из архива. Информационные издания он знал лучше, как и то, какие из них вероятнее всего пишут о магах.
Ждали в молчании, но оно не было неприятным. Библиотечная атмосфера захватывала, очаровывала. Пожалуй, это ощущалось иначе, чем в книжном. На миг получилось представить, что мы студенты какого-нибудь университета. Магического. Ищем информацию к практикуму или собираемся писать доклад. И Никлас немного ухаживает за мной. Он не проклят, а я не утратила дар.
Ох…
– Посмотри здесь. – Муж подвинул ко мне стопку газет. Листать почему-то предлагал с середины. – Обращай внимание только на фото. Ищи знакомые лица.
Я кивнула, принимая то, что руководить поисками должен кто-то один, тот, кто лучше понимает, что делать. Если командовать пытаются двое и каждый тянет лидерство на себя, ничего путного не получится. А я была рада уступить первенство внезапно появившемуся напарнику, слишком часто в последнее время мне приходилось быть самостоятельной и принимать трудные решения. С непривычки это непросто.
Маг просматривал более свежие газеты, мне же достались соответствующие по дате моему девятилетнему возрасту.
– Нашла! – Эмоции ужалили и сделали голос громче, чем допустимо в библиотеке. Но я мигом справилась с собой и намного тише добавила: – Это они.
Показала мужу газету с магснимком.
Светский прием у… кого-то там. Отца я прекрасно помнила и не спутала бы ни с кем другим. Не забыла и Айлу с ее медовыми волосами. Очень красивыми. Двое парней с задиристыми лицами тоже были хорошо знакомы. Чуть хуже я помнила девочку лет одиннадцати, но и она не казалась незнакомкой. Лишь женщина, державшая отца под руку, вызывала какие-то другие эмоции. По снимку понятно, что это жена. На ней было элегантное, но унылое платье, много бриллиантов и… много морщин. Они изрезали лицо, шею и руки, будто предательски желая рассказать всем и каждому, что жизнь у этой женщины счастливой не была.
Я отвела взгляд, чувствуя себя перед ней виноватой.
– Хорошо, – кивнул Ник, не подозревая, какие мысли бродят в моей голове. – И так было понятно, что ты ничего не придумала.
Лучше бы придумала. Так бы хотелось, чтобы все вновь стало просто.
– Он не любил меня. Грахем. Почему он оставил мне наследство и свел с тобой? – решилась проговорить сомнения вслух. Мир покачнулся, но не рухнул. Я облизала в очередной раз иссушившиеся губы и продолжила: – Мне в том доме были не рады, и отец не делал наши отношения проще. Он часто говорил другим своим детям, что способности к магии у меня сильнее. Что я единственная пошла в него, а их мать никчемная, потому что родила ему недостаточно талантливых детей.
Праматерь, это было ужасно. И хоть те времена давно прошли, мне захотелось провалиться. Исчезнуть.
От того, что Никлас внимательно смотрел на меня, было только хуже. Ему, наверное, неприятно, что пришлось жениться на мне.
– Думаю, самое время сказать тебе, что мы с твоим братом не были друзьями. – Как оказалось, муж тоже нашел, чем меня удивить.
– А кем были? – Мои глаза взволнованно распахнулись.
Вихрем в голове пронеслась догадка… На пакость врагу я вполне гожусь.
– Мы и знакомы-то толком не были. Короткое время служили в одном месте, но особо не пересекались. Не уверен, что за те несколько месяцев мы хотя бы единожды разговаривали.
– Я окончательно перестала что-либо понимать, – получился почти всхлип.
Никлас пожал плечами.
– Должен тебя предупредить… В общем, сильно не обольщайся. Никакого наследства может и не быть.
– Тогда зачем ты согласился на авантюру с женитьбой?
– Твой напор мог и медведя из спячки вывести. – И когда я улыбнулась и залилась краской, добавил серьезно: – Завещание все-таки подлинное. Чем судьба не шутит? Мне не привыкать хвататься за пустые ниточки.
Все это время он не прекращал искать что-то в своей стопке газет.
– Что было в той шкатулке?
Ответит? Или не моего ума дело?
– Кости последнего животного, которого последователи культа принесли в жертву перед тем, как их накрыли. – Все же ответил. Видно, мы уже достаточно крепко связаны. – Если верить Грахему Корвуду, женившись на тебе, я получу описание ритуала.
Веры Грахему нет. Я не знала его взрослым, но с чего бы брату заботиться обо мне?
– Нашел, – с толикой удивления заметил Никлас, – твой брат правда мертв. Погиб на магической дуэли, но не от рук противника. Они сцепились в доме с обозленными призраками.
Бесцеремонно перегнувшись через стол, я впилась глазами в короткую заметку.
Второй дуэлянт серьезно пострадал. Столичные маги изгнали обозленных сущностей. Сейчас дом выставлен на продажу.
То есть был выставлен на момент выпуска газеты. Около месяца назад.
– О-о… – С нормальными словами сразу не нашлась.
Полистав еще немного, мы нашли более раннее фото Грахема с девушкой. А еще некролог и соболезнования от разных людей. То есть завещание и вся эта история не может оказаться попыткой зло подшутить надо мной.
Безумие какое-то.
Никлас склонился к моему лицу, но, не подобрав правильных слов, только согрел кожу дыханием.
– Эй, молодожены! – Как выяснилось, библиотекарь бдительно за нами следил. – Библиотека – не место для непристойностей!
Я немедленно выпрямилась и сложила руки на столе, как примерная ученица. Алавен же принял нарочито вальяжную позу и насмешливо бросил:
– В медовый месяц любое место становится местом для непристойностей.
Дама за столом в конце зала, составлявшая расписание для местного книжного клуба, неодобрительно посмотрела на него из-за тонких очков. Впрочем, столкнувшись с наглым взглядом моего благоверного, и она, и библиотекарь демонстративно отвернулись.
– Все может быть не так погано, – тихо сказал мне муж, избавившись от пристального внимания окружающих. – Грахему, как старшему из детей, мог завещать заботиться о тебе ваш отец.
– Да, я думала об этом, – кивнула, все еще сидя, как прилежная ученица.
О смерти отца мне просто сообщили, и все. До сих пор я считала, что не упомянута в его завещании.
– Или еще вариант, – продолжал Никлас. – Грахем может быть как-то виновен в том, что случилось с твоим даром. Если это так, мы скоро узнаем. Воспоминания будут постепенно возвращаться.
Их уже больше, чем было утром. И оставшиеся пробелы со временем заполнятся.
– И в том и в другом случае лучшего мужа, чем я, не сыскать, – с мрачной улыбкой подытожил Алавен. – Высоки шансы быстро стать обеспеченной вдовой.
Я непроизвольно поежилась.
Медведь мог бы растерзать меня раньше. Запросто.
– Давай мы эту гадость с тебя все-таки снимем, – пробормотала, борясь с желанием облизать губы, – когда Никлас так пристально смотрел, сделать это не решилась. – Не хочу становиться вдовой.
– Хорошо подумала? – Он насмешливо сузил глаза. – Это престижнее того, что предполагает наша договоренность.
Как можно таким шутить?!
– Ну тебя!
Дернулась встать, но он перехватил за руку. И, гипнотизируя взглядом, нарочито медленно поднес пальчики к губам.
Ох…
Поцеловать не успел. Даже дыхание не достигло кожи, потому что библиотекарь рявкнул:
– Алавены!
Да чтоб его!
– Мы уже уходим, – сделал ему великое одолжение Ник. Не только ему, но и всем присутствующим, похоже. – Не стоит так явно завидовать.
Подборки печатных изданий вернулись в архив, в наших карточках появились соответствующие отметки.
Библиотекарь позади вздохнул с хорошо слышимым облегчением.
– Ну что ты сразу цепенеешь? – Муж обнимал меня за плечи и весьма откровенно прижимал к себе. – Он не одна из твоих строгих преподавательниц.
Исключительно за пиджак, согревавший меня в библиотеке, я простила магу безобразное поведение. А еще потому, что сама не хотела в его глазах выглядеть занудой.
– Почему мне кажется, что в жизни до того случая и до переезда в Глэдшир ты был невыносим? – сорвалось с языка.
Прямолинейность однажды меня погубит.
– Потому что ты нежный цветочек, – хмыкнул этот наглец и оставил на моей скуле мимолетный поцелуй, – и не осознаешь всей степени зла. Я был намного хуже, чем невыносим.
– Серьезно?
– Большинство магов такие.
Это да. Я бы даже сказала, почти все одаренные.
«Милый» характер Иззи меня до сих пор немного пугает.
Наверное, поэтому я так стараюсь с ней подружиться. Это мой способ справиться с миром. Способ выжить, если угодно. У меня нет сил защитить себя или всерьез причинить вред противнику, поэтому я стараюсь заводить друзей, а не врагов. И это работает.
Поправка: работало в пансионе. И я притащила привычное поведение во взрослую жизнь.
Поглощенная невеселыми мыслями, не сразу заметила, что направляемся мы не домой, а в таверну. Переживания притупили голод, и он до сих пор не ощущался, но я разумно решила, что поесть не помешает. Особенно мужу. Все равно готовить сегодня нет ни сил, ни желания. А для нашей репутации супругов полезно где-нибудь появляться вместе.
Посидели мы неплохо. Никлас дважды здоровался с кем-то. Я под его обеспокоенным взглядом вяло ковыряла запеченные овощи. Говорили об отвлеченном: про вечный
