— Если ты не устала, я бы хотел провести для тебя небольшой урок, — наставнически произнёс он, расстегивая камзол и оставляя его на спинке ближайшего стула, в то же время связывая волосы. — Перед нашим визитом к герцогу тебе следует усвоить некоторую информацию.
— Слушаю тебя крайне внимательно. — Я улыбнулась.
— Итак, прежде всего ты должна знать: как ведьмарь я одарён лишь алхимическими умениями. Проще говоря, я не могу проклясть человека до смерти, но запросто могу сварить зелье, от которого он умрёт.
— А как ты тогда зачаровал Альвион на защиту? — Проявила интерес я. — Если человеку можно подмешать зелье в питьё или еду, то как можно проделать такое со строением?
— Альвион строили ведьмари, — пояснял Димитрий. — В подвалах заложено четыре места силы. Я приготовил четыре кувшина «пелены невозвращения» и оставил по одному в каждом из этих мест. Пока «пелена» испаряется из сосудов, мы в безопасности.
— Но что, если злоумышленник проникнет внутрь и разобьет хотя бы один из кувшинов?
— Пока защита работает, никакие злоумышленники нам не страшны. Но если вдруг предатель объявится среди своих, тогда нам придётся несладко. Это та причина, по которой к каждому подвалу я приставил по несколько сторожевых, и, кроме того, сам регулярно проверяю состояние защиты. Тебе не о чем волноваться, Джейн.
— Чему же ты хотел меня научить? — Я присела на стул напротив Димитрия.
— Для начала, я хотел бы дать тебе небольшое наставление: когда будешь заказывать наряды для бала, обсуди с модисткой, чтобы в каждом платье было несколько карманов.
— Карманы в платьях? Это ведь дурной тон!
— Проси сделать их как можно менее заметными. Уверен, любая портниха умеет это. Но! Незаметность не должна быть в ущерб вместительности.
— К чему столь странный совет?
— Смотри, — муж вытащил из лежащей на кресле сумки небольшой пузырек, надежно закрытый и опечатанный. Жидкость внутри него переливалась всеми оттенками синего. — Это снадобье потери сознания. Ты можешь его выпить и упасть в обморок, а можешь подлить другому. Но если… Если вдруг возникнет непредвиденная ситуация, случится невероятное обстоятельство и ты будешь вынуждена защищаться — просто брось его в ноги нападающему. Ты должна сделать это с определённой долей усилий, чтобы обязательно разбить пузырёк, иначе зелье не сработает.
— И тогда тот, в кого я брошу эту бутылочку, потеряет сознание?
— Верно, Джейн. И ты сможешь убежать.
А потом добил: — Давай тренироваться.
Димитрий достал из той же сумки ещё три пустых пузырька и передал их мне.
— Бросай.
— В тебя?
— Под ноги, об пол. Или в что-то максимально близкое и твёрдое рядом. Ёмкость должна разбиться. Бросай!
Я послушалась, и пузырёк, целёхонький, прокатился мимо ног супруга. Димитрий снисходительно улыбнулся.
— Это не так просто. Бросай сильнее!
Я вновь покорилась, и в этот раз дальше замахнулась, но вторая бутылочка точно также приземлилась рядом с Димитрием. Третья, четвертая, пятая… Вскоре я потеряла им счет и даже немного притомилась, когда — наконец-то! — очередной пузырёк не рассыпался у ног супруга.
— Успех! — Сдержанно улыбнулся Димитрий. — Но ты должна понимать, что на бегу сделать это будет сложнее.
— Я постараюсь не попадать в такие ситуации.
— Это редко когда будет зависеть от тебя. Но, твоё рвение похвально. Я не всегда смогу находиться рядом, и мне хочется знать, что ты максимально защищена. Только не увлекайся этими зельями — не подливай их всяким дотошным дамам, которых, я уверен, на этом балу будет великое множество.
— Какие именно зелья ты мне доверишь?
— Я ещё над этим думаю. «Потерю сознания» и «Кару ведьмаря» точно дам. Когда будем собираться на праздник, скажу точнее.
— Что такое «Кара ведьмаря»?
— То же самое, что и «Потеря сознания», только оно выключает ведьмарей.
Я распахнула на мужа удивлённый взгляд. Как же он мне доверяет, если готов дать в моё распоряжение снадобье, которое может навредить ему самому! Сердце наполнилось нежностью к супругу, и в этот же момент кое-что вспомнила.
— Знаешь, бабушка Ребекка написала мне письмо. — Осторожно произнесла я, следя за реакцией мужа. — Она зовет меня в гости и хочет помириться.
— Хочет помириться? — Димитрий поднял бровь. — Она? После того, как вытрясла из меня половину состояния за тебя? Я в это не верю.
— А мне, наоборот, хочется верить в лучшее!
— Если хочется — верь, но его не будет. Джейн, поверь, я знаю, что говорю. Я знаю таких людей; много их видел. Они не меняются. Это письмо — подделка. Твоя бабушка его не писала. И, откровенно говоря, такое письмо — хороший повод засомневаться в том, что твоя бабушка ещё жива.
Глава 10. Предначертание
Я долго просилась у Димитрия к бабушке Ребекке. Его слова о её возможной смерти поразили меня до глубины души. Да, мы с ней были не в лучших отношениях; ссоры были нашими частыми спутницами. Но я не желала её такой участи — я не желала подобной участи никому. Особенно — своей единственной оставшейся кровной родственнице.
Супруг сдался практически перед самым нашим отъездом в поместье герцога. Эта идея ему не нравилась, и он не хотел лишний раз подвергать меня опасности. Но я не могла найти себе места и успокоиться, терзаясь неведением, и муж поддался моим уговорам.
— Одну не отпущу. Поедем вместе, но прежде необходимо снабдить тебя необходимым реквизитом.
Весь последующий вечер мы с мужем провели в библиотеке: супруг приводил различные сценарии развития событий, я же — пыталась описать своё предположительно правильное поведение.
— Мы вошли в гостиную твоей бабушки и увидели там Зейтуна. Твои действия?
— Разбиваю «Кару ведьмаря», возвращаюсь в экипаж, уезжаю.
— Правильно.
— Но, Димитрий, а как же ты? Вы с ним придёте в себя в одно время, как же ты уйдешь от него? Я не хочу тебя бросать одного!
— Спасти одного себя будет гораздо проще, чем спасать нас обоих. Не волнуйся, я напьюсь столько усиливающих зелий, что Зейтун не сможет убить меня, даже проткнув моё сердце насквозь.
— О, ужас!
— Давай дальше. Мы находим тело твоей бабушки?
— Выпиваю успокоительное снадобье, возвращаюсь в экипаж, жду тебя.
— На нас нападают несколько человек?
— Разбиваю «Потерю сознания» и «Кару ведьмаря», возвращаюсь в экипаж, уезжаю. Но я не хочу этого делать! Какой же я буду женой, если брошу своего мужа в беде?
— Любимого мужа?
Я запнулась — Димитрий уже открывал мне свои чувства, я же не могла так просто на это решиться. К моему облегчению, он не продолжал эту тему. Но продолжил другую.
— Ты бежишь к экипажу и на тебя нападают?
— Выйдя из дома оцениваю обстановку: если вижу нападающих, разбиваю «Неприятие реальности» о стену дома. Если нападают внезапно, когда я буду на пути к карете — разбиваю пузырёк о камень.
— Если рядом камней не будет?
— Будет. Заранее возьму его с собой.
— Очень хорошо, Дженни. — Похвалил меня муж. — Ты верно оцениваешь приоритеты. Но, мне бы ещё хотелось, чтобы ты понимала: невозможно запланировать абсолютно всё. Ты можешь быть готовой к ста тысячам ситуаций, но случится непредвиденная сто тысяч первая.
— Я понимаю. Хорошо это осознаю.
— Ты должна быть предельно осторожной и внимательной. Это очень важно! Внимательность спасает жизни, Джейн, и, возможно, однажды спасёт и твою. Я буду рядом и сделаю всё, чтобы не случилось непоправимого. Но, также я хочу быть уверен, что ты достаточно подкована и смела, чтобы противостоять противнику, который во множество раз сильнее и не упустит возможности завладеть тобой.
Он подошел вплотную, и я подняла взгляд: по его кристальным серым глазам было невозможно понять, что он чувствует в этот момент, но его поведение говорило за себя. Одним точно выверенным движением Димитрий прижал меня к себе, и я без малейшего сопротивления подалась навстречу. Этот поцелуй был похож на наказание — столь требовательный, но, в то же время и в невыносимой степени сладкий.
