что он нормально исполнит роль сопроводителя и покажет мне, куда надо идти в этих путанных коридорах, было бы слишком наивно. Я на такую щедрость с его стороны совершенно не рассчитывала. Потому, взвесив все за и против, решила: полезу через окно!
Оконная рама поддалась со скрипом, но я помнила, что вчера один из купидонов прохлаждался у меня на подоконнике, значит, путь сей реален. И вправду, Канцелярия Любви размешалась на первом этаже, да ещё и фундамент у здания был не особо высоким. А уж как-то с высоты в полтора-два метра я спрыгну без проблем.
— Ты первый, — велела я Димитрию. — И без глупостей!
Купидон поморщился, но спорить со мной не решился. Вероятно, свежо было воспоминание о зубах вазона, сжавшихся на него руке. Все ещё косясь на растение, он с немалой охотой вскочил на подоконник и спрыгнул с него вниз, на зеленую траву. Я прихватила с собой стрелы и часть разнарядок, справедливо рассудив, что больше, чем есть стрел, все равно не понадобится. Заодно взяла и перечень провинившихся купидонов, надеясь, что Димитрий не солгал, называя их преступниками. Впрочем, нет, трахиандра бы меня предупредила.
А вазон, кажется, не собирался отказываться от собственных полномочий. Что-то затрещало, и рынка внезапно оторвалась от стола. Я наклонилась, чтобы посмотреть на неё, и обнаружила, что сквозь пластмассовое дно пробились корни растения. Трахиандра явно собиралась оказать свою посильную помощь в воспитании купидонов.
— Моя ты хорошая, — усмехнулась я, перенося её на подоконник. — Не прыгай сама, я тебя спущу.
Не задумываясь о возможных последствиях, я протянула руку. Крохотные змейки моментально потерлись о неё, едва сдерживая, кажется, ласковое урчание. Я улыбнулась и сама полезла вниз.
Сначала спрыгнула сама, потом переставила на землю вазон, а уже в самую последнюю очередь взяла стрелы, достаточно тяжелые, да разнарядки и направилась к купидонам. Те стояли, сгрудившись в одну толпу, и подозрительно косились на Димитрия. Что-то мне подсказывало, что он не успел ещё разоткровенничаться и сообщить о том, чем там занимался в моем кабинете.
Завидев трахиандру, бодро шагающую нога в ногу со мной (или корректнее будет сказать — корень в ногу?), купидон заметно побледнел и тяжело вздохнул. Он, кажется, осознал, что спасения не будет, и обреченно наблюдал за происходящим.
— День добрый, господа купидоны, — протянула я, окидывая их внимательным взглядом. — Полагаю, всем здесь присутствующим прекрасно известно, что в последнее время Канцелярия Любви функционирует не слишком исправно… А я совершенно не хочу, чтобы по какой-то отвратительной случайности наш отдел закрыли и вовсе. Димитрий сегодня утром проявил несказанную порядочность и, хоть и не без посторонней помощи, поведал мне о преступлениях, совершаемых здесь присутствующими. Но списки никуда пока что — пока что, заметьте! — я передавать не буду. Взамен надеюсь, что преступники и те, кто просто безответственно подходил к выполнению своих служебных обязанностей, исправятся. Иначе их ждет справедливое, достойное наказание.
Судя по тому, как скривились купидоны, справедливое наказание их пугало. Но я и так понимала, что приятного будет очень мало. Все же, нельзя столько лет нарушать закон и при этом никак не отплатить за содеянное. Я, конечно, не хотела брать на сея роль судьи, но понимала, что особого выбора-то у меня и нет.
— Сейчас я оглашу фамилии. Те, кого я назову, отходят в сторону. И делают это максимально быстро, потому что времени у нас в обрез.
Если этот списочек попадется на глаза любовному патрулю, я, как соучастница, отправлюсь вместе со своими подчиненными-купидонами за решетку. Если, конечно, тюрьма здесь — настолько же спокойное место, как и у меня в родном мире. А вдруг тут какие-то пытки? Или что-нибудь ещё похуже? Я ещё не натворила столько зла, чтобы загреметь за решетку.
По мере того, как я называла фамилии, отходившие в сторону купидоны всё больше и больше мрачнели. Очевидно, понимали, что в список попали сплошные преступники. Оставшиеся были по большей мере юнцами. Кто-то был все с теми же смешными крылышками, напоминавшими куриные, а вот были и другие, на вид — бескрылые, но я буквально чувствовала излучаемую ими силу.
Когда отбор был произведен, я со стопкой разнарядок двинулась к оставшимся купидонам. Выдавала по две, но под конец, когда приблизилась к последнему, совсем ещё мальчишке, обнаружила, что стрел у меня в руках осталось шесть.
— Этого, наверное, будет слишком много, — недоуменно протянула я. — Димитрий говорил, хорошо, если справляются с двумя…
— Но у меня ведь есть крылья! — воскликнул мальчишка. — Я справлюсь и с шестью!
И он, схватив все стрелы из моих рук и нужное количество разнарядок, расправил плечи.
За спиной вспыхнуло два белых, будто ангельских крыла.
Остальные купидоны косились на мальчишку с откровенной, плохо скрываемой завистью. Я и сама охнула, залюбовавшись белоснежными перьями. С такими крыльями действительно можно летать, и я не сомневалась в способностях этого мальчишки. Напротив, поймала себя на мысли, что он, наверное, единственный совершенно не испорченный из присутствующих здесь.
— Видели эти крылья? — мрачно произнесла я. — А ведь вы в большинстве своем их потеряли… Но не отчаивайтесь. Труд, труд и ещё раз труд, и у вас, возможно, тоже появятся и окрепнут крылья. Вернуть их гораздо сложнее, чем потерять, но мы пройдем этот достойный путь вместе. Димитрий вот уже решил исправляться! Так ведь, Димитрий!
Купидон, покосившись на трахиандру, прицелившуюся уже к его груди, никак не ответил. Понимал, очевидно, что ложь может обойтись ему слишком дорого.
Но меня сейчас это не волновало.
— Итак, сегодня к вечеру жду вас с выполненными разнарядками и амулетами для проверки. Если кто-нибудь не успевает, приносите разнарядку, амулет и стрелу. Не надо подстреливать абы кого! Но помните, что…
Я хотела сказать, что если мы выполним все, то нам дадут больше стрел, но осеклась. Возможно, не все хотят больше работать и нести людям счастье.
— Помните, — придумала я другую легенду, — что, если все ваши стрелы, выделенные на сегодня, попадут в цель, то вы окажетесь на шаг ближе к крыльям. Надо набрать определенную норму стрел, чтобы вернуть их, и при этом ни разу не сбиться — так давайте сделаем это?
Купидоны загалдели. Очевидно, каждый из них мечтал вернуть крылья.
— Тогда отправляйтесь работать, — удовлетворившись их реакцией, протянула я. — Давайте, работа ждать не будет! Не теряйте дурно время!
Со мной никто не спорил. Мальчишка с шестью стрелами, лучезарно улыбнувшись, первым взмыл в воздух. Остальные предпочли уйти пешком, а не позориться своими огрызками вместо крыльев. Хотя двое
