Лефириус же подумал о том, что идущая с ним девушка была искренна по отношению к нему: она держалась уверенно, когда чувствовала себя на высоте, она плакала, если он пугал её своими поступками, она принимала его помощь и просила о ней, когда было нужно… ненавидела, когда вспоминала о прошлом и презирала, когда он был достоин презрения. В общем, это было даже как-то приятно осознавать, поскольку всегда радует, если поступки того, кто рядом, можно понять. Оставалось неясным про кошмары и про то, зачем она столько времени выжидала, но мужчина прикинул, что просто Элейна могла рассказать о той давней истории своему Фогуну лишь недавно, и тот сразу решил отомстить. Пока это был единственный правдоподобный вариант, поскольку, что чародей от него хотел, принц так и не понял.
Они двинулись вперёд, оставляя позади редкие деревья, что росли на опушке, и выходя на просторное поле, заросшее травой, которую гуляющий по здешним просторам ветер пригладил и примял к земле. Молча шли они, и шаги девушки были неслышными и лёгкими, а длинные листья и стебли трав совершенно не мешали ей. Ведьма она, чего с неё взять. Тишина окутывала мир, словно расползаясь от болот вместе с туманом. Погода не располагала к пению птиц или хотя бы цикад. Казалось, вот-вот на землю прольётся дождь, и Лефир бы не возражал против этого. Хотелось освежиться после всего того, что с ним произошло. Не каждый день его вероломно предавали и тем более не каждый день ему приходилось вверять свою жизнь той, которая хотела отомстить ему. Постепенно поднялся ветер. Непогода начинала набирать силу. Наверно, это было даже на руку путникам – в плохих погодных условиях было проще пробраться незамеченными. Холодный северный ветер дул порывами, норовя сбить с ног. Дул в лицо, не давая сделать вдох и заставляя поворачиваться спиной и пережидать. Почти стемнело, когда путники подходили к Оуилу. Практически во всех окнах жилых домов уже зажглись огни, и их было хорошо видно. Принцу это всё приносило ощущение защищённости, но он чувствовал исходящие от Элейны волны тревоги и страха. Ей, наоборот, совершенно не нравилось то, что они приближались к этому городу. Её глаза начали немного светиться, но это ничуть не напугало и не смутило её спутника. Наоборот, он нашёл это занятным и любопытным: прежде он не находился в темноте ни с кем, кто бы владел магией, и светящиеся изумрудные глаза весьма заинтересовали его. Девушка не обратила внимания на пристальный взгляд, поскольку была слишком взволнована: Элейна давно не бывала ни в каких городах, она вообще не любила поселения людей, не говоря уже о её ненависти конкретно к Оуилу.
- Всё хорошо, – шепнул принц, желая подбодрить ведьму. – Сейчас вечер, непогода и туман, которые укроют нас от лишних глаз, а к утру ты будешь далеко отсюда и баснословно богата.
Он ещё не понял, насколько последнее мало волновало девушку. Деньги были ей совершенно не нужны. Она прекрасно обходилась без них, живя с чародеем, но полагала, что и без Фогуна сумеет добывать себе пищу и обеспечивать кров. Сейчас ей больше всего хотелось поскорее убраться отсюда, но глупый простодушный принц так трогательно верил в преданность своего отца, что Элейна не могла просто так позволить ему умереть от собственной наивности. Она приняла решение доказать ему, что права насчёт короля Крафуса, по крайней мере, попытаться доказать… Допускать смерть Лефириуса было непозволительной роскошью – он являлся единственной зацепкой, а девушка всё ещё рассчитывала разобраться в том, что произошло с её другом.
Туман опустился нешуточный. Сказывалась близость болот, но девушка чувствовала присутствие магии. Даже ветер не мог разогнать этот туман, несмотря на сильные порывы. Элейне казалось, что это из-за неё. Она была слабым магом, но последнее время природа была на её стороне и без всяких магических усилий. И сейчас она помогала девушке оставаться незамеченной, вот только всё это было жутковато, учитывая, что Элейна опасалась ночи.
Лефир вёл Элейну по улицам, замечая, что она уже не цепляется за его руку, как за спасение от страхов. Но он не спешил отпускать её, понимая, что она может легко затеряться. Про себя он удивился, что ночной лес пугает её больше, чем город, в котором её едва не убили. Казалось, Оуил она действительно просто презирала: он не внушал ей опасений. Лишь отвращение к нему и ко всем его обитателям сквозило в её взгляде, когда она оглядывалась по сторонам, не то запоминая дорогу, не то просто из любопытства.
Дома в столичном городе были невысокими, преимущественно двух или трёхэтажными. Людей на улицах путникам не попадалось– все они засели в своих уютных комнатах, зажгли свет и носа не казали из дому в такую непогоду. Ветер завывал нудно и жалобно, блуждая по улицам, но Элейну уже ничто не пугало. Она взяла себя в руки и теперь вела себя так, что шедший чуть впереди принц не мог поверить, что совсем недавно Элейна была напугана и нуждалась в покровительстве. Лицо её выражало презрение. Она с неудовольствием оглядывала строения и редкие деревья, что росли в Оуиле. Девушка воздерживалась от комментариев, а принц не собирался разубеждать её в том, что Оуил – оплот зла и порока. Ему было безразлично, что она думает, и он не ощущал обиду за свой родной город. Ведьма, хоть и не доверяла лесу, явно принадлежала к лесным обитателям, и пытаться объяснить ей, что города не так уж и плохо, было бы бесполезной тратой времени.
Наконец, они перестали петлять меж домами, и перед девушкой предстало огромное здание, полускрытое туманом. Элейна без труда догадалась, что к нему они и шли.
***
Дворец выглядел величественно. Элейна не могла судить о его красоте, поскольку в ночное туманное время он казался ей загадочным и неприветливым, да и видела она лишь часть его: примерно начиная со второго этажа здание тонуло в густом тумане, сквозь который было невозможно что-либо разглядеть. Девушка смотрела на него, высоко задрав голову вверх. Это было, как она успела приметить, единственное каменное здание во всей столице. По крайней мере, единственное, которое встретила девушка. Сумрачный готический замок Фогуна не вызывал у Элейны столь тревожное чувство одним своим видом, какое вызвал этот дворец. Вроде и не было в нём ничего устрашающего, но всё равно по спине девушки пробежали мурашки, словно она почувствовала некое зло, что засело в этих стенах. Принц потянул ведьму за руку, и она оторвалась от созерцания причудливых крыш, балкончиков, обвитых плющом и замысловатой лепнины, что при таком странном освещении делало дворец каким-то ирреальным.
У здания имелось два крыла, и в одном практически во всех окнах горел свет и виднелись силуэты людей. Кроме того оттуда доносилась тихая музыка. Должно быть, внутри она была громкая, но до принца и Элейны доносилась она лишь приглушённо.
Второе крыло имело вид совсем уж мрачный и покинутый. Было несложно догадаться, что принц намерен привести свою спутницу именно туда. Так и оказалось: они прошли под окнами, причём те были столь высоко, что даже не пришлось пригибаться, чтобы их не заметили, достигли двери, но не остановились рядом с ней, поскольку никто не сомневался в том, что она заперта. Однако это не было препятствием для проникновения внутрь: у принца имелась своя лазейка, а именно, одно окошко, которое можно было открыть снаружи ключом, спрятанным в одной из трещин фундамента.
Девушка уважительно хмыкнула, поскольку ровно до этого момента думала, что принц и вовсе ни на что не способен.
- А ты не так прост, как кажешься, – заметила девушка, наблюдая за его действиями, и он улыбнулся, ловко залезая на карниз и открывая окно.
Он хотел было помочь Элейне, но оказалось, что помощь ей не нужна. Она быстро и бесшумно вскарабкалась на карниз, но потом немного помешкала, прежде чем опустить ноги на мраморный пол. Не хотелось ступать в дом, где обитали венценосные людишки. И всё же она решила, что надо поскорее закрыть окно, чтобы никто не заметил посетителей замка раньше времени.
Оказавшись внутри, Элейна поняла, что снаружи это здание было ещё вполне приятным: внутри ей совершенно не понравилось. Принц закрыл за собой окно и сказал:
