написано, кто его запустил. Нет? Значит, и ждать дракона нечего. Я к себе.
Развернулся и пошел к двери. Мне на миг показалось: еще немного, и Вилл начнет крушить все вокруг него. Но нет, только дверь закрылась с грохотом.
— Давай я дождусь дракона, а ты иди с братом, — предложила я Рейну. — Боюсь, он сгоряча может натворить дел.
— Спасибо, Мелли, — ответил любимый. — Я загляну к тебе позднее, хорошо?
— Да, я буду ждать. С новостями, — сказала ему, и Рейн протянул мне дротик, а сам скрылся за дверью.
Я присела на диван, повертела в пальцах нашу находку. Ничего примечательного. Отравлен ли он? А может, дротик — просто знак, что нас не оставят в покое? Ответов могло быть множество, и ни один из них не казался единственно верным, поэтому так важно дождаться Голда, выяснить истину. И если Вильгельма действительно хотят убить, этот месяц в академии для нас может стать очень и очень опасным.
ГЛАВА 10
Подозреваемый
Ректор Голд появился в кабинете только через час. Он выглядел таким мрачным, что не было необходимости спрашивать, отыскали ли Лиама. Понятно, что нет.
— Студентка Хелкот? — Голд удивленно вскинул брови. — Неужели в саду вы кого-то нашли?
— Лучше сказать, это нас кто-то нашел, — ответила я, показывая ректору дротик. — Этим стреляли в принца Вильгельма, и Рейн думает, что дротик может быть отравлен.
— Что ж, давайте взглянем. — Дракон забрал у меня улику, опустил на свой стол, а затем достал из ящика пузырек с мутной синей жидкостью. Надел перчатки, взял пипетку, поместил дротик на стеклянное блюдце, а затем капнул ровно одну каплю синего вещества на кончик дротика, и тот почернел.
— Яд, — сообщил дракон, а я подумала о том, что раньше он и без помощи вспомогательных средств легко определял присутствие яда. Представляю, как ему сложно без привычной магии.
— Я так понимаю, вы не видели стрелявшего, — заключил ректор.
— Нет, только услышали свист, — ответила я. — Рейн успел нас повалить на землю, и никто не пострадал. А если бы Вилла ранили? Ему бы никто не сумел помочь!
— Увы. — Голд еще более помрачнел. — Хотя, судя по запаху — вы его не слышите, студентка, и не пытайтесь — это тот же яд, которым травили вашего друга Алдена. Но его действительно спасла моя магия и стойкость организма. Яд действует медленно, рассчитан на болезненное угасание жертвы.
— Но убийца должен был точно знать, что Вильгельм — принц!
— Согласен с вами, — кивнул дракон. — Но я не говорил преподавателям, кто он. А студенты без магии точно не знают его в лицо. Вопрос: кто? Кто-то из вас?
Я удивленно моргнула. Никто из нашей компании не стал бы желать Вильгельму зла. Уорренам мы не говорили о его принадлежности к королевскому роду. Эви? Алден? Лем? Нет!
— Хорошо иметь такую уверенность в друзьях, — ректор с легкостью проанализировал и мои метания, и их результат. — Впрочем, я тоже не вижу резона кому-то из них охотиться на принца. Рейн и Клеменс ему не угроза, Эви и подавно, пусть ее брат и одержим идеей заполучить магию. Алден? Алдена мы самого еле вытащили из-под удара. Нет, они ни при чем. И я никак не могу понять, кто же, в таком случае, виноват.
Я покачала головой. У меня не было ответа на вопрос Голда. Только дротик, с которого нельзя считать след. И снова мы зашли в тупик, но теперь последствия у него могут быть куда более серьезными.
— Ступайте, студентка Хелкот, — сказал дракон. — И будьте осторожны. Не бродите в одиночестве. Вы, конечно, вряд ли кому-то перешли дорогу, но слишком часто мешали преступникам, чтобы вас игнорировать. И присмотрите за Эви. Вдруг Лиам решит выйти с ней на связь? Или же она неосторожно выйдет на связь с ним…
— Конечно, ректор Голд, — ответила я. — Эви очень беспокоится о брате, ей хочется его защитить. Хотя, уверена, она не стала бы скрывать, где Лиам.
— Очень хочу на это надеяться. Можете быть свободны.
Я попрощалась и пошла прочь. В голове царил сумбур, сердце билось быстро-быстро. Надежды, что друзья смогли отыскали Лиама, не было никакой. Не для того ему помогли бежать, чтобы он так плохо спрятался. И все же он где-то на территории академии… Вопрос только — где?
Впрочем, мне не удалось долго побыть в одиночестве. Стоило войти в свою комнату, как в двери постучали.
— Кто там? — спросила я.
— Рейн, — откликнулся мой любимый, и я распахнула двери.
— Наконец-то! — почти упала в его объятия. — Как Вилл?
— В порядке, — ответил Рейн, входя в комнату. — С ним Клеменс. Лиама и след простыл, никто ничего не нашел.
— Ты рассказал Лему о покушении?
— Конечно, — кивнул принц. — Клеменс очень долго ругался. Сначала на нас, что подставили себя под удар. Затем и на себя, что не предусмотрел этого. Он поведает обо всем Эбботу. Может, старик предложит что-то существенное для поисков или защиты Вилла.
— А вдруг… вдруг начнется охота и на тебя? — спросила я сокрушенно.
— Я справлюсь, — улыбнулся Рейн. — Пойдем, прогуляемся? Со всеми этими событиями я так мало времени могу посвятить лично тебе.
— Наверное, в такой ситуации прогулка — не самое лучшее решение, — внутри всколыхнулись сомнения.
— А как по мне, жизнь продолжается, и неизвестно, что случится завтра. Идем?
— Хорошо. — Я протянула ему руку, и Рейн легонько пожал мои пальцы. — Подожди, захвачу накидку.
Снаружи было прохладно и ветрено. Я поежилась, и Рейн чуть приобнял меня за плечи. Сразу стало теплее и спокойнее. Количество гуляющих студентов уменьшилось: видимо, сели за конспекты, а те, кто все еще оставался в парке, не обращали на нас внимания.
— Да, не так я представляла себе учебу в академии, — сказала Рейну.
— Я тоже, — невесело ответил тот. — Но знаешь, рад, что сюда приехал. Иначе никогда бы тебя не встретил. Да и Вильгельма много лет видел только издалека. Я понимаю, почему он на меня злится. Все свалилось на его голову, он успел меня оплакать, а теперь…
— Теперь должен быть счастлив, что ты рядом, — добавила я.
— Точно, — усмехнулся принц. — Но пока что мы больше ссоримся, чем общаемся. Слишком разные, и у нас осталось мало общего. Вилл очень эмоциональный, я рядом с ним чувствую себя ледяным истуканом.
— Скажешь тоже!
Нет, внутри Рейна совсем не было льда. Он беспокоился о брате, был хорошим другом Лему, любил меня. Вихрь чувств и эмоций! А сдержанность — это не порок. Наоборот, достоинство. Жаль, что сам Рейн, видимо,
