Чуть скрипнуло кресло с лапками льва, когда поднялся Канцлер Фрост, будто решил откликнуться на призыв принцессы Кларисс.
– Идите отдыхать, Ваше Высочество. Я обо всем позабочусь.
«Обо всем позабочусь».
Эти слова эхом отдавали в голове Адель. Ей хотелось чуточку расслабиться, переложить груз ответственности на другого, но разве не ее судьба решалась сейчас?
Она шагнула к дверям в тот же миг, что и Джудит, а трещина все дальше расползалась по мрамору, выходя за пределы комнаты. Дворец будто сам вел их к Граалю.
За спиной Адель ощутила громадную фигуру Канцлера, но не обернулась, просто знала, что он все же показал, какую из сторон выбирает.
Он выбирал ее, самозванку, вместо королевы.
Она не знала, сколько они шли так, бок о бок с Джудит, по этому тесному коридору, не глядя друг на друга, но когда проход расширился и они оказались в круглой зале перед дверьми, Адель задрожала. Трещина раскололась на несколько ответвлений, и все они тянулись к дверям, будто щупальца некого монстра.
Джудит резко остановилась. Адель последовала ее примеру – и угодила прямиком в объятия Канцлера. Тот обхватил ее за плечи и чуть сжал, посылая по ее телу дрожь. Вместе они справятся, правда?
– Бруна? – вновь позвала Джудит, а когда девушка приблизилась, слуги Данаи протянули ей меч – Экскалибур, который вновь сверкал и переливался. Сделав надрез на запястье девушки, Джудит мельком глянула на Адель.
Несколько алых капель будто на мгновение зависли в воздухе, а потом приземлились на мрамор, проникая в трещину. Углубление засияло синим светом, и со щелчком перед ними распахнулись двери.
Холод пробежался по спине Адель, хотя Канцлер все еще держал ее.
– Не волнуйся, доверься мне, моя королева, – прошептал он у нее над ухом. Его губы были так близко, а можжевеловый аромат наполнил легкие, принося странное спокойствие.
А дальше все происходило будто во сне. В страшном сне. Так стремительно, на грани реальности и безумия. Из открывшихся в стенах ниш появились люди в темно-бордовых плащах, завязалась драка с охраной Данаи, и сама принцесса обнажила меч, который был при ней.
– Мятежная принцесса больше нам не страшна, – проговорил Фрост, все еще не выпуская Адель из объятий. – Идем. Грааль ждет.
Джудит устремилась к дверям раньше них, но они с Канцлером не отставали, а когда оказались в еще одном круглом помещении с алтарем в самом центре, двери захлопнулись, и дворец вновь затрясло.
Джудит выглядела гораздо лучше, ее больше не сотрясали приступы кровавого кашля. Возможно это меч исцелял ее.
– Очень хорошо, что ты пришла, – повернулась к ней Джудит. Впервые она улыбалась так широко и открыто, без полутеней и намеков. Ее взгляд приобрел странную ясность. Глаза сияли так ярко, будто сапфиры или же вино из аконита, подумала Адель.
– Правда, он здесь лишний, – с презрением проговорила Джудит, даже не глядя в сторону Канцлера. – Адель, – обратилась к ней Джудит и попятилась к центру комнаты, где, на возвышении, стояла огромная хрустальная чаша, накрытая золотистым колпаком с гвоздикой из синего кристалла. – Адель, ты должна понимать, кто я на самом деле. Я твоя королева, и я должна вернуть магию в Монсальваж. Больше никому это не под силу.
Она выставила перед собой меч, будто ожидала подвоха со стороны Канцлера или самой Адель. Еще шаг, еще ближе к Граалю.
Если она откроет его, для меня все будет потеряно, – подумала Адель. Но в то же время, если не откроет – если конечно она говорит правду, – то магии не будет. Зачем тогда это все?
Или возможно править и без магии? Как делали принцессы.
Справедливо ли лишать людей надежды на лучшую жизнь?
А принцесса Даная говорила что-то про всадников, которые докучали королевству…
Столько разных мыслей проносилось в голове Адель, что она не сразу поняла, когда Канцлер сделал первый выпад, выбивая Экскалибур из рук Джудит и разворачивая ее спиной к себе, сковывая ее движения.
– Давай же, – произнес Канцлер, обращаясь к Адель.
– Что?
– То, что она очевидно собиралась сделать с тобой. Не так ли, королева Агния? Адель, забери меч.
– Вы многого не знаете и не понимаете! – закричала Джудит не своим голос, пытаясь вырваться. Адель отпрянула на шаг, в ужасе от увиденного. – Вы еще такие дети! Пустите меня к Граалю! Он ждет! Адель, ты ведь понимаешь, кто я! Ты не сможешь править, не слушай его!
– Открывай Грааль, – прорычал Канцлер Фрост, и Адель увидела, как его синие глаза заволокло кровавой пеленой. – Агния, открывай!
Он называл королеву по имени. Значило ли это, что истинная королева была сейчас перед ними, в стальной хватке Канцлера? Определенно! Другого объяснения быть не могло. Адель стало дурно от самой себя. Что она делала? Какой ценой? Ведь она поступала неправильно!
Когда ладони Джудит легли на золоченую крышку Грааля, чаша задрожала, а дворец вновь подпрыгнул от очередного подземного толчка. Возможно ли, что это пробуждалась магия, которую все так ждали?
И что они будут делать дальше? Держать Джудит в плену?
Но Канцлер словно прочел ее мысли. В его руке будто из ниоткуда появился кинжал. Фрост схватил Адель за свободную руку, подтягивая к себе. Вложил кинжал ей в руку. А потом направил эту руку к груди королевы, погружая в плоть. В сердце.
Адель забыла, как дышать. Она еще чувствовала под ладонью, как билось это самое сердце.
Они только что убили истинную королеву.
Она убила королеву.
Сизый пар заструился из-под крышки Грааля, наполняя комнату, словно туман. Или дым.
– Что я наделала, – выговорила Адель, обмякнув в руках Канцлера вместе с Джудит. – Что я…
Но он встряхнул Адель, позволив королеве упасть на пол. Туда, где расходились во все стороны трещины, напоминая солнечные лучи. Кровь, много крови. Алая жидкость заполняла углубления, а Грааль светился все ярче. Дворец трясся и негодовал, заставляя чашу раскачиваться, пока она не свалилась с алтаря и не упала на пол рядом с поверженной королевой. Огромный кусок хрусталя отломился от ножки и отскочил в сторону, как и позолоченная крышка.
Адель не могла поверить, что все обернулось такой катастрофой – будто сам мир рушился, ткань мироздания рвалась на части. И некому было зашить прореху.
Канцлер встряхнул ее.
– Все кончено, Адель. Она умерла. Теперь насовсем.
– Что? – все еще не веря, произнесла Адель.
– Слышишь? Насовсем. Никакой больше инкарнации, ничего…
И Адель услышала. Услышала странный голос, похожий на пение, что витал у нее над головой, смешиваясь с дымом Грааля.
Рука, которая все еще сжимала кинжал, задрожала, а в следующий миг дым устремился к ней, окольцовывая запястье и выжигая там неровный символ – цветок с зазубренными лепестками. Королевская гвоздика.
Канцлер забрал у нее Экскалибур, и на мгновение Адель показалось, что сейчас он убьет и ее. Она зажмурилась изо всех сил, ощущая странную отрешенность. Но Фрост лишь поднял руку с меткой и чертыхнулся:
– Какого дьявола! Это еще что такое!
Фрост развернул ее к себе лицом, всматриваясь будто в саму душу.
– Агния? – спросил он. – Агния, это ты?
– Я Адель… – хрипло ответил она.
Адель безвольно осела на пол, но Канцлер вновь поставил ее на ноги. Потом, будто поверив, что это в самом деле она, велел ей вернуть на место чашу с Граалем – прикоснувшись к ней, Адель не почувствовала ровным счетом ничего. И в ее душе зародилось глубочайшее отчаяние.
– Разберемся с этим позже, – сказал Канцлер. – Сначала объявим всем.
– Что объявим?
– Ты королева, Адель. Теперь ты королева.
Он выволок ее в коридор, где были следы от побоища, а среди мертвых тел в серых одеждах лежала и Бруна, устремив взгляд к потолку.
Канцлер вел Адель дальше, возвращая в столовую. Когда они вошли туда, Адель захотелось разрыдаться. Она и так уже была перепачкана в крови, крови Джудит, но здесь… белая столовая окрасилась в алый. Девушки за столом, претендентки, застыли в неестественных позах, их шеи были перерезаны, на белую скатерть струились багровые потоки.
