наша суть. Нас здесь ничто не держит. Мы не такие, как городские старожилы, жизнь в которых поддерживает лишь река Грань. Мы можем уйти. Сумеем отсюда выбраться.
– Пусть так, но сегодня появятся эльфы. Я должна закончить работу до городского собрания. Я не могу всех подвести. Мистеру Эбботу нужен чай, а Эмме – укрепляющее снадобье, иначе ее сердце…
– Луэлла, нам необходимо уходить. – Люк подходит ближе и, нависнув над прилавком, упирается в него локтями. Теперь он почти шепчет, бросая взгляд на ступени ведущей наверх лестницы.
– Родители еще спят, – поясняю я. Их комната как раз над моей лавкой. И все два часа, что я работала, наверху было тихо.
– Хранители пока не нашли Людскую королеву. И магия на границе уже некоторое время угасает. – Говорят, со смертью прежней королевы ее сила передается той, которой предназначено занять это место. Если не удастся разыскать новую королеву, никто не знает, что может случиться. Нечто небывалое. – Кое-кто из Хранителей думает, что, возможно, королевы здесь вовсе нет. И сила просто иссякла. Лишний повод для нас с тобой убраться отсюда, пока еще можем.
Три тысячелетия назад между эльфами и людьми был подписан договор. С тех пор ровно каждые сто лет среди жителей Кэптона избиралась Людская королева. Найти ее никогда не составляло труда. В конце концов, лишь она одна владела магией. Но сейчас никто из девушек Кэптона не творил поступки силой мысли, не заставлял растения пробиваться из бесплодной земли, не обладал особой властью над животными.
С момента выбора последней Людской королевы минул уже сто один год, и это сказалось на жителях.
– Если королевы здесь нет, я точно не могу уйти. Слабина расползается. Люди умирают уже в сто десять лет. Я должна приложить все силы, чтобы остановить болезнь. – Если же начнется война, целители будут нужны как никогда. Но я не стану об этом говорить. О таком даже думать не хочется.
– Без королевы ты ничего не остановишь. Исчезает связь города с Гранью, и люди гибнут вместе с ней. Постепенно срок их жизни станет таким же, как у тех, кто обитает за пределами нашего острова. – Люк хватает меня за руки. – Эльфы на подходе, и мне приснился страшный сон. Пожалуйста, уйдем прямо сейчас.
– Люк, – мягко говорю я, протягивая руку, чтобы погладить золотистую тень на его подбородке. В последнее время он постоянно носит щетину. Я не знаю, отращивает он бороду или же, срезая все лишнее, намеренно оставляет на лице короткую растительность. В любом случае, такой его образ мне нравится. – Ты выглядишь так, будто вовсе не спал. И сильно волновался из-за долгого дня впереди. Давай я приготовлю тебе укрепляющий отвар и дам что-нибудь с собой, чтобы вечером ты смог уснуть.
– Я не спал, потому что готовился к отъезду. Нам надо убраться отсюда, пока не началась война. – Люк отталкивается от прилавка и внезапно ныряет под него. И я оказываюсь загнана в угол. Зажата между прилавком и полками с травами. Прямо передо мной стоит Люк. Сзади выхода нет. – Я хочу увезти тебя отсюда. Чтобы ты была в безопасности.
– Люк, – осторожно начинаю я в надежде до него достучаться. Хочется свести все к шутке, но я понимаю, что парень предельно серьезен. – Я не могу просто взять и уехать.
– Конечно же, можешь. – От тона его голоса я прихожу в замешательство. Под пристальным взглядом приходится напомнить себе, что нужно дышать. – Я хочу увезти тебя. Быть рядом с тобой. Только с тобой, Луэлла. Ты же знаешь, я давно тебя люблю.
Я открываю рот, потом его закрываю. И так несколько раз. Да, я знаю. И тоже люблю его. Так сильно, что грезила об этом моменте. Но в мечтах я носила нечто поприличнее рабочей одежды и не пахла лавандовым маслом.
Я молчу, и выражение лица его меняется.
– О, понимаю… А я думал, что ты, может…
– Я тоже люблю тебя, – поспешно говорю я и прихожу в себя. Исчезает покалывание в пальцах ног. И тело наполняется радостью. – Я полюбила тебя, еще когда была ребенком.
– Тогда бежим со мной, Луэлла. – Люк сжимает мне руки. Поглаживает костяшки большими пальцами.
Душа парит где-то над крышей. Но ноги глубоко укоренились в земле. Здесь живут люди, которым я поклялась служить.
– Ты знаешь, что я не могу, – шепчу я.
– Но ты любишь меня.
– Люблю.
– Тогда пойдем. – Он тянет меня за руки.
– Не могу. – Я не двигаюсь с места. На его лице возникает незнакомое выражение. – Я хочу этого, Люк. Я желала бы поехать с тобой. Но не могу просто уйти. Этот город так много мне дал. И я должна быть здесь. Я нужна горожанам.
Когда у родителей не хватало денег, жители Кэптона оплачивали мою учебу в академии. Платили за комнату и питание. Поддерживали на каждом шагу, тратя с трудом заработанную мелочь, выскребаемую со дна карманов.
– К тому же, – уже мягче продолжаю я, – если не найдется Людская королева и Совет не сможет договориться с эльфами, нам некуда будет бежать. Гибель ждет все человечество. Я бы предпочла остаться здесь, с нашими людьми, и встретить все, что грядет.
– Мы сможем найти способ, – настаивает он. Я качаю головой. – Если ты меня любишь, по-настоящему, то большего и не нужно. Хватит и нашей любви.
– Но… – Закончить я не успеваю.
Шагнув вперед, он сокращает расстояние между нами. Обвивает рукой мою талию. Другой касается щеки. Запрокидывает мне голову, а я не сопротивляюсь. Не хочу.
Губы Люка находят мои, и я закрываю глаза.
Жесткая щетина вокруг его губ щекочет лицо. Но я едва ли это замечаю. Все мое внимание занимает поцелуй. Когда дело касается искусства целоваться, как определить, сколько движений – мало, а сколько – слишком много?
Внезапно я отчаянно пожалела, что не уступила мальчишкам в академии, не позволила себя «научить», когда они прознали, что прежде меня никто никогда не целовал. Но я ждала именно этого момента. И эти губы.
Но вот Люк отстраняется, а я ощущаю неловкость и неудовлетворенность. Все немного иначе, чем я себе представляла. Я не парю на крыльях. Сердце не трепещет в груди. Внутри меня некая отстраненность и… печаль?
Из дверного проема позади доносится тихое хмыканье. Люк оборачивается. Я ловлю на себе взгляд маминых глаз – того же орехового оттенка, что и у меня, – в которых застыли смешинки, и заливаюсь румянцем. Внезапно, усугубляя неловкость, начинает шипеть чайник, и по прилавку растекается кипящее сонное зелье.
– О! – Я бросаюсь вперед и принимаюсь наводить порядок.
