Одежда, принесённая охотником, оказалась мужской: штаны и рубашка. Обе вещи мне были великоваты. Штаны подвернула. А рубашку оставила как есть, никуда не заправляя. Рукава заканчивались узкими манжетами, застегнув которые я спасла свои кисти от неизбежной потери в недрах одежды.
Посмотрела на хвост, нелепо торчавший из левой штанины. Убрать его не смогла, вот и задумалась, как быть. Решила, что стоит сделать и для него дырку, но это не платье и будет более чем заметно. И толку от порванных на заднице штанов, если хвост всё же послушается меня и уберётся. Или ходить с огромной прорехой... Ну и что, что её не видно будет из-за длинной рубашки, но такая вентиляция мне точно ни к чему.
Я развернула торс, чтобы прикинуть варианты внесения поправки. А на деле пялилась на собственный зад под тихие удары об пол недовольного теснотой хвоста.
И именно сейчас истекло заявленное охотником время.
– Что ты делаешь? – спросил он, замерев на пороге.
– А на что похоже? – огрызнулась я, принимая нормальное положение.
В платье куда удобнее было бы. А людские штаны ещё надо переделать под мою временами непослушную особенность.
Дин ничего не сказал, поэтому я пояснила:
– Хвост не уходит. Думала обзавестись прорехой в штанах.
Охотник оставил дверь открытой и приблизился ко мне.
– Повернись.
Опять какие-то сюрпризы ждать? Ещё один артефакт послушания нацепит для верности?
Я медленно развернулась, не отрывая левую ногу от пола, иначе гарантированно упала бы. Я себя знаю, да и треклятый хвост в последнее время ведёт себя, будто не мой вовсе. Хоть заклейми его предателем и собственноручно оторви.
Что случилось после, я совсем не ожидала.
– Замри и не дёргайся, – в опасной близости прозвучал голос охотника.
Почувствовала себя на месте Булочки, когда я к ней так же приблизилась, чтобы разыграть Дина.
А теперь он мне мстит? Иначе назвать это не могу.
Большая ладонь опустилась на мою поясницу, обжигая своим теплом сквозь тонкую ткань рубашки. У меня сердце ёкнуло, и, кажется, я подпрыгнула на месте.
– Не дёргайся, – повторил Дин и для надёжности опустил вторую руку на моё левое плечо, лишая возможности пошевелиться и уйти от его нахальной ладони.
Зачем меня вообще рожали? Чтобы какой-то человек бесцеремонно лапал за основание хвоста?
Правая рука Дина опустилась ниже, задирая край рубашки.
Мамочки!
Он прошёлся по штанам, ещё и пальцами приложился, словно прощупать хочет что-то дельное. И плечо сжал покрепче, чувствуя, как я напряглась. А хвост старательно выдавал моё нарастающее недовольство нервными постукиваниями и слабой попыткой хлестнуть Дина по ногам.
Наконец мучение закончилось. Руки охотник убрал, а я поспешила отпрыгнуть к стенке, чуть не упав из-за собственного хвоста.
А этот ухмылялся самодовольно, спровоцировав очередное неуместное изливание слов:
– Знаешь что? Сам себя за хвост лапай! Больной ублюдок!
Ухмылка разрослась в улыбку, а Дин изогнул бровь, спрашивая своими зелёными глазами: «За какой такой хвост?»
Я опустила свой хмурый взор, уперев его в самый пах охотника, и вспомнила, что у людских мужчин только одно можно хвостом обозвать.
Ой, дурочка...
Чешуя стала покрывать мои щёки, стремясь спрятать доказательство моего стыда.
Всё. Отомстил. За Булочку. За всё человечество.
– Снимай штаны, попрошу Элли их улучшить для тебя.
Сделала вид, что ничего страшного только что не случилось. С гордым видом ослабила ремень и расстегнула пуговицы на штанах, а затем стянула с себя и швырнула их в сторону охотника.
– Не отморозь задницу! – бросил мне на прощание Дин, закрывая за собой дверь.
– Надо будет, и отморожу, – пробурчала, чтобы последнее слово, хоть и не услышанное им, было за мной.
***
Несколько часов протопталась в подвале. Живот завёл песню о том, какая вкусная вчера была печёнка, а мочевой пузырь решил напомнить и об утреннем чае.
Охотника я встречала с надеждой на благосклонность. Тот швырнул мне обратно штаны, велев одеваться.
Замечу, что у Элли золотые ручки. И чего Дин не хватает её за мягкие бока и не тащит в кровать? Не понимаю я людей.
Покрутилась довольная – теперь хвост не беспокоит и не мешает. Дыру в штанах Элли сделала по шву и закрепила, чтобы не расползлось дальше. Красота!
Дин позвал за собой, предупредив, чтобы не дурила. Фыркнула на его слова – подуришь тут с вами. Столько сезонов упустили, а могли уже насладиться друг другом. Элли телом и душой, раз по глупости привязалась, а охотник – только телом, как створг. Вижу же, что он далёк от обычных людей со своим странным увлечением по устройству монстров в человеческом обществе.
Мне разрешили воспользоваться уборной. Счастье едва миновало новые штаны, но мы справились – я, штаны и хвост, который сложно было уговорить не лезть в отхожую дырку.
Вышла из уборной с мыслью, что и это уже настоящая милость Первых Монстров, но Дин велел идти на кухню. А оттуда, дразня меня с самого выхода из подвала, распространялись наивкуснейшие запахи, которые слились с ароматом Булочки. Я постаралась сглотнуть как можно незаметнее, а то ещё не так поймут, и проследовала на кухню.
Элли хлопотала у плиты, а стол был накрыт на две персоны.
Это что-то новенькое.
Дин указал на стул перед тарелкой, наполненной одним мясом. Захотелось укусить себя за хвост, но воздержалась. Очень, ну очень-преочень странный охотник. Даже у меня не так скачет настроение и отношение к створгам.
Устроилась за столом и с опаской посмотрела на лежащую рядом вилку.
– Она обычная, – сказал Дин.
«Точно?» – спросила одним взглядом, прищурившись.
Он проигнорировал меня и принялся за свой суп.
Что происходит? Почему я сижу за одним столом с охотником на монстров?
– Ешь давай, – проглотив очередную ложку супа, сказал Дин.
– Зачем?
– Затем, чтобы на людей не нападала.
– Зачем тебе монстр?
Элли стояла у плиты, продолжая жарить, судя по запаху, человеческое мясо. Она старательно изображала из себя пустое место, которому нет дела до всего происходящего, а мы с Дином смотрели друг на друга в молчаливой схватке.
Думал, что я буду делать всё, что ты скажешь, за еду? Я могу ещё пару дней обойтись и без этого, если понадобится.
Мой живот тут же возмутился перспективе очередной голодовки.
– Мне нужен провожатый по территории монстров, – признался охотник.
– И ты думаешь, что я тебе с этим помогу?
– Если поможешь, вернёшься на земли людей и будешь жить спокойно, как Бранс.
Ага, если доживу до этого мгновения.
– И куда надо?
– В Храм Первых Монстров.
Да у него не все дома! Точнее, никого, кроме Булочки и монстра. Но ни она, ни я никак не сможем воззвать к его благоразумию:
«Я взрослый и сильный охотник, который не боится лезть к монстрам на растерзание. Ар-р-р».
– Зачем?
– Любишь ты этот вопрос.
– А ты... лю... – Глупые люди не могут без этого слова. Я-то с ним встречалась в тех книжках, что читала мне бабушка. Истории про принцесс и принцев, которые, пройдя испытания и найдя — тьфу ты — любовь, жили долго и счастливо где-то там, за пределами книжки с картинками. А у нас, у створгов, такого нет, не было и никогда не будет. – Ты обожаешь бросать вызов смерти. Если на тебе всё, может, и затянется, а то и оторванные конечности прирастут, чему не удивлюсь, то у меня жизнь одна и покороче твоей. Я хочу нормально её прожить, а тут ты со своими проблемами и безумными идеями на мою голову свалился.
– Нормальная жизнь? У монстра? Это какая?
– Так я тебе и сказала, – я вздёрнула подбородок и посмотрела на Элли.
Выбора же не дают. Нужна, должна, а потом, может быть... Ну нет. Надо брать плату вперёд.
