– Ты беременна?
В этом вопросе явственно послышалась надежда. У него даже взгляд изменился, даже лицо, клянусь!
Сейчас я впервые видела своего сурового и жестокосердного мужа таким… Таким юным и каким-то открытым.
Невероятно.
– Ты беременна, Манон! Именно этим объясняется такая резкая смена поведения. Как же я не догадался сразу?
– Упаси меня богиня, нет, разумеется, – прямо ему в лицо с издевкой рассмеялась я. – Меня тошнит от тебя. От одного твоего вида. Я в нужник, иначе весь мундир тебе уделаю!
Намеренно сказав такие грубые слова, я, не дав муженьку сориентироваться, с грохотом отодвинула кресло и бросилась из комнаты прочь.
К сожалению, за дверью на меня с видом голодного тигра бросился дедуля Сильвестр.
– Ну что? Ты извинилась? Он тебя простил? Ты уладила ситуацию?
– О да! – с чувством вымолвила я. – Я на коленях принесла маршалу извинения за свою дерзость и неподобающее поведение. За то, что сбежала из его дома и подожгла его кровать.
– Ты подожгла его кровать? – схватился за сердце дедуля Сильвестр.
– А, ерунда, он уже забыл. Вообще, маршал был, конечно, очень недоволен, но мне с огромным трудом удалось вымолить его прощение. И даже благословение.
– Благословение вроде получают на брак? – озадачился дедуля Сильвестр.
– А маршал дал мне благословение на то, чтоб вернуться в его дом.
– Слава богам! Богиня справедливости услышала мои молитвы! – возрадовался родственник. – А сейчас ты куда бежишь?
– Как куда? За молитвенником!
– За молитвенником?
– Ага.
– Но зачем?
– Мы договорились, что теперь я буду молиться мужу, как богу. Вот прямо сейчас я должна прочитать ему парочку молитв и хвалебных песнопений.
Самое удивительное, что тут даже дедуля Сильвестр немного растерялся.
– Песнопений? А не слишком ли это?
– Конечно, нет! Кайран – мой бог! – пылко заверила я. – И мое отношение к нему теперь будет соответствующим. Очень почтительным и благоговейным.
– Ну и хорошо. Рад, что ты одумалась, Манон.
– А уж я-то как рада!
На этом трогательном моменте мне, наконец, удалось отделаться от дедули Сильвестра и нырнуть в галерею-теплицу.
Именно здесь, среди лиан и апельсиновых кустов находилась неприметная стеклянная дверка в сад, которую я, конечно же, приметила ранее.
Если на ограде вокруг особняка не включена «горячая» защита, то перелезть через нее особого труда не составит.
Я достигла ажурной решетки и поплевала на нее, как на утюг. Судя по тому, что сталь не зашипела, путь был открыт.
Побег почти свершился, но тут я вдруг заметила лакея, который так грубо прогнал нас с Мишей и назвал нищенками.
В этот момент он, как нарочно, повернулся задом.
Ну как тут удержаться?
С огромным удовольствием зачерпнула большой ком липкой, жидкой грязи из лужи и швырнула парню прямо в этот самый белоснежный зад.
Удар оказался что надо, потому что ему еще и на спину попало!
Лакей заорал и повернулся, но я уже, подоткнув юбки, ловко перемахнула через ограду
Увы, от этих акробатических манипуляций треугольник визитки, который дал мне мужчина с седыми волосами, вылетел из кармашка платья и приземлился с противоположной стороны.
Не достанешь!
Тем более за мной вроде как наметилась погоня!
Эх, жаль – нутром чую, тот седовласый дядечка был очень даже непрост.
Но теперь мне оставалось только затеряться в толпе и бежать – что я, конечно, и сделала.
ГЛАВА 26
Пекарня «Господин Крендель» спряталась в торговой слободке – симпатичном квартальчике на набережной.
Мимо проплывали лодочки и грузовые корабли, на которые я с удовольствием полюбовалась.
Место хорошее, хоть и достаточно шумное – здесь расположилось множество различных лавочек и закутков. Неподалеку шумел на удивление чистенький крытый рынок, привлекая внимание своими сочными красками и ароматными запахами свежей выпечки, специй, сладостей, горячей копченой рыбы и колбасы. Овощи и фрукты, до боли знакомые по моему родному миру, были здесь крупнее, сочнее и, наверное, натуральнее.
Во всей этой идиллии пекарня отца Миши торчала, как гнилой резец среди здоровых и белоснежных зубов.
Нет, ну, в принципе, с виду она была еще ничего – отштукатуренный рыжий фасад без каких-либо украшений с одной-единственной деревянной дверью, в которой было и окошко для раздачи. Дверь, кстати, на ночь закрывалась железной решеткой, что было весьма разумно.
В общем, дешево и сердито.
Совсем дешево, учитывая, что даже никакой вывески на пекарне не существовало.
Не говоря уже о режиме работы.
Я и нашла-то ее с трудом, опросив, по меньшей мере, каждого второго встречного. В конце концов, дошла до рынка, где необъятных размеров тетка, продающая квашеную капусту, показала пальцем на искомое. При этом сплюнула и добавила пару непечатных слов.
– Сжечь ее надо к всетемному! Крутятся там одни забулдыги да ярыжки кабацкие, порядочных людей от нашего квартала отпугивают!
– А если гвардию вызвать? – прикинула я.
В ответ могучая тетка только рукой махнула – мол, вызывали уже столько раз, что гвардейцы на эти сигналы вообще никак не реагируют. Мол, когда смертоубийство произойдет – тогда и приходите.
Короче, ничего нового...
Самый первый «ярыжка кабацкий» обнаружился аккурат около входа, где сидел на крылечке и грелся на солнышке. Неопределенного возраста человечек в картузе намертво пристал ко мне с ласковой просьбой одолжить гривенник.
В ответ я посоветовала ему закодироваться и решительно распахнула дверь пекарни.
Первой, кого увидела, была Миша. Тихо, как мышка, грустная девочка сидела в уголке. Рядом лежала кучка речных камушков, из которых она строила пирамидку.
При виде меня у девчушки округлились глаза. Она хотела подбежать и начать обниматься, но я осторожно покачала головой: «Подожди!».
Потому что вначале надо было разобраться с очень веселой и очень разгульной компанией мужчин и женщин, которые восседали за столом. Было их человек пять – все какие-то непромытые, потертые и изрядно навеселе.
На последний факт указывала прямо-таки устрашающая гора бутылок, шеренгой выстроившаяся на столе. Жопка дешевой колбасы и немного засохшего сыра представляли для веселых товарищей закуску.
Участники компании развлекались тем, что по очереди кидали бутылки прямо в печку, расположенную у противоположной стены.
И сама печная ниша, и печь, и пол вокруг нее были уже буквально усыпаны осколками стекла.
Такое варварство меня просто взбесило!
Я замерла, скрестив руки на груди.
– Мне нужен Бертоло.
– Какой еще Бертоло? – подслеповато прищурился один из участников веселья.
– Хозяин этого места.
Среди товарищей возник спор, после чего мне указали на щуплого мужичка с совершенно синими короткими волосами и бородкой. Он мирно спал на столе, уткнувшись лицом в скрещенные руки.
Так даже лучше.
– Граждане, прошу минуточку внимания…
Внимания на меня не обратил ровным счетом никто. Наоборот, грянули взрывы хриплого хохота.
Я взяла ближайшую пустую бутылку и, звонко постучав по ней ложкой, громко объявила:
– Дамы и господа! Наш борт заходит на посадку. Просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках. Также просим, чтобы ваши кресла и столики перед вами были в вертикальном положении во время приземления. Пожалуйста, выключите все личные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию.
Участники застолья ошалело уставились на меня. Даже бутылки бить перестали.
На лицах, не обезображенных интеллектом, отразилась глубокая мыслительная работа.
– Какое страшное темное заклинание... – послышался сдавленный шепот. – Она, что, сейчас претемного вызвала?
Я закатила глаза.
– Иными словами – выметайтесь, – не дала опомниться. – И дорогу сюда забудьте.
