способен разорвать на куски предводителя безликих, который продолжал сидеть на лошади без движения, будто заранее знал, что я не смогу причинить ему вреда. Но глава клана жестоко ошибался! Во имя истинной любви оборотень способен на невозможное!
Одним мощным ударом я сбил его коня с ног, но безликий успел спрыгнуть на землю. Резко достал из-под полога плаща короткий нож и закружился волчком. Вокруг него сгустилась метель, засасывая в снежный круговорот. Всеми силами я пытался подобраться к нему ближе, но мощные потоки ветра постоянно отбрасывали меня назад. Я впивался в землю когтями, боролся со стихией, созданной колдуном и, наконец, сумел противостоять метели. Рванулся вперед и ухватил врага за плечо, врезаясь в его плоть острыми когтями. Ветер тут же стих, забирая с собой маску, что скрывала его лицо и мысль о том, что зря притронулся к колдуну, промелькнула на задворках моего сознания.
На мгновение я замер, не понимая, с кем ввязался в битву, увидев то, что никогда раньше видеть не приходилось. Лицо, полностью обтянутое розоватой кожей без глаз, носа и рта сливалось с лысиной на голове колдуна. Я чудом вышел из ступора и замахнулся для удара, но лапа зависла в воздухе, будто кто-то ее перехватил, а когти второй уже полностью вошли в плоть врага. Кровь начала пропитывать его черный плащ, а я смотрел на это и не мог ничего сделать. Казалось, что превратился в ледяное изваяние! Находился в коконе магии, о существовании которой даже не подозревал.
Вдруг колдун полоснул себя по шее ножом и одним движением содрал кожу с лица, но за потоком крови я не сумел разглядеть его истинный лик. Только глаза сияли белым ослепляющим светом. Я почувствовал тяжесть во всем теле и начал оседать на землю. Сопротивлялся его воздействию, как мог, но даже моя первобытная звериная мощь не смогла противостоять его магии. Я упал у ног колдуна и ощутил, как сильные невидимые руки сжимают мою шею. Над головой блеснул клинок, и я не успел проследить за его молниеносным движением. Боль насквозь прошила мое предплечье, но вскрикнуть не хватило сил. Ком агонии застрял в горле, которое все еще сжимали невидимые глазу путы.
– Нет! Остановитесь! – зазвучал голос Арнии где-то совсем рядом, и колдун метнул взгляд в сторону. – Отец, молю! Я вернулась! Я пойду с вами! Остановите бой! Пощадите стаю! Они ни в чем не виноваты! Это я просила их меня спрятать!
Моя душа разрывалась на куски и металась внутри слабого тела. Кричала и молила Арнию бежать, спасаться, как можно скорее! Каждое ее с отчаянием брошенное слово ранило мое сердце до невыносимой острой боли. Зачем она пришла?! Почему не осталась в логове?! Я пытался встать, чтобы дать отпор проклятому колдуну, но никчемное чувство слабости не позволяло даже пошевелить губами, чтобы закричать, чтобы отдать приказ стае. Словно в бреду видел окровавленное лицо врага, замечая, что он отступает и силки магии разжимаются. Посмотрел на Арнию, которая подошла к отцу и со слезами на глазах склонила перед ним голову. Нет! Разве было что-то хуже этой картины?! Унижение моей женщины делало меня слабее. Я – вожак стаи оборотней не сумел отстоять честь своей самки!
– Идем со мной, дочь моя! По твоей вине пролилась их кровь сегодня, глупая девчонка! – грубым голосом заговорил глава безликих.
Она резко кинулась ко мне, дотронулась до моей шерсти и шепнула:
– Смотри на меня. Запоминай меня.
В один миг из белокурой девушки, к которой я привык, она превратилась в златовласую красавицу с медовыми глазами. Этих черт милого лица мне не забыть никогда! Сердце замерло в груди, а потом забилось набатом по ребрам так сильно, что сбилось дыхание.
Отец схватил ее за волосы и силой оттащил от меня. Отбросил в руки воинов и посмотрел на меня.
– Я забрал то, зачем приходил. Если твоя свора посмеет сунуться на мои земли, я уничтожу весь ваш клан!
Только когда колдун отошел на пару шагов назад, я начал чувствовать приток сил и, шатаясь, поднялся с земли, замечая, что всем волкам стаи передалось мое состояние, и все они ослабли.
Все еще находясь в полубреду, я видел, как безликий уводит дочь и вместе с армией выживших скрывается за границей леса.
ГЛАВА 10
Меня бросало то в жар, то в холод от мурашек до липкого пота. Немытое старое тело источало смрад, от которого мне самой становилось дурно. Пустой желудок скручивало в спазмах, и желчная рвота подкатывала к горлу, обжигая его, будто кислой настойкой. Во рту стоял отвратительный привкус, а кости выламывало так сильно, что я невольно постанывала, но весь этот кошмар ни что по сравнению с пульсирующей болью в изуродованной руке. Отец пошел за Арнией и не дал мне обезболивающего эликсира. В агонии тянущей, временами острой и невыносимой боли я была не способна мыслить здраво. Постоянно проваливалась в пустую тьму и с ужасом распахивала глаза, а вокруг все те же стены, только тюремщик другой.
Дагаш сидел в кресле и не сводил с меня взгляда. Даже не моргал, будто Цэп превратил его в кусок мертвого камня. Мне хотелось плюнуть в его сторону и выругаться последними словами, но во рту пересохло настолько, что вместо слов вырывались только несвязные хрипы и мычание. А потом сквозь смрад до меня донеслась тонкая нить приятного аромата свежеприготовленного супа. Голод перекрыл собой даже боль. Я облизнула губы, и посмотрела на тарелку, от которой вздымался пар, а рядом с ней лежал кусочек лепешки и стоял стакан воды. Если эта сволочь начнет поглощать пищу при мне, умру на месте! Потянулась к брату окровавленным отростком, и он зашевелился.
Поднялся с кресла, взял бинты и подошел ко мне. Молча обработал раны и перевязал, а я вглядывалась в его строгое лицо с немой мольбой.
– Что же он с тобой сделал? – прохрипела еле слышно. – Если даже жалости не осталось.
– Тебе надо поесть, – отчеканил ровным тоном и принес еду на подносе. Первым делом я вцепилась здоровой рукой в стакан воды и махом его осушила. В глазах потемнело, а живот закололо. Чтобы хоть немного поправить свое состояние, перевоплотилась в темноволосую девушку, к которой все привыкли, считая этот облик моим истинным.
