удержался – поворачиваться и смотреть на амбар не стал. Таноя тут же переключила внимание на себя:
– Здесь скупили много всего. Сомневаюсь, что выбросили. Скорее всего, мох доставят в столицу вместе с местными товарами… Как дань от трясинников, может быть…
– Дань они не платят, – Маран выпрямился и обвел деревушку взглядом, – но иногда в столицу приводят караваны с самых дальних уголков страны и устраивают что-то вроде ярмарки для знати. Чтобы дети дворян знали, что и где производят в королевстве.
– Как часто такие ярмарки устраивают?
– Раз в два-три года, – пожал плечами Маран, – и сдается мне, что все уже отправлено в столицу, а этот мох тут нужен, чтобы…
Таноя сглотнула. Она видела действие взрывного зелья только на занятиях у господина Айлаша. Малую крупинку или капельку наливали на камень, а потом поджигали или кидали сверху другой камень – и все равно орчанке казалось, что небо падает ей на голову. А здесь этого мха с тяжелым маслянистым запахом целый амбар!
– Что будем делать? – Ильсинель нервно облизнул губы. – Залить амбар нам не дадут…
– У нас сегодня представление, – глубокомысленно сказал Маран, – вот если бы пошел дождь… а в крыше обнаружилась дыра…
Он почему-то уставился на Таною, и та нервно дернулась.
– Айлаш говорил, что ты из шаманского рода…
Девушка сглотнула. Да, она из «белых» орков. Высокая, светлокожая, сильная, но взывать к духам?
– Если мы ничего не сделаем, никогда себе не простим, – сказал Ильсинель.
– Мы даже не знаем, когда они собираются поджигать амбар, – почти пропищала Таноя, чувствуя, что ей отчаянно не хватает смелости и решительности. Камлать – это же добровольно сходить в мир духов! Это… умирать живым!
– Судя по запаху – тянуть не будут, – вздохнул эльф.
– Могут воспользоваться суетой представления, – добавил Маран, – я в лавку заглядывал, там товаров почти не осталось… Они сворачиваются, Тан!
– Хорошо, я попробую! – положив руку на бабулин пояс, сказала орчанка. – Но крышу нужно разобрать всю!
Пока Труувель, Драри и Маран готовили площадку для выступлений, эльф натягивал канаты для своих трюков – и вот удивительно, крепил просмоленные веревки прямо к коньку общинного амбара. Таноя готовилась камлать.
Она укрылась за фургоном, нарисовала на земле знаки духов рода, положила на плоский камень угощение для них и, облачившись в свой свадебный наряд, принялась взывать ко всем, до кого хотя бы в теории могла достучаться.
Сначала это походило на грохот детей в пустой котел – орчанка все тянула и тянула на одной ноте призыв духам появиться, и все было напрасно. Однако Таноя не сдавалась. Она повторяла и повторяла свой призыв, и постепенно окружающие ее звуки стихли. Крики детей отодвинулись, остался только шелест деревьев и дыхание горького ветра, прилетевшего из степей. Орчанка знала, что это невозможно, но в этом болотистом влажном краю ветер неожиданно пах жаром солнца, пылью и полынью. Глубоко вдохнув знакомый с детства запах, Таноя, не открывая глаз, протянула призыв и услышала:
– Чего ты просишь, дочь степей?
– Чтобы спасти людей, которые находятся вокруг, нужен сильный дождь…
– Мы не командуем дождями, – сказал другой голос.
– Но вы можете пригнать сюда дождевую тучу и пролить ее над самым большим зданием в этой деревне?
– Что ты дашь нам за помощь, дочь степей? – третий голос был неприятно скрипучим.
– Я поделюсь с вами мясом и хлебом, повешу на дерево звонкие бубенцы и спляшу для вас!
– Делай! – сказали духи хором.
Не открывая глаз, Таноя взмахом руки подозвала Марана, наблюдающего за ней издалека, и велела приготовить площадку для танцев.
– Крыша готова, – шепнул ей Ильсинель, тенью скользнув мимо.
Маран отправился созывать жителей деревни, Драри взялся за барабан, а Таноя, по-прежнему не открывая глаз, вышла в круг, обозначенный плошками с огнем. Подняла бубен, встряхнула и пошла по кругу под рокот барабана. Ей приходилось однажды танцевать танец дождя, но это было давно, она была мала, и ее быстро вытеснили из круга взрослые танцовщицы. Теперь же она была одна, и ей нужно было станцевать так, чтобы духам понравилось!
Шаги, притопывания, бубен и пение – еще одна просьба духам о помощи. Между тем ветер, пахнущий полынью, становился все сильнее, все упорнее и суше. Люди, стоящие за кругом, вслух удивлялись такому странному горячему ветру, а Таноя все пела и танцевала, пока не рухнула на землю от усталости.
Труувель унес ее за фургон, а в круг выскочил Маран, шутками и прибаутками сообщая, что сейчас будет выступать эльф-акробат.
Пока Ильсинель крутил сальто на канате, метал ножи и стрелял из лука, полутролль отпаивал Таною холодной водой с привкусом железа, а потом помогал ей закинуть на дерево повыше несколько тесемок с бубенцами на концах.
– Все, – выдохнула орчанка, сползая на землю, – духи услышали. Дождь будет.
Остаток представления прошел мимо нее – она вышла только на поклон, улыбаясь через силу, потом забилась в фургон и уснула.
Проснулась девушка среди ночи от стука дождя по крыше. Фургон качался на ухабах, рядом сопели товарищи. Огромная фигура Труувеля закрывала проем в крыше фургона, не позволяя холодным каплям залетать внутрь. Орчанка повозилась, прислушалась к добротному ливню, повернулась на другой бок и уснула.
Утром они отправили вестников наставнику и свернули на дорогу, ведущую в столицу. Ответные птицы прилетели к вечеру – им было велено отправляться в столицу, чтобы перехватить груз мха, предоставив другим гильдейцам отлов тех, кто собирался уничтожить трясинников. Маран только хмыкал, читая категоричный приказ Айлаша сваливать из деревни, чтобы не выдать себя раньше времени.
– В столицу – значит в столицу! – сказал Драри и подхлестнул лошадей.
Еще через сутки Маран уверял, что им ворожат духи, вызванные Таноей. Они остановились в деревне у колодца, чтобы напоить лошадей, и внезапно услышали болтовню женщин о том, что старик корзинщик отлично заработал в самом конце весны, ведь ему сделали огромный заказ, привезя три корзины луба от трясинников.
Услышав это, Ильсинель включил свое обаяние и вскоре знал приметы заказчиков, особенности заказа и куда примерно повезли целую телегу разномастных коробов.
Отчет улетел к Айлашу через час.
Еще сутки они ехали спокойно, потом прилетел голубь с ответным письмом. В столице действительно ожидается «ярмарка для благородных», на которой должен побывать наследный принц с невестой и куча прочих знатных особ. На площадку направлены гильдейские «тихари», но пока ни коробов, ни зелья из мха не обнаружено! Впрочем, еще не все лотки установлены, поэтому Айлаш все равно просит их приехать в столицу, надеясь на удачу новичков, и поискать то, что
