брачный контракт привез.
– Серьезно?
– Да. Хотел, чтобы я подписала и сегодня же с ним уехала.
– Ты ведь не подписала? – напрягся парень.
– Нет, – усмехнулась я. – Никогда не мечтала выйти замуж по контракту. А уж тем более за исфанийца, которому отец просто продал меня фактически в рабство, за большую сумму отступных.
– Продал, значит…
– Да. Знаешь, а ведь в глубине души я надеялась, что им не все равно. Но оказалось, меня с этими людьми не связывает ничего, кроме фамилии.
– Ну и наплюй, – тряхнул головой Иррис. – С семьей тебе не повезло, но рядом есть люди, которым ты нужна сама по себе, безо всяких условий.
– Спасибо, – я наконец смогла улыбнуться, – спасибо, что выслушал. Я выговорилась и стало легче.
– Это хорошо, – кивнул он.
Потом попытался взъерошить мне волосы, но ожидаемо получил небольшой разряд и рассмеялся. Элементали радостно зазвенели в ответ и прыснули в разные стороны. Я расправила плечи, глядя на стремительно темнеющее небо. Действительно стало легко и совсем не больно. И очень-очень свободно, как будто с меня окончательно упали оковы эфемерного дочернего долга перед семьей. Если мне суждено быть одной – буду одна. Закончу академию, найду работу, заведу себе электрического угря в аквариуме. Уж он то выдержит мои заскоки. Главное, смотреть в будущее с оптимизмом.
На горизонте показались пухлые тучи, обещающие снегопад. Желудок забурчал, я глянула на часы Ирриса и поднялась:
– Пойдем ужинать?
– Пойдем, – согласился тот, подавая руку.
А уже внизу, у самого выхода из башни, вдруг остановил меня и спросил:
– Отец случайно не говорил тебе, как зовут предполагаемого жениха?
– Как зовут… – покопалась в памяти, – Галиб Иль-Альяс. Так было написано в договоре. А что такое?
– Понимаешь… – нахмурился Иррис. – Тебе не кажется это предложение странным? Исфанийцы вообще редко женятся на иностранках, слишком уж они свободолюбивые и непокорные. А этот Иль-Альяс захотел жениться именно на тебе, да еще и денег дал много.
– Много, – согласилась я. – Да, это странно. Зачем платить столько за девушку, которая в принципе не может быть женой?
– Вот именно.
– Но я понятия не имею, зачем ему понадобилась. Мы с этим человеком точно не знакомы.
– Попробую выяснить. У Листа отец пять лет был послом в Исфани, может быть он знает, что это за крендель.
– Спасибо, – пробормотала я растерянно.
За ужином мое настроение почти поднялось до отметки «нормально», но Эвантея заметила неладное и, когда мы вернулись в комнату, спросила, что со мной случилось. Мне не хотелось пересказывать историю моей жизни заново, поэтому я поделилась только самым последним. Мол, отец решил выдать меня за исфанийца, чтобы поправить дела, а я отказалась.
– Ну и правильно, – поддержала соседка, подавая мне чашку с чаем. – Нечего тебе там делать.
За окном разыгралась настоящая метель. На фоне ночной темноты крупные пушистые снежинки казались снежными мотыльками, танцующими свои быстрые танцы. Но в комнате было тепло и уютно, а ароматный чай согревал еще и изнутри.
– Нет, есть девушки, которые мечтают выйти за исфанийца, – продолжала рассуждать Эвантея. – Чтобы заниматься ничегонеделаньем в каком-нибудь гареме и есть сладости. Но это точно не для нас.
– Точно, – согласилась я. – Кстати, твоя фамилия, она ведь не исфанийская.
– Ага. Это мамина. Папа взял ее после свадьбы. С местной фамилией дела вести легче. К тому же, он жутко поругался со своими родителями, когда собрался жениться на девушке из Кандера. Те были категорически против этого.
– А с кем вы тогда ведете дела?
– С папиным братом. Такой же отщепенец, – хихикнула огневичка. – Отказался брать гарем и счастливо живет с одной женой, любимой и единственной.
– Здорово, – пробормотала я.
Наверное, отец Эвы тоже мог знать, кто такой этой Галиб Иль-Альяс. Но зачем еще и ее грузить своими проблемами? Меня никто не заставит выйти за него замуж, если не захочу. А я не захочу. Так что вряд ли когда-нибудь еще услышу об этом исфанийце.
Новая неделя началась со странного предложения. Перед первой парой Иррис Эльмарен отвел меня в сторону и с самым что ни на есть заговорщицким видом спросил:
– Слушай, Искорка, а ты умеешь заряжать такие штуки?
У него на ладони лежало несколько небольших кубиков из сероватого материала. Я сразу узнала «аккумуляторные кристаллы однозарядные», или акокристаллы, как их чаще называли. Ими можно было подзаряжать амулеты или использовать в артефактах и приборах для поддержания чар. Зарядкой таких накопителей я подрабатывала в Линте. Если обычным магам на заполнение акокристалла энергией нужно было от трех дней до недели, я справлялась меньше чем за сутки. Поэтому честно ответила:
– Умею.
– Только это не обычные кристаллы, а лардониевые.
– В чем разница?
– В обычных энергия практически сразу теряет стихийный оттенок. А в лардониевых сила огня остается огнем, а воздуха – воздухом.
– Никогда таких не видела, – призналась я.
– Они редкие и весьма недешевые. Но вместительные и полезные. Поэтому у меня к тебе есть деловое предложение. Я хочу, чтобы ты зарядила эти кристаллы, за деньги, естественно. Но только не стихией, а своими молниями.
– Молниями? – переспросила удивленно. – Зачем тебе?
– Для тренировок, – невозмутимо ответил универсал. – Хочу посмотреть, как с такими батарейками будут работать учебные големы.
– Разве кристаллы големов не заряжают преподаватели?
– Заряжают, но получить таких зарядов у завхоза можно только несколько штук в месяц, иначе на всех студентов не хватит. А мне нужно тренироваться много. Обычно я заряжаю кристаллы сам, но есть подозрение, что у тебя это получится быстрее, а энергии молний хватит гораздо дольше, чем простой стихии.
Звучало логично. Молнии действительно были более емкими, правда заряженные ими кристаллы гораздо быстрее выходили из строя. Их хватало зарядов на пять, о чем я честно предупредила универсала.
– Ерунда, – отмахнулся тот, – куплю новые. Зарядишь эти три? О цене договоримся.
– Да ладно, – поморщилась я, забирая кубики. – Я и без денег сделаю. В конце концов, ты меня кормил на выходных.
– Не пойдет. Кормил я тебя просто так, без ожидания ответной услуги. А это работа. Как всякая работа, она должна быть оплачена. Подмастерья
