class="p1">– Я вас не пойму, – перебила женщину. – Вы говорите о том, что все мы похожи, что не мы виноваты в том, что с нами происходит. Но ведь это не так. Если бы кто-то действительно захотел исправить своё положение, он бы исправил его, изменился бы сам.
– Ты не права, – Афиса не злилась. Наоборот, с радостью поддержала дискуссию. – Вспомни себя, если бы сестры не помогли тебе, ты бы справилась с горем сама? Нет. Если бы не голосов голове, сдерживала бы ты свой вспыльчивый нрав? Нет.
– Вы хотите сказать…
– Человека делает человек. И я сейчас не про телесный контакт между мужчиной и женщиной. Я говорю про душевную связь. Про те узы, которые прорастают, когда один человек с горящим сердцем помогает другому вернуться на путь истинный, – она повернулась ко мне. – Все мы, дочь моя, совершаем ошибки. Каждому раз в жизни приходила в голову мысль о самоубийстве. Любому из нас когда-то было настолько больно, что в одиночку этого чувства не вынести. И, согласись, в большинстве случаев рядом оказался тот или иной человек, который нужен был именно в этот час, который поддерживал, помогал подняться и сделать первый шаг в сторону новой жизни.
– Я все еще не понимаю, чего вы от меня хотите, – призналась Богине.
– Сестры в ту темную ночь помогли тебе, теперь и ты должна помочь им, Яна. Роза с шипами – не просто символ. Это мое благословение тебе. Ты единственная, кому в силах понять и простить человеческие ошибки, потому что сама совершала их много раз.
– Ты видела мое прошлое?
– Дочь моя, я видела твое прошлое, настоящее и будущее, – её мягкая ладонь коснулась головы. – И верю, что ты найдешь в себе силы простить всех. В крайнем случае отправляй ко мне на суд – не бери этот грех на свою чистую и невинную душу.
Женщина продолжила путь. Я хотела было последовать за ней, да поняла, что не могу сдвинуться с места.
– Мама!
– Да? – она обернулась.
– Скажи, как ты меня назвала?
Богиня улыбнулась и от этой улыбки стало тепло на душе.
– Янетта, – прошептала женщина и исчезла.
Свет погас, а я все также стояла на коленях и читала стих. Голоса сестер с каждым мгновением звучали все громче и громче. В какой-то момент осознала, что вот он тот час, когда следует принести клятву Богине.
Подняла руки к небу, и пение жриц прекратилось – все приготовились внимать моим словам:
– Сижу пред тобой на коленях,
У алтаря твоего припадаю,
Откроюсь в своих прегрешеньях,
Я клятву тебе утверждаю:
«Клянусь я дом сестер – твой храм – оберегать.
Клянусь, душою верной и покорной быть.
Клянусь, любовь твою в себе отображать.
Клянусь, все чёрные сердца отмыть
И твою в них любовь возродить.
Клянусь, о матушка моя, учиться,
Сестер своих боготворить
И к светлому всегда стремиться.
Клянусь, твоею дочкой быть.»
Моя клятва длина, мама, знаю,
Но послушай меня до конца:
«Клянусь, что врагов всех поймаю.
Клянусь, что не открою я сердца,
Если оно не захочет любить.
Если черным будет мир весь в округе,
Клянусь, что буду всем я светить,
Вот тьме подавать им руки.
Но всех своих врагов, клянусь, не пощажу,
Ответят они кровью за боль и страданья.
Клеймом твоим я всех их награжу…
Но попрошу тебя, верни воспоминанья…»
По окончании клятвы в храме стояла полная тишина. И только легкий ветерок прогуливался между колон:
– Научи их прощать, – щеки коснулось тёплое дыханье.
– Обещаю, – прикрывая глаза, ответила Богине.
Ещё одна бессонная ночь. За последнюю неделю таких ночей в моей значительно увеличилось. Я засыпал, но стоило сон ворваться в мой покой, как желание спать резко обрывалось.
Девушка. Мне снилась одна и та же девушка, чье имя согревало сердце, а глаза цвета топленого шоколада светились жизнью и счастьем. Она была красива. Тёмные волосы волнами спадали с плеч. Щеки пылали живым румянцем, а когда она улыбалась, показывались две маленькие ямочки. Она была нежна и невинна. Эта небесная нимфа была моим спасением и проклятьем. Она вдохновляла меня, будила, а самый нужный час ночи, когда сыну становилось хуже. И в то же время из-за неё я не мог кого-либо полюбить. Весь день сердце молчало. Душа угасала. Но стоило ночи вступить в свои права, как все внутри меня оживало, пело и цвело.
Да что же это такое?!
Встряхнув головой, подошел к кроватке сына. Мальчик спал. И если не знаешь, что искать, никогда не заметишь небольшой рубец напротив сердца. Этот рубец был у ребенка с рождения. И он же вытягивал из Августа жизнь.
Маленький, бледненный и очень худенький для своего возраста ребёнок посапывал во сне. Он был таким беззащитным, слабым. И глядя на него, постоянно молишься: «Проснись сегодня».
«Обратись к жрицам», – в который раз всплыл в голове совет магии. – «Обратись к жрицам».
Пару дней назад я еще был уверен, что справлюсь и без их помощи. Но наблюдая, как резко ухудшается состояние сына, переступлю через гордость и вернусь к родному очагу.
Сказано – сделано. Только первые лучи коснулись горизонта, как я вышел из замка. Точнее хотел выйти именно с утра пораньше, да не вышло.
Именно сегодня к нам в гости пожаловала мама. Конечно, я сразу понял, что её пригласила супруга, но и не встретить матушку не мог.
В итоге после долгих расспросив, как мы тут живем без неё, как чувствует себя её внучок, как невестка, обижаю ли я её, не выдержал и, передав бразды проведения целого дня вместе жене, поспешно ретировался в столицу.
Солнце давно встало и находилось сейчас в зените. А потому неудивительно, что на улицах было шумно и многолюдно. Все куда-то спешили. Кто-то что-то рассказывал, кому-то передавал новости или обычные столичные сплетни. Лавки с различными сувенирами, продуктами, одеждой были открыты. Покупатели сбавляли цену, продавцы – настаивали на своём. Столица жила своей жизнью, и это не могло не радовать.
Вдруг среди толпы одинаково одетых граждан заметил отблеск темных волос. Если бы не видел их каждую ночь, не обратил бы на низ внимания. Этот насыщенный чёрный цвет воронова крыла волос принадлежал лишь одной девушке. Ей, деве, приходившей ко мне во снах, чье имя навечно застыло на моих устах.
Чтоб не потерять из виду, решил последовать за ней. И когда нагнал, заметил черное в пол
