улице. А некоторые соседи даже пошли следом.
Я отправилась встречать новых жильцов.
— Какая же красота! — восторженно проговорила Анина, врываясь в дом первой и ставя страшный чайник на стол.
— Дворец, да и только, — подтвердила Кора, водворяя свой узел на диван возле окна и осторожно касаясь богатой ткани занавесок.
— Мы же теперь как принцессы! — восторженно прошептала Рина, подходя к подругам и обнимая их.
Девушки взялись за руки и закружились по залу.
Я спустилась по лестнице и с улыбкой наблюдала за ними. Первой меня заметила Анина, бросилась обниматься.
— Соня, Соня, ты же как самая настоящая королевишна теперь, а мы твои верные принцессы.
Я обняла в ответ девушку, хотела сказать, что никакая я не королевишна, но меня переполняли такие сильные эмоции, что казалось, ещё чуть-чуть, и разревусь белугой. Часто-часто заморгала, чтобы хоть как-то остановить зарождающийся слёзный поток, вдохнула полной грудью и даже смогла улыбнуться.
— Анина, какая же ты необразованная! — засмеялась Рина. — Тогда уж «твои верные фрейлины», — поправила она подругу. — И правильно говорить «королева», а не «королевишна».
Анина посмотрела на неё и обиженно произнесла:
— Можно подумать, у тебя есть учёная степень.
Только я хотела попросить, чтобы они не ссорились, как в дом зашла Лута и шутливо шикнула на девушек:
— А ну-ка, королевишны, быстро пошли разгружать телегу, а то ишь что удумали, принцессами заделались! Там, между прочим, вся улица сбежалась поглазеть на наши тазы да чаны.
Девушки стайкой выпорхнули на улицу, а Лута, отчего-то пряча взгляд, негромко проговорила:
— Это… Соня, ты не могла бы выйти к Валдаю? Поговорить он с тобой хочет.
Я не могла понять её смущения и поэтому спросила:
— Что-то случилось?
— Не знаю, — ответила Лута, явно слукавив. — Пойду помогу девчонкам занести вещи в дом, — и быстро выскочила за дверь.
Я выглянула в окно и обомлела. Надо же, сколько народа собралось! Быстро скинула передник, аккуратно подвязала волосы платком, безжалостно пощипала себя за щёки, чтобы не выглядеть бледной молью, и, приветливо улыбаясь, вышла на крыльцо.
На улице тут же повисла настороженная тишина.
Я спустилась по ступенькам и, ощущая на себя со всех сторон любопытные взгляды, степенно пошла к пожилому вознице. Старик, прихрамывая и нервно теребя в руках простенькую шапку, прохаживался вдоль забора, затянутого плющом, и разговаривал сам с собой, словно репетировал речь. Но, завидев меня, тотчас склонил голову в почтительном поклоне.
— Здравствуй, госпожа хорошая, — поздоровался Валдай, разглядывая землю перед собой.
— Здравствуй, — вежливо ответила я и коснулась его руки, чтобы он посмотрел на меня. — Ты хотел меня видеть, что-то случилось?
— Тут такое дело, — нерешительно начал он. — Разговор у меня, значится, есть к тебе серьёзный.
— Я слушаю.
Мимо нас промчались девушки, за ними следом прошмыгнула и Лута, и все скрылись в доме. Я удивлённо проследила за ними взглядом, совсем уже ничего не понимая.
Валдай покашлял, привлекая моё внимание к себе. Я посмотрела на него и как можно спокойнее сказала:
— Говори смело, ничего не бойся, чем смогу, тем помогу.
— Я тут подслушал, значится, что ты обещалась женщинам платить зарбату регулярную, — выпалил он, краснея от волнения. — Возьми меня к себе тоже, госпожа хорошая. У меня, правда, ничего нет, кроме тележки скрипучей да лошадёнки старой, но вдруг и я тебе на что-нибудь сгожусь? — Его взгляд напряжённо принялся шарить по двору. — Я ведь могу убираться во дворе, или там дров наколоть, или траву покосить, за садом, опять же, приглядеть, — затараторил он и вдруг встрепенулся, словно вспомнил что-то важное: — А зарбату мне не надо, просто выдели угол жилой да иногда миской похлёбки накорми, я и рад буду до беспамятства. Понимаешь… нет у меня никого больше, кроме Луты и девчонок этих.
Я снова оглянулась на дом. Лута с девушками, толкаясь и спотыкаясь, тут же попрятались кто за дверь, а кто за занавеску. Вот ведь козюли! Неужели сразу сказать трудно было?
Вернувшись взглядом к Валдаю, который так и стоял, не поднимая глаз, я поняла, что надо срочно что-то предпринимать.
— Валдай, я так рада, что ты пришёл. — Старик встрепенулся, посмотрел на меня, и в его глазах засветилась робкая надежда. — Потому что хотела сама уже идти просить, чтобы ты переехал вместе с девушками и стал помогать нам по дому. — Я улыбнулась и наклонилась к нему: — Ты ведь сам всё понимаешь! Ну куда пять женщин без строгого мужского догляда?! — заговорщически прошептала я, чтобы никто нас больше не слышал. — Так что выручай.
Валдай вдруг выпрямился, расправил плечи, но всё ещё смотрел с недоверием.
— Я, конечно, пойму, если ты не согласишься, всё-таки работа сложная, — продолжала я ломать комедию. — Но если откажешься, я уж тогда и не знаю, что мы будем делать.
Он долго изучающе смотрел на меня, а потом враз осипшим голосом проговорил:
— Спасибо, дочка, я тебя не подведу.
— Это тебе спасибо, — сказала я, намереваясь сегодня вечером непременно поговорить с Лутой: это ж надо такое устроить! Мало мне, что ли, потрясений в последнее время? Да я от смущения чуть сквозь землю не провалилась!
— И это… — продолжила я. — Не называй меня госпожой хорошей. Пожалуйста!
— А вот об этом даже не проси, — буркнул Валдай, и я поняла, что настаивать дальше бесполезно.
Я тяжело вздохнула, махнула рукой и предложила ему проехать со своей тележкой во двор; за моей спиной раздались приглушённые радостные возгласы.
«Во что же я вляпалась? — размышляла я, стоя возле ворот и ожидая, пока Валдай заведёт свою лошадку во двор. — Раньше мой мир сводился к склепу и к мыслям, чего бы поесть вечером. А теперь я в ответе за всех этих людей».
С улицы вдруг раздались истошные крики. На мгновение солнце заслонила огромная тень. Мы все, как один, подняли головы к небу. Над моим домом парил чёрный дракон. Люди в страхе бросились прятаться кто куда. Да это и понятно: драконам ведь запрещено
