рукой, запоздало приглашая нас пройти.
Собственно, мы и так стояли в холле. Никлас закрыл за собой дверь и сделал осторожный шаг, избегая наступать на разложенные на полу… цветы?
В ведьминских делах и ритуалах я понимала мало. Да вовсе ничего не понимала. Но украшения для букета из цветочного магазина рассмотрела. Прикинула количество цветов. Букет наверняка был огромный. Полностью соответствующий размеру самомнения одного «ничуточки не влюбленного» мэра.
Ждала у двери Иззи точно не нас.
– Что это? – решила дать ей возможность поделиться.
– Понятия не имею, – буркнула ведьма. – Пакости никакой вроде не нашла. А инструкцию, что я должна сварить из этого веника, наш уважаемый мэр приложить забыл. Платы тоже не было. – И тут она вспомнила, что среди нас есть маг. – Видишь что-нибудь? – Пылающим взглядом Иззи вцепилась в Никласа. – Чары на безбрачие? Галлюциногенный туман? Смертельное проклятие?
Размах ожидаемого от мэра «подарочка» впечатлял. Признаю, днем я забыла, сколь бурное у этих двоих прошлое.
– Это просто цветы. – В уголках губ Ника скрывалась улыбка.
– Цветы? – растерянно переспросила Иззи.
– Днем моя обожаемая женушка посоветовала Варноту повзрослеть и начать правильно ухаживать за понравившейся ведьмой.
Я не совсем так сказала, но…
Для порядка мне достался от ведьмы убийственный взгляд. Не подкрепленный пакостной порчей, что радовало. Потом Иззи приняла крайне озадаченный вид и впала в ступор.
В ее рабочее пространство нас направил Ник. Должен же был кто-то руководить ситуацией.
Дома его кабинет не отличался от… скажем, кабинета директрисы пансиона, где я выросла. Там разве что счета подписывали, и не читалось даже малейшего отпечатка Никласа. Просто еще одна комната. Совершенно безликая. У Иззи же было иначе.
Мы поднялись в башню, и, невзирая на то, что за пределами дома давно сгустились сумерки, я оценила, какой отсюда должен открываться вид. Со всех четырех сторон. Днем, наверное, очень красиво. Может, я фантазерка, но упорно представлялось, что отсюда виден дом основателя. Ну, то немногое, что от него еще сохранилось. И вилла мэра тоже, при условии, что ее не закрывает холм с развалинами. Нет, правда! В погожий день из этой башенки наверняка можно рассмотреть половину Глэдшира! Невероятно.
В своем воображении я уже напросилась в гости к соседке как-нибудь днем.
Реальность была занята Никласом, который объяснял Иззи нашу ситуацию. Нет, сперва они обсудили плату и скрепили предварительную договоренность магическими печатями с обеих сторон. Лишь после этого Алавен начал вводить ведьму в курс дела. Выдал ровно столько подробностей, сколько диктовала необходимость. Ни слова про фальшивый брак и запланированный развод. Для Иззи мы просто не готовы так сразу переходить к тому, что происходит между супругами в спальне. Я не готова. И мы не хотим, чтобы каждый встречный мог запросто узреть наши проблемы.
Убедившись, что у мужа все под контролем, я продолжила разглядывать внутреннее убранство башни. От неактивированных узоров на полу, частично прикрытых тонким ковром, и нескольких десятков незажженных свечей разных форм до мягкой скамейки в эркере, поставленной там специально для фамильяра. Пушистый черный кот первое время поглядывал на Никласа с подозрением, потом отвернулся и уставился в окно.
Поврежденный диплом в рамке на стене я тоже хорошенько рассмотрела. Нелегко Иззи будет простить врагу детства ополовиненную профессиональную гордость.
Рабочий стол был завален записями вперемешку с травами и недоделанными амулетами. Прорицательский шар покрывал тонкий слой пыли.
Все это так по-ведьмински!
– С тебя тройная цена, – выдернул меня из восхищения голос соседки.
– Эй!
Я возмутилась, но Никлас выставил руку, призывая не вмешиваться.
– Договорились.
– Мне просто нужны деньги, – уточнила ведьма, чтобы мы не подумали о ней чего-то хорошего. – И практика. Так я тебя все еще ненавижу.
Никласу было безразлично, как к нему относится соседка, но поработать он ее заставил. Раз десять лез с уточнениями и заставлял вносить поправки в плетение. Ведьма бесилась, но… кто платит, тот и прав. О, ей пришлось отработать каждую монетку, и я всерьез опасалась, как бы она и меня за компанию с мужем не возненавидела.
Чары удалось привязать к обручальному кольцу. Теперь главное помнить, что снимать его нельзя.
К концу действа даже ведьминский кот поглядывал на Никласа с уважением.
Утро для меня началось поздно – вчерашние приключения не прошли бесследно, надо было восстановиться.
Первым делом осторожно заглянула в соседнюю спальню, чтобы убедиться: муж еще не проснулся. Он лежал на животе, раскинув руки, и едва слышно посапывал. Он тоже вчера выложился, а к этому следовало добавить и оборот.
Мгновение я позволила себе полюбоваться мускулистой спиной, после чего, стараясь ступать как можно тише, вернулась к себе и занялась обычными утренними делами. Настроение держалось неплохое, и я мурлыкала себе под нос незамысловатую песенку.
На завтрак решила сварить кашу. Себе добавила засушенные ягоды, мужу – кусочки мяса. Собиралась идти будить его, но за окном начало происходить нечто занятное.
Иззи вернулась откуда-то – запыхавшаяся, раскрасневшаяся и, кажется, испуганная.
В окне ее башни мелькнула какая-то возня.
Потом к Иззи наведались две ведьмы средних лет. И четверо надзорных.
Когда все разошлись, я решила выглянуть и спросить:
– Что-то случилось?
– Фамильяр пропал. – Не ее. Своего она крепко прижимала к груди, отчего коту было явно некомфортно. – Лючины Гонт, – добавила Иззи. – Пока она переносит это легче, чем моя бедная сестра. А знаешь, что самое интересное?
– Что?
– Это случилось вчера в полночь. Когда вы с Алавеном были у меня.
То есть мой муж вне подозрений. Сказать это вслух ведьме не позволяла гордость.
В недрах почтового ящика появилось золотистое свечение, и я выбежала за добычей. Целая стопка писем! И все адресованы мне. Ну наконец-то!
Устроилась с ними в комнате и принялась разбирать.
Меня даже две преподавательницы поздравили. Понятия не имею, откуда они узнали о свадьбе.
Дина Кравец писала, что ее мужа недавно назначили судьей. Она была из числа тех девушек, которые из пансиона отправились сразу замуж. За человека почти в два раза старше, но, судя по тону послания, Дина была вполне счастлива. За меня, кстати, тоже: оказалось, она навела какие-то справки, разузнала про Никласа и в письме бурно поздравляла, заметив, что мне каким-то чудом удалось заполучить завидного холостяка. И что в столице найдется немало девушек, мечтающих открутить мне голову за это.
Видимо, сплетни о его проблемах с магией и проклятии не ходили. Или же невестам было все равно.
Но я не собиралась в столицу, и что там о нас с Никласом думают, меня не волновало.
Алинор Митрис, наоборот, бурно беспокоилась. Вплоть до того, что советовала, какие магические штучки купить, чтобы защититься в случае чего. На этом месте я раздраженно закатила глаза. Знаю, со стороны все выглядит сумасшедшей авантюрой. Даже если опустить подробности. А если их знать… Но с первого же дня я чувствовала себя в безопасности рядом с мужем. Он оплачивал мои покупки, разрешал хозяйничать в доме, мы немного общались и неплохо ладили. Он не ругал меня, когда я делала что-то, чего он не одобрял. И без бороды оказался привлекательным. Мне нравилось перехватывать направленные на него взгляды других женщин. Даже Иззи разок посмотрела, когда мы пришли к ней за чарами. Шутки Ника заставляли улыбаться, и не покидало ощущение, что с ним можно говорить о чем угодно. Только поцелуи пока казались чем-то странным. Без них вполне можно было бы обойтись.
Наверное, потому что брак у нас все-таки ненастоящий.
В пансионе Алинор считалась самой несимпатичной из девушек, о чем ей не забывали напомнить преподаватели. Однако именно у нее случилась самая романтичная история любви. Поначалу запретной и болезненной, потом обретшей взаимность. С тайными свиданиями, которые покрывали подруги. И громким скандалом, когда все раскрылось. Ее опекун был в ярости и быстро договорился о браке с каким-то своим старым другом. Очень старым. Алинор светило разве что стать сиделкой при муже, количество болячек которого могло посоперничать с числом прожитых лет. Но в ночь перед бракосочетанием влюбленные сбежали.
С тех пор молодых мужчин в пансион решили больше не нанимать. Таково было требование попечительского совета. Некоторые девушки до самого выпуска не могли простить Алинор такой подлости.
Я улыбнулась и отложила полное беспокойства письмо.
Следующие три содержали в основном поздравления и немного новостей об общих знакомых.
Рука взялась за последнее.
Тяжелое и форма такая… Показалось, что в конверте не только лист бумаги, но и какой-то предмет.
Ого! Взгляд
