сгущенкой — с голоду не умру.
Домик был небольшим и очень уютным. Я бывала здесь раньше, еще маленькой. И мне всегда он казался каким-то сказочным. В детстве мне чудилось, что вот-вот из-за угла выглянет добрый волшебник или лохматый домовой, как в старом мультике.
От детских фантазий не осталось и следа, но мне все равно было в этом доме очень уютно.
Одна большая комната. У окна стол и два стула с высокими резными спинками. В центре печка-буржуйка, у дальней стены металлическая кровать на высоких ножках и старинный сундук у другой стены. Помнится, бабушка Оля использовала его вместо шкафа. Раньше мне казалось, что в таком обязательно должны храниться сокровища.
Дом нагрелся от обогревателя, но это неэкономно, да и не так интересно. И я решила растопить печь. Дрова нашлись в сенях. Там же было железное ведро, чтобы сходить на колонку за водой, благо она была через два дома.
Пока я растапливала печь, вся перепачкалась. Кое-как оттерев руки снегом, я поплелась за водой. Возле колонки было скользко, а руки в тонких перчатках вмиг промокли и замерзли. Тяжелое ведро оттягивало руки, и я пару раз плеснула ледяной водой себе на ноги.
Кажется, даже соседские коты посмеиваются надо мной, настолько я нелепо выгляжу в своем дорогом пуховике в этих пейзажах.
Деревенская жизнь постепенно теряла романтический ореол, но я не хотела сдаваться. Наверное, можно вызвать такси и уехать домой. Успею не только добраться до боя курантов, но и наготовить на всю семью.
При мыслях об огромном списке покупок и перечне подарков для племянников, возвращаться резко расхотелось.
“Вот сейчас вода нагреется, можно будет и чаю попить. А потом полы помою,” — распланировала я.
Только вот полы было нечем мыть, да и стол надо чем-то вытереть, прежде чем чаевничать.
В поисках подходящей тряпки или старого полотенца я открыла сундук. Магии не случилось, сокровищ тоже видно не было. Только старые тряпки да свертки в пожелтевших от времени газетах.
Постельное белье, полотенца, какие-то отрезы ткани, несколько платьев очень странного кроя, которые разве что на выступлении в кружке самодеятельности можно было представить. Какие-то старые туфли в коробке, тусклые бусы на дне. В общем, ничего интересного.
Может, и правда, стоит продать домик и купить комнату в коммуналке? Там туалет хоть и общий, но к нему не нужно ползти по колено в сугробе, а горячая вода течет из крана, а не греется на печке.
От взвившегося облака пыли я пару раз смачно чихнула и ударилась головой о крышку. В ушах зазвенело, а перед глазами закружили цветные точки. Теперь шишка на лбу будет.
С досадой я захлопнула сундук.
От удара что-то упало и покатилось по полу. Судя по звуку, что-то тяжелое и металлическое.
— Ну вот, еще и дня в новом доме не прожила, а уже имущество портит, — услышала я надтреснутый голос.
От неожиданности я вскрикнула и резко обернулась, привалившись к сундуку спиной. Моя рука непроизвольно схватила отвалившийся от сундука предмет и выставила его вперед, будто это могло послужить защитой от проникнувшего в дом незнакомца.
— Эй, полегче! — воскликнул тот же голос немного испуганно.
Кажется, с печкой что-то не так. Наверное, я угорела и что-то не так с задвижкой сделала. Отсюда и галлюцинации.
Схватив пуховик, я выскочила на улицу. Надо было срочно глотнуть свежего воздуха.
— Оденься, застудишься, — скомандовал все тот же голос.
Я послушно натянула пуховик, ожидая, когда уже последствия отравления выветрятся.
Для этого пришлось положить предмет, который я все еще сжимала в руках. Оказалось, что это маленькое круглое зеркальце с помутневшим от времени стеклом.
— Хорошая девочка, — похвалил меня голос, когда я застегнулась и накинула капюшон.
И только тут я поняла, что звук доносился из зеркала.
Каких только страшных историй про зеркала не рассказывали! И тут я сижу в старом доме, вокруг темень и снег, а со мной разговаривает старое зеркало.
Мороз по коже!
— Говорил же, замерзнешь, — пробубнил все тот же голос, — пошли уже в дом, знакомиться будем.
Дрожащей рукой я подняла пугающий предмет. Может, если не смотреться в него, то ничего страшного не произойдет? Аккуратно заверну в тряпочку, спрячу в сундук, да и свалю в город. А с домом пусть сестрица разбирается!
С этими мыслями я осторожно вошла в дом и в два прыжка оказалась у сундука. Рванула крышку, но она не поддалась. Я дернула посильнее, и только ручка отломилась. Оглянулась в поисках места, куда можно странную вещицу деть. Может, в контейнер от бутербродов?
Но следующего шага я и вовсе сделать не смогла. Ноги словно приклеились к полу, и я растянулась на полу. Зеркальце выпало из руки и, прокатившись по полу, остановилось почти у самого лица.
Видимо, от разговора не уйти.
Пришлось сесть на пол, оперевшись спиной на резной бок сундука. Осторожно взяла в руки зеркало и с опаской заглянула внутрь.
Ничего необычного, в мутном стекле отразилось мое собственное лицо. Немного растрепанные волосы, на ухе путина. Я смахнула паутину, и мое отражение повторило движение.
— Не обманула старушка, — обрадовался голос.
При этом отражение немного рябью пошло, будто кто-то на воду дул. Но говорившего я не увидела. А по скрипучему голосу было непонятно: мужчина оно или женщина.
— Прислала молодую девицу на откуп, — продолжало зеркало, — лицом красива, характером задорна. Хороший товар!
— Эй, уважаемый, вы там ничего не попутали?! — возмутилась я. — Какой товар? Магазин только завтра откроется, туда и сходим, купим, что вам нужно.
— Норовистая девица, — невидимый собеседник, судя по интонации, готов был в ладоши захлопать, жаль только не было их у него.
— Да что тут происходит?! — возмутилась я и уже подумала просто выбросить зеркало в окно или вот в ведро с водой.
— Хозяйка предыдущая задолжала мне, — ответил голос, — обещала, что и года не пройдет, как прибудет девица на лицо свежая, помыслами чистая.
Вот только от одних родственничков отделалась, которым вечно должна, теперь еще зеркало оплаты каких-то долгов требует.
— А вы-то, собственно, кто? Все же хотелось бы знать, с кем имею дело, — осторожно начала я, — потому что мне о вас никто ничего не рассказывал. Может, вы другую девицу ждете, а я просто мимо проходила?
Я изо всех старалась не показать, что мне страшно.
— Я проводник Прохор, — важно заявило зеркало, будто это могло хоть как-то ситуацию прояснить, — можешь Прошкой звать. А ты новая хозяйка дома, я тебя
