— Свет в твоей крови, небесный огонь подчиняется тебе, — пробормотала её мама, прежде чем установила камень в выемку, которая была оставлена специально для этого в самом центре церемониального убора. Рора задрожала, и взгляд матери быстро метнулся на неё. Королева Афра прервала ритуал и спросила:
— Ты?..
В её голосе было так много надежды, что Рора не смогла заставить себя встретиться с королевой глазами, когда в ответ покачала головой. Нахмурившись, мать склонилась и подняла следующее сердце бури. Этот камень был тёмно-рубинового цвета, тонкий и острый как осколок стекла.
— Огонь в твоей крови, огненный смерч подчиняется тебе.
Огненные смерчи возникали быстро, почти неожиданно, и горячая зола ощущалась градом. Они могли прожигать кожу; и пологое, травянистое королевство Паван они могла охватить огнём в мгновение ока. Как утверждалось, они были самыми редкими из всех возможных вариантов родства. Королева осторожно опустила драгоценность в свободный зазор в ожерелье Роры. Он лёг поверх её грудной клетки, острым краем уткнувшись в вершину её ложбинки. Несколько небольших хрустальных молний, которые украшали её головной убор, колыхались на её ключицах по обе стороны кроваво-красного сердца бури.
Королева добавила ещё четыре сердца для ансамбля, произнося слова, которые её отец однажды произнёс ей. Плоский синий камень установили в браслет для гроз. Сердце урагана — серый и цилиндрический — скользнул в зажим на тонком серебряном ремне вокруг талии Роры. Зазубренный грифельно-серый кусочек для тумана украсил её запястье. И наконец, её мать подняла серебряное кольцо, на котором красовался небольшой чёрный драгоценный камень. Это было единственное сердце бури в коробке, которое не было древним.
Нет, этому сердцу бури едва ли было двенадцать лет. Брат Роры, Аларик, выкрал его из торнадо, который коснулся земли близ юго-западной границы их территории. Семьи Бурерождённых были ограничены в свойствах, которые они наследовали от своих исконных праотцов-Бурерождённых, но некоторые верили, что возможно, хотя и безумно опасно, заполучить новые способности таким же путем, как согласно утверждениям, сделали первые Бурерождённые — выкрав сердце бури и впитав его магию. В восемнадцать лет, Аларик верил, что сможет уничтожить торнадо и заполучить для семьи Паван ещё одну способность.
Он ошибался. Он запустил руку в сердце бури, чтобы предъявить на него свои права. И когда битва была почти выиграна, ветра бури вернули долг, вонзив ветвь дерева сквозь сердце наследника Павана.
Несколько набожных священников в королевстве, которые до сих пор поклонялись старым богам, утверждали, что это было напоминанием с небес «не быть выше звёзд». Иногда Аврора задавалась вопросом, а не наказывали ли их до сих пор.
Кольцо не пробудилось от прикосновения королевы, оно оставалось холодным, мёртвым камнем, когда королева надела кольцо на палец Роры. Оно будет откликаться только на Аларика или его отпрыска. Рора и её мать делали вид, что это просто обычное кольцо. Точно также как Рора всегда притворялась кем-то, кем она не была. А её мать лицемерила, демонстрируя, будто не была разочарована в своей дочери. И что всем им не было бы лучше, если бы Аларик был жив.
Рора всё также продолжит притворяться, и во время празднования и после свадьбы. А затем и всю свою жизнь. Она будет делать вид, что вовсе не желала отчаянно быть лучше. Быть иной. Быть значительней.
Её мать взяла её за плечи в уже знакомую жёсткую хватку.
— Помни, будь самоуверенной и владей собой. Не позволяй им запугивать тебя.
— Не буду.
— Не говори больше, чем должна. Держи в узде свой нрав, чтобы ты не…
— Чтобы я не выдала себя. Знаю, Матушка.
Королева задумалась, поджав губы.
— Я знаю, это не идеально. Как бы я хотела дать тебе столько времени, сколько пожелаешь, и чтобы ты смогла выйти замуж по любви или, по крайней мере, за кого-то, кого выбрала бы ты сама.
— Но у нас его нет. Времени у нас не осталось. Я понимаю.
Договорные браки были редки в королевской истории Павана. Чаще всего правители делали ставку на любовь, как это было у её матери с отцом. Другие проводили состязания в навыках для молодой знати, чтобы утвердить себя перед наследником. Но вскоре небеса начнут синеть, кровоточить и завывать, как только сезон Гнева сделает свой первый вдох, и если Аврора не будет замужем к этому времени, её собственное маленькое королевство лжи падёт.
— Пообещай мне, что попытаешься найти в этом что-то хорошее. Найти чуточку счастья, — сказала королева.
Рора кивнула. Она не решилась сказать матери, насколько невозможным она считала это с мужчиной, таким жестоким и холодным, как Кассий Локи — второй сын королевства Локи. По Репутации Локи были хитрыми, умными и столь же порочными, как штормы, которые мучают их город со стороны моря. Если она покажет слабость, они используют её. Она в этом не сомневалась. А если они выяснят, что именно все эти драгоценности и пудра, и превосходный материал скрывают? Последняя надежда Авроры сохранить своё королевство будет разрушена.
— Готова? — спросила мать.
Маленькая частичка души Авроры кричала в протесте; она хотела попросить разрешения уйти, исчезнуть в диких землях и найти себе иную жизнь. Но королева и так достаточно потеряла в этой жизни. Её муж стал жертвой болезни, которую она не смогла побороть своей магией. А её сын захватил сердце бури ценой своей собственной жизни. И осталась у неё только она — её дочь… её дочь, которая выглядела соответствующе Бурерождённой-принцессе — такая роскошная, такая неземная, что никто никогда не осмелится подумать о её соответствии.
О том, что в ней совсем не было магии.
* * *
Мускулы Авроры невольно подёргивались, пока она стояла за тронным залом, словно её тело могло решить побежать, без согласия разума. Двое её охранников, Тавен и Меррин, ожидали в нескольких шагах позади неё. Они последовали за ней внутрь, и повисла мертвая тишина после того, как тяжёлые двери закрылись.
Через несколько минут Кассий Локи выплыл из тени, больше похожий на злодея, нежели на принца — темноволосый с соответствующими глазами и одетый во всё чёрное. Ему было двадцать лет, всего лишь на два года старше её. Но стоявший перед ней принц, казался, больше, старше… больше мужчина, чем она ожидала. Он напомнил ей грозы, которые задерживались на горизонте — становясь больше и темнее, вскипая внутри самих себя.
Их глаза встретились, и она выдержала его пристальный взгляд, плечи и спина прямые. Пот скатывался каплями по её позвоночнику под искусно сделанным нарядом, а головная боль била по вискам от тяжести причёски, но она не показала этого. Его взгляд упал, внимательно рассматривая её формы. Сердце Роры заколотилось немного быстрее. Чем дольше он осматривал её, тем неудобней ей становилось. И она ненавидела себя за это. За то, что позволила ему задеть себя.
Если чему и научила её мать, так это тому, что никто не может заставить тебя почувствовать себя незначительной, если ты сама этого не позволишь. Поэтому она сделала глубокий вдох и позволила себе поверить, что она была яростной и могущественной девушкой, какой её все считали. И она тоже стала его рассматривать.
Может у Роры и не было магии, но Кассий не знал этого. Всю свою жизнь она провела в подготовке стать королевой, и будь она проклята, если потратит хоть минуту на беспокойство о том, что он подумал о ней. Она оценивала его в ответ и ехидно надеялась, что это тоже доставило ему дискомфорт. Начав с его аккуратно причёсанных тёмных волос, она оценила его наружность — резкие брови, прямой нос, подбородок с ямочкой. Его лицо было едва ли не слишком симметричным, словно создано архитектором. Рора нахмурилась и скользнула взглядом по его широкой груди и большим плечам.
Вместо того чтобы заставить его почувствовать дискомфорт, она начала испытывать беспокойство из-за своего внимательного осмотра. Он был слишком привлекательным. Гораздо красивее, чем любой местный парень, которого она могла бы выбрать. Но эта красота была закалена аурой жестокости — суровостью его глаз и точными резкими движениями мужчины, который был смертоносен и желал, чтобы каждый об этом знал.
