class="p1">Мне стало немного не по себе. Значит, скоро весь университет узнает — слухи у нас распространяются быстро.
— Надеюсь, профессор Обран будет уделять вам достаточно внимания. Хотя, когда он женится, свободного времени у него станет ещё меньше. Всё-таки аристократ, как и невеста — наверняка начнут ходить по приёмам, тут как бы на лекции вовремя являлся…
— Невеста? — я непонимающе смотрела на госпожу Мелт.
— Да, дорогая, Анита Бертран, его невеста, тоже из высокого рода. Помолвку заключили уже несколько лет назад, так что, думаю, тянуть со свадьбой они не будут. Раньше он был Императорским защитником, служба опасная. Зато теперь сможет быть рядом с молодой женой. В газетах как-то печатали её фотографию, вы не видели? Такая красавица!
Я с трудом покачала головой. Секретарь продолжала говорить что-то ещё, но мне не удавалось расслышать. Горло сжало, а сердце, казалось, превратилось в огромную глыбу льда.
Киара
Я не знаю, как мне удалось просидеть с госпожой Мелт ещё почти час. Сколько потом ни пыталась, так и не смогла вспомнить, о чём же мы с ней говорили. В памяти не сохранилось, как добиралась до комнаты после того, как вышла, наконец, из приёмной секретаря. На моё счастье, Тины ещё не было, наверное, сидела в библиотеке. Я, словно сомнамбула, опустилась на кровать. В груди глухо ныло. Как я умудрилась так быстро?.. Неужели он мне действительно нравится?.. Мысли метались в голове сумасшедшими птицами, и я натянула одеяло на голову.
Меня саму испугала моя реакция на новость. Я ведь знаю этого человека всего лишь пару декад. Он преподаватель, заместитель ректора, мой научный руководитель, в конце концов! Есть же элементарная профессиональная этика! Профессор и студентка — фу, какая пошлость!
Под одеялом стало тяжело дышать, я откинула его в сторону. Встала и распахнула окно, с наслаждением вдохнула прохладный воздух. Вспомнилось любимое Викторово «давайте порассуждаем».
Между мной и Обраном ничего не было, кроме нескольких разговоров, пары улыбок и двух коротких ночных прогулок — и то только потому, что правила вежливости обязывали мужчину проводить девушку поздним вечером. Ещё предложение обращаться к нему по имени. Но это тоже не выходило за рамки приличий, особенно если вспомнить, что он молод, да и преподавать стал совсем недавно. Если я что-то себе придумала, то это только мои проблемы, так ведь?
И всё же в глубине души сидела обида непонятно на что. Сосредоточиться на своих ощущениях мне не дали — распахнулась дверь, и в комнату вошла Тина.
— Привет! — подруга кинула сумку рядом с кроватью. — А почему у нас окно открыто?
— Прости, Тин, мне просто показалось, душно в комнате, — я торопливо закрыла створку и отвернулась к столу, к глазам вдруг подступили слёзы.
— Киара? — неуверенно послышалось за спиной. — Ты что?
Я постаралась незаметно сделать глубокий вдох и успокоиться. Не хватало ещё, чтобы Тин что-то заподозрила.
— Что случилось?! — подруга развернула меня к себе.
— Тин… — реальную причину говорить отчаянно не хотелось, а придумать что-то правдоподобное не получалось.
Пока я лихорадочно соображала, как объяснить свой расстроенный вид, звякнула шкатулка маг-почты.
— Извини, я жду… — схватила письмо, — сейчас, минутку, подожди…
Распечатала письмо, пробежала глазами по строчкам и застонала. Новость была так себе, но я невольно почувствовала облегчение — вот и официальная причина для огорчения!
— Тин, моя младшая сестра опять сбежала из школы, — я бросила на кровать записку от матери.
— О, господи, — подруга закатила глаза, — да сколько можно! Который раз уже?
— Не знаю, — я достала дорожную сумку из шкафа, — шестой? Седьмой?
— И ты из-за этого расстроилась? — Тина недоверчиво глядела на меня.
— Тин, я так надеялась, что мой последний год обойдётся без её выходок. Ну вот совсем некстати сейчас! Просто это стало последней каплей, — пока говорила, быстро укладывала вещи, которые понадобятся в следующие несколько дней.
Оглядела комнату, присела к столу.
— Ранним утром отправлюсь, сейчас напишу заявление, отнесёшь завтра в деканат?
— Конечно, не переживай! — подруга махнула рукой и пошла умываться.
Я быстро составила документ, в котором указала, что пропущу ближайшую декаду по семейным обстоятельствам, и набросала матери ответную записку. Если смогу попасть к стационарному порталу завтра с утра, то к вечеру буду дома. Моя семья жила в дальней провинции, и добираться приходилось в три этапа — два перехода между городами, а потом ещё на экипаже в наш посёлок.
Я подскочила в несусветную рань и поспешила к центральной портальной станции. Дождалась своей очереди, оплатила переход до нужного мне города, затем второй, и день ещё не перевалил за половину, когда я уже сидела в экипаже. Ехать предстояло несколько часов с остановками. Пока была занята, не задумывалась об Обране, его невесте и моём ко всему этому отношении. Но теперь однообразная дорога никак не отвлекала, и тоскливые мысли неотвязно крутились в голове. Радовало одно — дома мне будет не до страданий. Очередной скандал с сестрой не радовал, но сейчас он был как нельзя кстати, хоть в разговоре с Тин я и утверждала обратное.
Экипаж подъехал к посёлку, когда уже начало смеркаться. Я подхватила сумку и свернула на знакомую улочку, заросшую шиповником. Несмотря на осень, на кустах ещё кое-где благоухали цветы. Подошла к небольшому двухэтажному дому, притулившемуся на углу, толкнула выкрашенную когда-то голубой краской, а теперь облупившуюся дверь.
— Мам, я дома! — перешагнула порог и улыбнулась, почувствовав запах корицы и ванили.
— Киара, милая! — мама вышла из кухни, вытирая руки о фартук, испачканный мукой. — Как я рада тебя видеть!
— Я тоже очень рада, мам. И была бы рада ещё больше, если бы не повод, — сердито прищурилась. — Где Дарина?
— Наверху, — прошептала мама, указывая глазами на лестницу.
— Что-нибудь говорила?
— Ты же знаешь, Киа…
— Значит, молчит, — я нахмурилась.
— Садись, дочка, попей чаю с дороги, — мама захлопотала, доставая заварочный чайник.
Я устроилась в уголке возле кухонного стола, вдохнула аромат трав, которые мы собирали и сушили летом, чтобы делать отвары. Пытаться побеседовать с сестрой сразу по приезду было бессмысленно. В прошлый раз она соизволила выйти из своей комнаты и поговорить только спустя пять дней. И ещё пять ушли на то, чтобы убедить её вернуться в школу. Поэтому я не рассчитывала, что управлюсь меньше чем за декаду. Как бы не пришлось ещё и задержаться.
Спустя несколько дней стало понятно, что сбываются самые печальные прогнозы — моё терпение было на исходе, а мелкая зараза по-прежнему ни на что не реагировала.
— Мама, — я внимательно смотрела на поднос с едой, который
