— Ладно, хватит. Я не могу дальше сидеть и ждать… Я должна уходить.
Боже, скольких сил требуется, чтобы встать на ноги. От вечернего холода тело совсем онемело, а лицо стягивает от высохших слез. Словно потерянный зомби, я иду вперед, сомневаясь в правильности выбранного направления. Мысли заняты только мольбами увидеть Кристофера и Джины живыми. Только бы наши пути всего лишь разошлись, а не прервались навсегда…
Темно, тихо, холодно. Свет огней словно маяк возвещает о том, что я каким-то образом взяла верный курс. На воротах стоят часовые. Они замечают заблудшую душу и активно жестикулируют фонарями.
Наша группа должна была вернуться намного раньше. Подумать сложно, как объяснить, что я пришла одна?
Надежда медленно умирает, когда мне открывают ворота, и старушка Клэр кидается мне на шею с возгласом: «Слава Богу!». Остальные смотрят с ожиданием новостей. А у меня внутри разрастается саднящее чувство скорби, затягивающее на самое дно. Я не смотрю в глаза присутствующим, чтобы не увидеть в них правды.
В груди что-то острое мешает дышать, я инстинктивно прижимаю кулак к животу, пытаясь закрыть эту боль силой. Не выходит. Кто-то обращается ко мне, и я не сразу понимаю, что ошиблась. Я вернулась не одна.
Сквозь толпу протискивается Джина и повисает на моей шее.
— Я думала конец тебе, сестренка!
— Да нет, вроде выжила, — хрипло отвечаю я, до боли жмуря глаза. Не верится, что она смогла выбраться. Может и Кристофер здесь?
— Они тебя не тронули? Ты в порядке?
— Я не видела зараженных. Со мной все в порядке.
— Вот и отлично! Ты храбрец, Эми.
Джина берет мое лицо в свои ладони и заглядывает в глаза, едва сдерживая слезы. Никогда не видела, чтобы она плакала. Ранее Джина всегда была тверда во всем. Но не сегодня. Однако ее восторг по моему возвращению разделяют не все.
— Ты одна? — окрикивает мужской голос. Напарница отпускает меня, отступив в сторону.
— Я надеялась, что Крис уже здесь?
— Нет его в лагере и вестей тоже никаких, — сурово констатирует факт Дрейк.
Коренастый блондин тридцати лет, с выцветшими от солнца бровями, один из основателей лагеря. Он начинал вместе с Крисом и главенство нести так же совместно. Если Крис спокоен, то Дрейк всегда был более вспыльчивый и эмоциональный. В моменты веселья главный заводила, а в суровые времена он нередко кричит или сгущает краски.
Сейчас в мою сторону парень разве что не плюнул, скопив личную обиду и гнев. Все-таки Джина выбралась сама. Крис не спасал ее, только дал шанс уйти. А я другое дело. Ради меня лидер пожертвовал собой.
— Я ждала сколько могла.
— Тебе надо было сразу уходить, — Поддерживает Джина, показав кулак Дрейку. Но тот только закатывает глаза.
— Его не заменит и десяток бравых ребят. Связывайся с бабами после этого. Зачем вообще поперлась туда?
— В чем ее вина? — не дав мне ответить, вступается Клэр, — Ты сам берешь новичков на вылазки и поступил бы так же, как Кристофер. Из-за собственных переживаний срываешься на девочке. Это низко!
— Ни одна новенькая еще так не нагадила, как эта. Не велика потеря от пташек, но оставлять там таких, как Кристофер? К черту! Больше такого не повторится.
— Любая пташка после нескольких вылазок может набраться опыта и надрать тебе задницу. Подумай об этом хорошенько. Крис сделал свой выбор и, если ты хотя бы на грамм ценишь его мнение, прекрати травлю в сторону Эми!
Он только вскидывает руки и открывает рот возразить, как Клэр тут же цыкает и напоминает о ее возрасте. Она не самая старшая в лагере, но к мнению седовласой женщины многие прислушиваются. Удивительно, но этот ход работает. Не в силах слушать пререкания присутствующих дальше, я сливаюсь с толпой и направляюсь в свою комнату.
— Кристофер вернется, — повторяю, как мантру, — Он вернется…
Я жду…
Но проходит неделя, затем другая, а за ней и третья. О судьбе Кристофера так ничего и не известно. Организовывались две вылазки к старому заводу под руководством Дрейка, однако никаких следов пропавшего никто не нашел. Высокий брюнет исчез, будто его никогда не существовало.
В лагерь выживших я попала за месяц до трагедии. Небольшая группа людей отгородилась от мира зараженных в заброшенном Аэропорту маленького городка.
Аэровокзал располагается в приличной удаленности от населенных пунктов, к северу. Из фюзеляжей люди соорудили домики, а старое здание порта превратилось в базу. Полуразрушенную, конечно. После войны с кровососами здесь мало что уцелело.
Когда появились зараженные никто не мог поверить в существование сверхсильных людей, питающихся кровью. Вопреки сказкам о Дракуле, современные вампиры не горят на солнце, отражаются в зеркалах, не обращаются в летучих мышей и не боятся чеснока. Убить их несложно, впрочем, как и обычных людей. Но вот силы в аристократах намного больше, инстинктов, желаний, похожих на людские, но все же отличающихся.
Создания почти не знают жалости и очень цинично относятся к выжившим, служащим им питанием.
У инфицированных черные глаза, клыки, белая кожа, высокая продолжительность жизни и крепкий иммунитет. Правда сказочно? Почти мечта о возможной собственной неуязвимости в случае обращения. За исключением одного момента — все они хладнокровные убийцы. И в свои ряды посвящают избранных, не допуская рандомного пополнения популяции.
Для здорового человека достаточно одного укуса. Прямое попадание вируса со слюной в кровь за несколько часов агонии приводит организм к необратимым последствиям. Но даже в этом случае только вампиры решают оставлять тебя в живых или нет.
Людей долго истребляли, загоняли в угол и лишали возможности находить пропитание. Пока выжившие не набрались смелости собираться в коалиции. Позже человечество научилось обходить владения вампиров стороной, охранять свои границы, быть незаметными и даже выстраивать хрупкие, но все-таки работающие территориальные соглашения.
Группа выживших в аэропорту приняла меня и пару попутчиков в конце лета. Они дали нам пищу, одежду и кров. Почти никто не спрашивал о прошлом. Это ни к чему. У всех примерно одинаковая ситуация. Каждый приходит в лагерь пережив собственную утрату и боль. И нигде нет гарантий продержаться на новом месте долго.
Прошлый приют, у Родника, зараженные снесли одной ходкой. Увели всех детей, а взрослых перебили наповал. Мне повезло только потому, что я и двое ребят отправились собирать ягоды. Ими же потом и питались у разрушенного дома…
Попав в Аэропорт, я дала себе слово ни к кому не привязываться. Но Кристофер… Он привлек внимание сразу. Уверенный, сильный лидер, которому веришь. Все его решения взвешенные, а голос спокоен, даже в конфликтных ситуациях.
На вид парню около тридцати. Высокий, в хорошей физической форме, кареглазый брюнет. Взгляд с прищуром и почти всегда теплая, приветливая улыбка. Но улыбался он редко.
Я понимала, что испытываю к нему что-то большее, чем просто симпатию. Это чувство заставляло думать о Крисе чаще положенного, искать случайной встречи, прислушиваться. Вот так вот я «ни к кому не привязалась».
Кристофер не предлагал мне идти на дело, но в тот день я, с уверенностью бывалого солдата, выпросила дозволение отправиться за провизией с ним и Джиной. Помимо еды, нам нужны были инструменты для починки генератора. Эта вылазка изначально не считалась безопасной. Но выбранное время Крис называл удачным. Днем на заброшках зараженные не шастают. Мы так думали и сильно просчитались…
Глава 2. Смирение
— Дрейк попросил набрать побольше батареек или найти фонарей на аккумуляторах.
— Он фантазер, — усмехаюсь я, — Таких давненько не видела. Разве что в самом начале эпидемии.
— Растащили. Хорошие вещи долго не лежат.
— Это точно.
— Если бы мы могли найти закрытые магазины, спилить замок и пробраться внутрь.
— Мы и спилить замок? Ты не меньше фантазируешь, чем Дрейк.
Сара идет рядом и непрерывно болтает. Как я не пытаюсь уговорить ее перемещаться тише, она продолжает рассуждать то об одном, то о другом.
