самих, лучше женить на пришлых. Так, мол, потомство сильнее да болезней меньше. Кого только они не ловили. Батенька её умудрился на какой-то принцессе жениться. Уж как её занесло в пустоши, не знаю. Но их она больше не покидала. Обряды сам провожу, чтобы нуждались во мне, — служитель тяжело вздохнул и посмотрел в никуда.
— Так ты один тут остался? — не выдержал я.
— Почему же? Нет.
— Хвала Пресветлым. Хуже одиночества только забвение.
— Прекрати-ка ты хвалить Богов. Не заслужили они этого. Им смех да шутки, а смертные и диалы за это жизнями расплачиваются.
— Прости, это ты о том, какую цену они берут за свою благосклонность? — вспомнил, что весь род Маркуса за подсказку о берите они лишили любви. Да только не сработало, раз хоть один Вайс всё равно смог познать это чувство.
— Хм, что же…расскажу я тебе о каменном сердце, и о том, как тебе выжить да душу вернуть. А ты взамен принесёшь мне этот берит, когда вернёшь жену. У неё не убудет, а в Храме он нужнее.
Недолго думая, я согласился. Не знал, конечно, чего от него ожидать, но пока служитель не сделал мне ничего плохого. В конце концов, если не справлюсь, то и требовать с меня никто ничего не станет.
И он рассказал. О камне, своём учителе, его дочери и о том, кто такая, по его мнению Селена, и почему душа Маркуса подчиняется её воле.
Глава 12. Интриги, заговоры и невесты
Селена
Мне снился прекрасный сон. Давно уже я не видела хороших сновидений, но это явно было особенным. В нём я увидела лесную поляну, залитую тёплым летним светом. Вокруг благоухали цветы и пели птицы, а ещё я отчётливо слышала. как шумят деревья. Обожаю этот звук. Лёгкий ветерок обдувал моё лицо, принося прохладу и забирая с собой всё плохое.
— Селена, — голос Дуэйна прозвучал совсем рядом. Кажется, он сел на траву вплотную ко мне и наклонился к уху, чтобы позвать. Я даже чувствовала его дыхание на своей шее. Глаза открывать было лень, так что я просто повернула к нему голову, давая понять, что услышала.
Но он молчал. Просто обнял меня за талию крепко-крепко и прижался поплотнее. Стало так тепло и приятно. Я обвила его руки своими и стала поглаживать каждый палец по отдельности. Легко и почти невесомо. Невинная ласка, но она пробудила во мне совсем не монашеские желания. Хотелось открыть глаза, повернуться к нему, поцеловать и сказать, как я его люблю, но сил не было, поэтому я попыталась унять своё не в меру буйное воображение.
Супруг напрягся и будто окаменел. Пытался лишний раз не дышать, словно боялся спугнуть меня резким движениями. Я же наоборот не могла найти себе места. Чем дольше касалась его, тем больше разгорался огонь желания. Дыхание стало глубоким и тяжёлым, по телу бегали мурашки. Сама взяла его за руку, вынуждая коснуться живота и скользнуть выше к груди, ключицам, шее и, наконец, к губам. Провела языком по указательному пальцу, ощущая, как дрогнула его рука. Странно, но мне показалось, что я ощутила вкус крови. Так захотелось поцеловать моего диала, что я заёрзала, пытаясь повернуться к нему лицом. Я чувствовала, что он тоже желает близости, и ему нелегко оставаться безучастным. Дуэйн будто боролся с собой, пытаясь сдержать нечто, но что? Явно не Ивара, который ни за что не причинил бы мне вреда. Супруг удержал меня в том же положении и лишь слегка поцеловал за ушком, а потом прошептал: "Если это любовь, то она хуже безумия."
Мой сон прервался так же резко, как и начался. Я провалилась в темноту и очень долго не могла проснуться, да и не хотела, ведь понимала, что в данный момент Дуэйн может прийти ко мне лишь во сне. А наяву…
Я так устала после бала, что когда утром ко мне постучала служанка, я только перевернулась на другой бок и даже не стала ей отвечать. Но стук в дверь повторился и на этот раз был более настойчивым. Да что ей так срочно потребовалось? Опять Ториану неймется? Срочно аудиенцию подавай? Подумала и сама себе удивилась. Ещё совсем недавно я боялась его, как огня, а вчера он убил того диала прямо у меня на глазах, но мне не страшно. Когда я стала воспринимать его иначе? А, не важно! Тиран он и есть тиран. Не боюсь — и ладно, меньше седых волос.
Ну вот, опять напомнила себе о Дуэйне. Только я собиралась броситься в пучину тоски по супругу, как дверь с грохотом распахнулась, и запахло палёным. На пороге стоял Харлок собственной персоной.
— Вставай, соня! Уже полдень давно, а ты всё дрыхнешь! — вместо приветствия выкрикнул он, по-хозяйски заходя в мою спальню и не обращая внимания на дымящуюся дверь. Огненный!
— Среди знати теперь новая мода — вваливаться к девушкам, когда они не одеты? — попыталась съязвить, но вышло плохо, так как на последних словах я зевнула и вопрос вызвал совсем не ту реакцию, которой я добивалась. Арчи засмеялся.
— Ну ты и умора! Посмотри сначала в зеркало, а потом уж строй из себя леди. У тебя такое гнездо на голове, что караул, — он продолжал хохотать, а сам уже искал, куда бы присесть. — Поднимайся, поговорить надо. Не могу я до вечера ждать, пока ты тут бока отлёживаешь, — он с хозяйским видом плюхнулся в кресло напротив кровати и выжидательно посмотрел на меня.
