до нашей беседы.
– Наагалей! Ссадаши!
Дейна возилась на плече Шширара так активно, что могучий наг покачивался. Товарищи бдительно следили, чтобы он не уронил драгоценную ношу, и тянули в сторону заманчиво блестевшего водой прудика.
– Да понимаешь ли ты, дурная змеиная голова, что Корону никак не снять?! – разорялась девушка. – Мне как с этим жить? Как жить с тем, что я не десятилетия, века должна буду бояться за твою жизнь, за жизнь детей… Да я их обнимать буду бояться!
Ползущий следом Ссадаши вздрогнул, вспомнив, как его собственная мать боялась прикасаться к нему, родившемуся слабым и больным. Но жалостью и пониманием к Дейне не проникся.
– Если с тобой что-то случится, я просто умру!
– Со мной уже случилось, – ядовито отозвался наг. – Ты меня бросила. Но вот умирать не собираешься.
Замерев на берегу, Ссадаши с удовольствием вдохнул свежий воздух и начал неторопливо разоблачаться. Развязав пояс и все тесёмки, он небрежно сбросил роскошные чёрные одежды на землю и остался в одном нижнем белом одеянии. В это время Шширар поставил Дейну на землю и вместе с Аррешем старательно её удерживал.
– Как вы можете потворствовать беззаконию? – взывала к их разуму Дейна.
– Мы наагалею служим, – хмыкнул Арреш, – а его называют Духом Беззакония.
– Господин, а с этим как быть? – Шширар смущённо посмотрел на краснокирпичную одежду.
– Рви, – Ссадаши хвостом потрогал воду и начал заползать. – Кару обрушат на мою голову.
Под возмущённый вопль Дейны наг одним рывком разодрал на её груди жреческую одежду, платье и нижнюю рубашку. И вместе с Аррешем спихнул её в воду. Вышло не очень аккуратно, девушка с головой скрылась под водой.
– Прости, Дейна, – виновато протянул Шширар.
Дейна только вынырнула и сразу почувствовала, как вокруг ног обвивается змеиный хвост. Он подтащил её вплотную к Ссадаши, спеленал по самые плечи, не позволяя толком пошевелиться.
– Нет! – решительно заявила девушка.
– Я ещё не начал, – высокомерно заявил Ссадаши и достал из-за ворота серебряную заколку в виде спицы.
Увидев её, Шширар обморочно покачнулся, и товарищи поспешили подпереть его с обеих сторон.
– Я не прощу этого! – пообещала Дейна.
– Я тебя тоже прощать не собираюсь, – ответил ей взаимностью Ссадаши. Сморщив лоб, он неуверенно начал что-то шипеть по-наагатински, не обращая внимания на дёргающуюся в хвосте девушку.
Шипел он долго. Иногда прерывался, задумывался, и бледный Шширар спешил подсказать забытое слово. Дейна уже стала путаться, шелестит ли у неё в ушах от всплёскивающейся воды или от шипения наагалея. В воздухе заплясали голубые блики, от вида которых стоящие на берегу наги заулыбались как сумасшедшие. Не прерывая шипения, Ссадаши выпростал левую руку Дейны, уколол её ладонь заколкой и с силой прижал к своей груди кончиком хвоста. После уколол свою ладонь и положил её на грудь Дейны.
Красные и пепельно-синие глаза пересеклись как шпаги.
– Говори «да», – потребовал наг.
Дейна упрямо сжала губы.
– Ты меня любишь, я люблю тебя. Хватит трепать нервы и мне, и себе. Мы не вылезем отсюда, пока ты не скажешь «да».
– Я не скажу.
– У меня слабое здоровье. Хочешь, чтобы я простудился?
– Вода тёпленькая.
– Дейна, милая моя, – голос Ссадаши потёк нежно-нежно, – мне так плохо, оттого что ты не моя. Пожалей меня.
Эта тактика была бы более выигрышной, если бы наг не смотрел так насмешливо. Боги, да он мог выиграть, если бы произносил слова искренне! Дейна бы точно не смогла устоять.
– Эй, дитя моё, что у вас творится?
Дейна повернула голову и увидела Предка. Тот стоял в ореоле дымных лент и с лёгким изумлением таращился на них.
– Вы боретесь? – дух внимательно осмотрел удерживающий девушку хвост. – Тебе нужна помощь?
– Нужна, – сквозь зубы процедила Дейна.
– Я… – Дед было шагнул, но вновь замер. – Если я вмешаюсь, на меня опять будут ворчать.
– Я не буду на тебя ворчать и другим не позволю.
– Тогда я могу вмешаться? – воодушевился Предок.
– Да, можешь… – потеряла терпение Дейна и задохнулась, ощутив, как в грудь проникает жар. Повернув голову, она успела заметить, как красное свечение втягивается в бледную грудь Ссадаши. Прямо в то место, где должно стучать сердце. По лицу нага расплылась торжествующая, коварнейшая ухмылка, и он искренне протянул:
– Спасибо, Дедушка.
– Очаровательный ребёнок, – умилился растворяющийся в чёрном дыму дух. – Пойду скажу Милашу. Наша Дейна вышла замуж!
– Ну вот и всё, – Ссадаши спокойно отпустил оторопевшую Дейну, уже не боясь, что она убежит, и попытался запихнуть заколку ей в декольте. Но из тёплых недр, разъярённо шипя, высунул голову уж. Наагалей едва руку успел отдёрнуть. – Ах ты, тварь! Нечего скалить на меня зубы, защитник! Опоздал!
Возвращаться в храм наги не стали. Взяв экипаж, на которым и приехали, они погнали лошадей по улицам города, и совсем скоро Ссадаши втащил мокрую Дейну в небольшой, но симпатичный домик. Охранники за ними не последовали и остались снаружи.
– Дел и Лиша сегодня гостят у твоего отца, – бросил наагалей, отпуская Дейну и склоняясь над сундуком.
На постель полетела сухая одежда.
Дейна неловко переступила с ноги на ногу и невольно качнулась в сторону двери. Ссадаши мгновенно вскинулся и метнулся к ней, прижимая к стене и жарко дыша в лицо. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Дейна не шевелилась, боясь поцарапаться о когти. И страшили её не царапины, а полагающаяся за них месть.
– Ты причинила мне боль, – Ссадаши лбом уткнулся девушке в плечо. – Надеюсь, тебе самой было так же больно.
– Мне и сейчас больно.
– Больно? – мужчина вскинулся и с ненавистью посмотрел на неё. – Ты могла поговорить со мной, рассказать…
– А что бы ты ответил? – разъярилась Дейна. – Посмеялся бы. Опасность же угрожала тебе, а ты смеёшься над опасностью. Тебе плевать, что близкие за тебя переживают. Ты рискуешь собой, не думая о том, какую боль причиняешь. Ведь любишь не только ты!
На глазах вскипели злые слёзы.
– Я готова защищать тебя от всех. Но как я могу защитить тебя от себя? Ты пытался меня спасти, а вместо благодарности получил месть. И я не могу ничего с этим сделать! Ни-че-го! И
