и меня уговаривал.
– Ну, строго говоря, он не младенец, – парировал Диминик.
Да уж, с сентиментальным настроением я ошиблась – хладнокровная рептилия под симпатичной оболочкой никуда не делась. Заметив мою реакцию, он еще и со смехом добавил:
– Ты две минуты назад предложила мне соблазнить младенца. Я даже не знаю, кто из нас двоих ужаснее.
Помедлив, я выдавила:
– Ну, строго говоря, он не младенец…
Инкуб в голос рассмеялся. Но вдруг осекся и спокойнее сказал:
– Хотя твою идею все-таки можно развить, Наташ. Я с этой стороны действительно ситуацию не рассматривал, а теперь осталось подлечиться и подумать на свежую голову. Но мне интересно: тебя так заботит судьба моей семьи из-за навязанной влюбленности или из-за настоящей любви ко мне?
Я знала, что он просто подкалывал, но на этот раз просчитался – у меня был и другой интерес, и пока я не решалась его открыть. Проблема в том, что мои и его родители оказались участниками одного события, но неизвестно, кто тогда на чьей стороне воевал. А нам с Димом пока никак нельзя вставать по разные стороны баррикад. Лично я уверена, что даже если его родители убили моих, то их сын за то преступление отвечать не должен. Но не все способны думать так же.
Не успела выведать, как именно он хочет развить мою задумку, поскольку дверь в палату все же открылась, и на пороге показался отнюдь не целитель. Но, к счастью, и не Кристина. Нас в этой странной позе застал слуга Арикс, который вскинул седые брови и посмотрел на меня, не скрывая отвращения. Я смущенно вскочила и села на стул, будто бы вовсе не лежала секунду назад нос к носу с его господином. Старик поморщился и обратился только к Диминику:
– Милорд, я принес бутылку вашего любимого вина. Как вы чувствуете себя сегодня? Неудивительно, что ваши внутренние повреждения так долго заживают, если каждая распутная девка задирает юбку, бежит сюда и не дает вам отдыхать!
Инкуб уже снова перевернулся на спину, драматично округлил глаза и выдохнул:
– Арикс, кто же всем девкам запретит задирать юбки от моего вида?
Я бы ему оплеуху выписала, если бы не опасалась усугубить его состояние. Сейчас же просто заскрипела зубами. А слуга на меня и не обращал внимания:
– А может, она просто вас заново приворожила?!
Диминик с ехидной улыбкой продолжил театральничать:
– Точно! Наташ, ну-ка признавайся – ты меня приворожила?
Я сложила руки на груди и не смогла сдержать злости. Вот что у него за характер? Он ведь знает, что его слуга меня на дух не переносит, но все равно подливает масла в огонь!
– Это ты нам скажи, милорд! – выпалила я. – Разве ты приворожен?
Он изобразил, что прислушался к своим ощущениям, и помотал головой:
– Нет, мне на тебя по-прежнему насрать. Захотел бы влюбиться – выбрал бы кого покрасивее и помогущественнее, чтобы меня на рейдах лучше защищала. – Он перевел взгляд на старика и уже спокойнее добавил: – Арикс, да прекрати ты уже к ней цепляться. Разве я пригласил бы их с Мариной жить в поместье, если бы чувствовал угрозу? Напомню, что я не обязан спрашивать твоего мнения по поводу своих гостей.
– Да как прикажете, – нехотя отозвался слуга, посмотрел на меня и выдал: – А, Талья, это ты? Прости, не признал.
Я хмыкнула, отмахнулась от обоих и пошла на выход из палаты. Арикс будет вечно на меня ворчать из-за старого приворота, но ничего плохого мне не сделает, пока его господин мне благоволит. Ну а сам Диминик остается в своем репертуаре: он никогда не оправдывает ожиданий, стоит только уловить от него каплю нежности, как он тотчас ее перечеркнет какой-нибудь гадостью.
Больше я навещать больного не приходила, хотя очень хотелось.
К счастью, уже через неделю лекари отпустили его. Инкуб выглядел прекрасно и лишь немного прихрамывал, то есть подлатали его профессионально. И в первый же день после его выздоровления управление сверхполиции объявило срочное совещание.
Оказалось, что на повестке дня наши рейды. Их не собирались возобновлять, о чем глава в самом начале и сообщил. Но после его слов поднялся Ион Стант и зычно проговорил:
– Господа, я не могу согласиться с таким решением. Каюсь, я громче всех хохотал, когда подписывали приказ о создании десятого отряда. Но сейчас признаю, что был неправ. Ребята молоды и неопытны, но они доказали, что не трусят перед лицом опасности и способны нестандартно мыслить!
С другой стороны подал голос другой берсерк, глава шестого отряда:
– Нестандартно мыслил там только господин Эйм. А остальные, как малые дети, просто мешались ему под ногами. Уверен, он и раны бы свои не получил, если бы не пытался вытащить их всех живыми. Подчеркну, что он из них как раз единственный, кто окончил университет, пусть и не сверхполицейскую академию.
Диминику происходящее не нравилось – я это чувствовала. Но он подчеркнуто расслабленно откинулся на спинку стула и заговорил предельно спокойно:
– Вы не правы, лорд Воракс. Марина правильно рассчитала расстановку охраны, Талья обнаружила заложниц, Риссая держала магический щит и освободила нас от пут, Аго успел подать сигнал и привести подмогу. Я не один там отличился.
– Все это мелочи, господин Эйм, – возразил кто-то. – Вы не можете отрицать, что руководите неподготовленными курсантами! Мы признаем заслуги вашего отряда – и именно поэтому мы теперь заинтересованы в том, чтобы каждый из вас был жив, здоров и подготовлен для настоящей службы!
Аго, который сидел в конце нашего ряда, перестал сдерживаться и завопил:
– Да вы просто поняли, кто здесь настоящие магикопы, а кто лохи и ленивые тюлени! Че, лорды, не по себе теперь от мысли, что горстка курсантов сделала то, на что вы не были способны? Понимаю, это действительно стыдно!
На него никто даже не обернулся, будто он ничего не говорил. Начальник смотрел на Диминика и обращался только к нему, как к нашему командиру:
– Все, сказанное здесь, правда, командир Эйм. Вы показываете нам именно то, что тогда обещали – свежий взгляд на привычные вещи. Именно поэтому вы из смешных шутов начали считаться нашими коллегами. И как я раньше защищал любого магикопа, так теперь хочу защитить всех вас. Разве сами не думаете, что курсантам для начала нужно освоить боевую подготовку, а уже потом браться за настоящую работу?
Диминик болезненно поморщился. Да и я не знала, как реагировать. Получилась странная вещь: мы на самом деле доказали всем присутствующим свою пользу, заставили себя уважать, но из этого уважения вытекло и новое обстоятельство – таких ценных кадров теперь никто не хотел пускать в расход.
Риссая, расположившаяся справа от меня, воскликнула:
– Благородные господа здорово придумали! А жить нам на что? Не у всех, знаете ли, за спиной богатые семьи, которые содержат курсантов до конца учебы!
Старик спереди прокряхтел:
– Никто не мешает найти подработку – именно тебе это не составит проблемы.
Магикопы зашумели, обсуждая этот вопрос. Ион, который пытался доказать, что десятый отряд показал свою пригодность и может брать на себя хотя бы столичные рейды, не был услышан. Диминик, который сидел слева, подался ко мне и прошептал:
– Что и требовалось доказать. Даже не захочешь заниматься контрабандой, так заставят. О, кстати об этом… – Он вскинул руку и повысил голос, озвучивая только что пришедшую ему мысль: – Господа магикопы! Ну раз вы признали мои заслуги, то почему бы не отменить мое наказание? Раз уж я стал бесценным командиром отряда, не глупо ли продолжать морить меня голодом? До истечения срока я ведь совсем загнусь – и не будет у вас в будущем такого героического героя.
Как обычно, он любой шумок пытался использовать, этому я уже не удивилась. Начальник управления нахмурился:
– Но это было решение Феникса… Стоит ли обсудить заново при новых обстоятельствах?..
Он сам не был уверен, да и вокруг все недоуменно переговаривались. На ряду впереди прозвучало вполне отчетливо:
– А почему инкуб все еще не истощен? Кристина Фор уже от голода каждый день истерики в тавернах закатывает, а этот намного дольше своей невесты находится в Вахарне на сухом
