развеваются за её спиной, щёки горят от быстрого бега и алеют так ярко, что их живой оттенок видно даже с такого расстояния. Ему нравится наблюдать за беглянкой. Сильная, гибкая, как ивовая ветвь, яркая. Такой она была всегда.
Болт задевает её ровно в тот момент, когда девушка останавливается на краю крыши, раздумывая, куда бежать дальше. Он сжимает челюсти, понимая, что эти двое громил только что подписали себе смертный приговор. От же дал чёткий приказ: не ранить. И это лучшие стрелки в городе!
Желание броситься туда, схватить её, прижать к себе и разорвать этих идиотов в клочья обжигает горло. Но тогда есть шанс, что она… Нет, нельзя показываться раньше времени. Никак нельзя. Поэтому он всего лишь на краткий миг прикрывает глаза, призывая послушные лей-линии себе на помощь. Их сила вливается в вены, дарит ощущение всесильности. Так почти и есть. Он практически всесилен. И ему ничего не стоит замедлить время, чтобы её успел спасти другой.
Взявшийся словно из кармана самого Темнейшего рыжеволосый молодой мужчина с разбегу прыгает рыбкой с крыши за падающей девушкой. Успел… Идиот! Он почти… опоздал!
В груди мужчины неприятно защемило — столько лет прошло, а Лис всё ещё рядом с ней. У рыжеволосого нет его силы, его власти, но зачем они нужны, если он рядом с НЕЙ?
Заставил себя посмотреть на всё бесстрастно. Лис всегда славился своими прожектами, но они никогда не перерастали ни во что большее. Что ж, прошло много лет, всё могло измениться, но вряд ли. Ещё интереснее становится, когда за спиной у рыжего раскрываются странного вида крылья. Пару ударов сердца и Лис обхватывает руками маленькое женское тело.
Мужчина шумно втягивает воздух, заставляя себя смотреть на то, что так ему не нравится. Хотел бы он выкрикнуть: «Не тронь её!» Хотел бы сам укутать её в кокон силы, укрыть светом. Но он вынужден просто смотреть.
Не стоило возвращаться в этот город. Не стоило.
Сильный порыв ветра, врывается в узкое пространство между теснящимися друг к другу домами. Искусственное крыло выворачивается, и обнимающаяся парочка летит вниз гораздо стремительнее.
Мужчина грязно выругивается, мгновенно создаёт своё воздушный поток, сотканный из чистой энергии, отдаёт ему приказ и, вместо того, чтобы разбиться о вытоптанную до скользоты тысячами ног брусчатку, эти двое падают на натянутый уличными торговцами тент. Теперь выживут.
Главное, ОНА выживет.
Улыбнувшись своим мыслям, мужчина дважды стучит в крышу механической повозки. Мобиль пару раз чихает и медленно катит в сторону реки.
Время ускоряет свой бег.
* * *
Я ещё не до конца прихожу в себя, когда мне прямо в нос прилетает сильный удар носка старого сапога. А старого, потому что новые я купить так и не успел.
— Ау! — я дёргаюсь, чтобы зажать нос руками, но мои запястья прочно скованы за спиной. — За что⁈
Нас бросили в абсолютную темноту, и остаётся только удивляться, как это подруга сумела так метко ударить. Хотя тут, пожалуй, сказываются годы тренировок.
— И у тебя ещё хватает наглости спрашивать⁈ — голос Кристы звенит от ярости.
В душе я её понимаю. У нас был жирный заказ на сейф одного важного чинуши. Мы все спланировали, а сегодня утром узнали, что содержимое сейфа будет перевезено в неизвестном направлении. Медлить было нельзя. Мы договорились встретиться, но… Я немного задержался, и Кристе пришлось отправиться одной.
— Крошка, я…
— Не смей меня так называть! — разъярённым когартом ревёт милейшая из всех девушек.
— Криста, я потерял счёт времени…
— Пока кувыркался с очередной потаскухой!..
— Что за выражения, милая? Ты единственная женщина в моей жизни, — ухмыляюсь я в темноту.
— … я рисковала собой ради…
— Ради новых сапог, — мне нравится её дразнить.
— … нашего общего блага!
— Ради новых сапог, — напоминаю я. — Как твоё плечо, кстати?
— Некстати!
Она замолкает, тяжело вздыхая, чем повергает меня в ступор. Мы часто скандалим. Но за всю нашу сознательную жизнь, а она у двоих сирот из нищего квартала столицы была далеко не сказочной, она никогда так не вздыхала. Это вздох полный разочарования и решимости.
— Криста, — начинаю я, растерявшись от такого её настроения.
— Тиарго, — голос подруги звучит непривычно отрешённо. — Я больше так не могу. Ты мне как брат, мы же всю жизнь вместе против всего мира. Но…
Между нами вновь повисает почти осязаемая тишина. Я не верю и в то же время боюсь своих догадок о том, что именно Криста сейчас пытается сказать.
Она ведь не может сказать ничего такого, что разлучит нас? Да и зачем? Нам же хорошо рядом. Мы семья. Мы больше, чем семья. Наши родные нас бросили, и мы выжили только благодаря тому, что есть друг у друга. Да, признаю, я облажался, но это не повод…
— Если мы выживем, то дальше — порознь.
Её голос слегка дрожит, а я не хочу принимать то, что сейчас услышал:
— Ты ведь это не серьёзно?
— Серьёзно, Тиарго! — голос Кристы сотней осколков разлетается по углам камеры. — Как никогда серьёзно!
Мы так увлеклись выяснением отношений, что не слышим, как подходит стражник. Ржавый ключ поворачивается в таком же ржавом замке.
— На выход, красавчики, — мерзко гикнув и икнув, зовёт стражник. — По ваши душеньки карету подали.
— Похоронную? — уточняет Криста.
— Нет, королевскую! — ржёт мужик в усы. — Шевелитесь быстрее!
Каково же наше удивление, когда, выйдя на мостовую, залитую ярким солнечным светом, мы обнаруживаем королевский мобиль. С тех пор как была изобретена первая безопасная механическая повозка, все сильные мира сего вознамерились как можно скорее сменить крестьянских лошадей на элитные мобили. Королевский двор не исключение. Однако старое название «карета» до сих пор осталось и теперь вполне успешно приросло и к новому изобретению.
— Что ты натворил, идиот⁈ — шипит подруга мне в плечо. — Куда ты опять вляпался?
— Да вроде бы никуда, — неуверенно протягиваю я, пытаясь вспомнить все свои грехи, которые могли бы вызвать интерес кого-то столь высокопоставленного.
— Ох, Темнейший! — причитает Криста. — Говорила мне мама держаться от тебя подальше!
— У тебя не было мамы, как и у меня, — замечаю я, пока нас старательно подталкивают в спину по направлению к карете.
— Если бы она была, то обязательно бы это говорила, — не теряется Криста.
Я лишь хмыкаю, позволяя надеть себе на голову чёрный, идеально отглаженный мешок. Судя по тому, как отчаянно ругается Криста, её постигает та же участь.
Тиарго
Нас везут долго, и я даже не пытаюсь считать повороты, потому что и так знаю, куда
