Фироз услышал мой вздох.
— Ты в порядке?
Джинн. Тот самый, который не смог мне помочь, и которому я не могла доверять и который не смог спасти Ашика. Моя грудь вздымалась, гнев закипал. Я кивнула Фирозу, но не могла отвести глаз от замаскированного солдата. Он тоже не сводил с меня глаз.
С первого взгляда, он не казался каким-то особенным. Это был всего лишь человек: с кожей золотистого цвета и каштановыми волосами, забранными назад с помощью золотых колец. Он был одним из людей Короля: короткие тёмные волосы, загорелая кожа, белоснежная униформа стражника. Но теперь, когда я знала, кто он был такой, я практически видела сияние, которое исходило от его магии, и черты его богоподобного лица, словно высеченного из камня. Я даже могла видеть золотые браслеты на его запястьях, которые врезались в его кожу и выглядывали из-под рукавов.
Речь Короля смутно раздавалась на заднем плане. Я слышала слова, но не могла понять их смысл. Я уставилась на джинна, сердце колотилось у меня в груди, гнев застил глаза и стёр все мои мысли.
Я оглядела жителей деревни, которые стояли рядом. Как они могли не замечать волшебного джинна, стоящего рядом с Королем? Мои глаза снова нашли его. Он всё так же смотрел на меня. Казалось, что я не могла пошевелиться. Его взгляд пригвоздил меня, словно коллекционного мотылька. Я содрогнулась от страха и негодования. Что он со мной сделал? Я хотела закричать на него, на них всех. Но больше всего я хотела освободиться от них.
Уголок рта джинна приподнялся, он лениво, и почти вызывающе, улыбнулся. Нет, я не собиралась потакать ему. Я оторвала от него взгляд и наклонилась к Фирозу.
— Мне надо идти.
Прокладывая путь сквозь кричащих и толкающихся людей, я почти чувствовала взгляд джинна на себе. Тепло, похожее на горячий ветер, обдавало мне шею.
Когда я вышла на воздух, в небо взлетели две куропатки с чёрными завитками на крыльях. Солнце опускалось за шатры поселения. Их тени, падающие на песок, стали длинными и острыми, словно зубы лисицы.
Я быстро побежала к себе домой, подгоняемая теплым ветром у себя за спиной.
ГЛАВА 6
— Из-за тебя нас изобьют до смерти, — Сабра накинулась на меня, как только я вошла в шатёр.
Голоса сестер затихли, и все повернулись в нашу сторону.
— Я… что? — я отшатнулась от Сабры.
Её гнев был почти осязаем.
— Из-за твоих мелких выходок, — прошипела она тихо, чтобы никто не мог услышать нас снаружи. — Из-за твоих эгоистичных приключений. Ты ходишь в деревню… ведешь запретную жизнь… а мы всё это время сидим в заточении в этом проклятом дворце, — сказала она, дико размахивая руками.
— Я не понимаю.
Я перевела взгляд с Сабры на уставившихся на нас сестёр, ожидая, что хоть кто-то объяснит мне, в чём дело. Сабра точно так же могла бы ходить в поселение, но она никогда этого не делала. Этого не делал никто из моих сестер.
Тави осторожно подошла к Сабре.
— Оставь её. Она не знает. Откуда ей знать?
— Ты слышишь, как она тебя защищает? Она даже не понимает, что всё это может стоит тебе жизни. Стоить ей жизни, — Сабра повернулась к Тави. — Сядь. Это между мной и Эмель.
Тави не пошевелилась.
— Патрулирующие стражники проверяли нас сегодня днём, — сказала Сабра. — Они пересчитали нас. Представь себе их удивление, когда они не досчитались одной ахиры. И где же ты была? Ах, да, ты просто гуляла и делала то, чем ты там обычно занимаешься.
Она махнула рукой, словно прогоняя насекомое.
— П-пересчитали нас? — заикаясь, произнесла я. — А как насчёт девушек в раме и гареме?
Мои сёстры часто выходили из дома. Было абсолютно бессмысленно ожидать, что мы все будем сидеть в одном месте в полдень.
— Ты единственная, кого недоставало.
Сжав руками одежду на груди, я попыталась выровнять дыхание. Я подумала о своей матери. Неужели она сдала меня? Я покачала головой. Это было нелепо. Значит, кто-то и правда знал, что одна из нас сбегает, и этот кто-то не был мне другом. Может, меня предала стража — Алим, Джаэль? Тогда меня должны были наказать, возможно, даже изгнать. Или что похуже.
— Мы наврали. Сказали, что тебе нездоровится, и ты занята, — Сабра кивнула в сторону горшков. — Нам пришлось спасать свои собственные головы, чтобы не попасть в беду из-за того, что мы скрыли твой уход. А ты об этом даже не подумала, ведь так?
Она была права. Я не подумала.
— Они ушли, не задавая вопросов, — тихо сказала Тави.
Я выдохнула. Я была благодарна им за то, что они солгали, а также за то количество соли, которое помогло мне подкупить стражу. Я была уверена, что если бы их спросили, каждый из них решительно отрицал бы бегство одной из ахир.
Почувствовав мое беспокойство, Тави добавила:
— Всё в порядке, Эмель. Никакой беды нет.
— Простите меня, — тихо сказала я, опустив взгляд на землю.
Я вела себя как полная эгоистка.
На этот раз Сабра произнесла чуть громче:
— Ты живешь в своём собственном мире. Ты думаешь только о себе. Отец уделяет тебе больше внимания, дарит тебе шикарную одежду и более терпелив с тобой. Но что ты даёшь ему взамен? — Сабра засмеялась. — Ничего. Так же как и я. Ты не особенная, Эмель.
Я уставилась на Сабру. Её слова, её черствость по отношению ко мне и моему горю после смерти Ашика поразили меня. Её злость, казалось, копилась годами и ждала возможности вырваться наружу.
Соляной Король был циничным во всём, что он делал, включая выбор любимчиков. Он периодически оценивал ахир и решал, какая была самой красивой и была достойна его времени. Те, кого он выбирал, получали больше внимания, когда их готовили к встрече с гостем. Им дарили расшитые золотом одежды и искусно сделанные цепочки и украшения. Сёстры всегда завидовали избранной ахире, но это чувство исчезало, как только девушка выходила замуж.
Меня довольно рано выбрали на роль любимицы Короля. Мои служанки говорили, что всё дело в моей красоте: у меня были высокие скулы, изящная шея, длинные волосы, черные как ночь, а мой крепкий стан украшала огромная грудь и широкие бедра. Единственным доказательством того, что я была дочерью Короля, были мои глаза цвета чернейшего древесного угля. Я была всем тем, что хотели видеть мужчины, и что они хотели трогать и чем они хотели обладать.
Отец был мной очарован; он трогал меня, закручивал мои волосы себе на палец, когда я стояла рядом с ним при дворе. Я была его любимой побрякушкой, как и его сосуд с джинном. Ему понадобились годы, чтобы разочароваться из-за небольшого количества предложений со стороны женихов в мой адрес. Но даже тогда его одержимость мной была очевидна, несмотря на тяжесть разочарования, которая висела теперь между нами.
С годами ревность моих сестёр по отношению ко мне затухла — у меня не было ничего, чему можно было позавидовать. Очевидно, для Сабры всё было иначе. Мы становились старше, а наши отношения портились всё больше по мере того, как время, отведенное Сабре, сократилось до нескольких месяцев. Я предполагала, что её отношение было вызвано страхом изгнания, тем более что её прогоняла собственная семья. Я вспомнила, как несколько лет назад наблюдала похожее напряжение между старшими ахирами, когда очередную ахиру должны были выгнать из дворца.
Я смотрела на Сабру, сжав челюсть. Я извинилась. Мне больше нечего было сказать.
— Я не собираюсь рисковать жизнью и лгать ради тебя, — сказала она. — Больше не покидай дворец. Если не ради своих сестёр, то ради себя. Если ты это сделаешь, я расскажу Отцу.
После этого она отвернулась от меня.
Девушки, находившиеся в помещении, раскрыли рты, а я в ужасе уставилась в её удаляющуюся спину. Вся та злость, что я чувствовала по отношению к Нассару, Соляному Королю и джинну померкла, по сравнению с тем, что я испытывала к своей сестре — той, кому я должна была доверять. Это было жестоко.
