разговоров о ней, даже со своей сестрой, но уже прошло достаточно времени, и раны не так сильно кровоточат. Он должен понимать, что я, в отличие от Тессы и дяди Карла, не позволю матери гнить там до скончания веков.
Он ответил не сразу, а внимательно посмотрел мне в глаза.
— Твоей мамы там больше нет, Джемма, — осторожно сообщил он, словно опасался моей реакции. — Я думал, тебя проинформировали.
Больше нет?
Что, чёрт побери, это значит?
Я удержала лицо.
— Вы хотите сказать, что избавились от её тела? — уточнила я тихим, спокойным голосом, несмотря на бурю эмоций, развернувшуюся у меня внутри. — Потому что в таком случае у нас серьёзная проблема.
— Нет, нет, конечно, нет, — поспешил возразить он, подняв ладони, чтобы успокоить меня. — Я имел в виду, что мы выпустили её из Некрополя. Её приговор отменён. Частично в знак наших добрых намерений по отношению к тебе.
— Ко мне? Почему? — спросила я, растерявшись и заподозрив неладное. Совет никогда не делал добра просто так.
— Ну, само собой, чтобы загладить свою вину, — спокойно ответил он. — Чтобы показать тебе, что теперь мы на одной стороне.
Я отвела взгляд, пытаясь осмыслить услышанное.
Мама теперь на свободе. Бродит по миру, живёт своей жизнью без каких-либо оков, не опасаясь преследований и гонений, живёт… без меня.
Чёрт. Ну, это меня задело. Она ведь даже не пыталась выйти на связь со мной или Тессой. Насколько мне известно, по крайней мере. Впрочем, я же не знаю, когда её отпустили. Может, вчера. Может, у неё ещё не было возможности нас найти. Может, она как раз ищет прямо сейчас.
— Когда её отпустили? — озвучила я свой вопрос. Мне нужно знать точную дату. Нужно заглушить этот тоненький голосок сомнений на краю сознания, который говорит мне, что я для неё недостаточно важна.
— А, да почти сразу после пожара, — сказал он и нахмурился, задумавшись. — В течение двух недель, не больше.
Ещё один удар под дых. Она уже три месяца как на свободе и никак не дала о себе знать. Мне нечего было сказать, поэтому я поджала губы и стиснула зубы. Не могу, чёрт побери, поверить. Да ей очевидно было абсолютно по хер на меня. Даже не знаю, почему меня это удивляет. Пора уже привыкнуть к разочарованиям.
И всё же…
— Есть какие-нибудь предположения, где она может быть сейчас? — уточнила я по неизвестной мне причине. Видимо, я просто мазохистка.
— Мы больше не следим за ней, дорогая. Я думал, ты… — Он запнулся, осознав, что ошибался. — Она с вами не связывалась, — тихо добавил он. И это не было вопросом. Это было утверждение, пронизанное сочувствием.
Я распрямила плечи и взяла эмоции под контроль. Ну, значит, мама нас не искала. Общаться она с нами не хочет. Ну и подумаешь. Больно нужна она мне. Мне вообще ничего не нужно. Ни она, ни семья, ни дом, ни уж точно сочувствие магистра.
— Так что насчёт работы? — скрепя сердце спросила я.
Он кивнул, понимая, что разговор о Жаклин Морнингстар на этом закончен.
— Давай немного пройдёмся, — попросил он, рукой указав вперёд.
Желая поскорее заняться делом, я быстро последовала за ним.
— По телефону ты упоминала, что хочешь быть постоянно при деле, пока заканчиваешь учёбу. Я правильно понял? — уточнил он, как будто телефон мог как-то исказить мои слова.
— Именно, — ответила я, не глядя ему в глаза. Пускай новости и подпортили мне настроение, я всё же должна выкинуть маму из головы и сосредоточиться на своей жизни — на том, что происходит здесь и сейчас. Так я и поступила. — Я провела эти месяцы в дороге вместе с Тессой, и мне это нравилось. Но сейчас… Не знаю. Так странно вернуться сюда и больше не охотиться. Я чувствую себя… неправильно.
— О, это вполне понятно, я бы даже сказал — типичный случай. — Он шёл, глядя строго перед собой, и в какой-то момент сложил руки за спиной. — Ты уверена, что не хочешь просто сосредоточиться на учёбе? Охота никуда не денется. Ты не первая и не последняя, кто берёт перерыв.
— С чего бы мне этого хотеть? Я уже понимаю, что после школы мне не светит ни колледж, ни карьера, — ответила я без каких-либо эмоций. — Это моя жизнь. И я не хочу растерять навыки до выпуска.
Он сделал паузу и взглянул на меня.
— Ты проделала большой путь, Джемма.
Я кивнула, прекрасно это понимая. Та Джемма, которой я была три месяца назад, бесконечно далека от той Джеммы, которой я являюсь сейчас. Это не то, чтобы заметно внешне, потому что по большей части я одевалась и разговаривала так же, как и раньше… Но внутри я изменилась. Стала жёстче. Сильнее.
И смирилась с судьбой.
— Можете для начала дать мне что-нибудь простенькое, если сомневаетесь в моих способностях, — предложила я. Мне несложно показать им, как много я могу сделать с одним деревянным колом в одной комнате с толпой воскрешённых.
— Нисколько. Тесса всё лето информировала нас о твоих успехах.
Да, это было ожидаемо. Она та ещё стукачка.
— Отлично. — Я остановилась и развернулась лицом к нему. — Так когда я могу приступать? Демоны? Гнездо воскрешённых? Ещё одни врата ада? Давайте всё, что у вас есть. Я справлюсь.
Господи, я даже не осознавала, как сильно мне нужна работа, пока не заговорила об этом. Я чувствовала себя наркоманкой, ищущей новую дозу.
Уголки его губ приподнялись. Он благосклонно смотрел на меня. Некий блеск в его глазах подсказал мне, что ему хорошо знакомо это чувство — он сам когда-то таким был в молодости.
— Вообще-то, — произнёс он после недолгой паузы, улыбка сменилась хмурым видом, — у меня есть кое-что для тебя. Особое дело, для которого нужна твоя помощь.
— Окей… — протянула я. — Насколько особое? Типа бродячей горгульи или… Апокалипсиса на носу?
Я прищурила глаза в ожидании, пока он прояснит.
— Это очень большое дело, дорогая. Намного больше, чем всё то, с чем мы сталкивались до этого.
Я недоверчиво свела брови.
— Что, даже хуже Люцифера?
Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
Он кивнул, чуть поведя в сторону подбородком, словно не знал, с какой стороны подступиться.
— Несколько иначе, но столь же непросто. Мы уже несколько недель ведём слежку. Нам бы не помешал свежий взгляд.
Так, ладно, он зацепил моё внимание. Я, пипец как, заинтригована. Аж руки трясутся.
— И что же это?
Он поджал губы и сузил глаза, но ответа я так и не дождалась.
Мои глаза удивлённо распахнулись.
— Всё настолько плохо?
