– Ты себя недооцениваешь. Из инферио сразу в фаворитки. За такой короткий срок. Возможно и ребенка скоро принесешь императору.
– Какого ребенка? Ты бредишь? Во-первых, я так долго оставаться здесь не намеренна! Во-вторых, для этого нужно хотя бы раз переспать, а этого я делать не собираюсь!
– То есть, ты это всё получила и ничего такого не сделав?
– Сама в шоке. Аид, – попыталась схватить его за руку, но мои пальцы прошли сквозь него как сквозь дымку. – Расскажи, как там мама?
– Плохо твоя мама. Нужно поторопиться. Обольщай Сэта. Вскружи ему голову. Заставь доверять себе. Достань кольцо! Или скоро тебе некуда будет возвращаться!
– Что это значит? – крикнула в пустоту. Аид исчез.
Некуда возвращаться… У меня словно почва уходит из-под ног. Я живу, не позволяю себе расклеиваться только потому что у меня есть цель вернуться к маме. А если… Думать страшно, тогда зачем всё это? И даже мысли о Диле и Сэте уходят на второй план.
На завтраке аппетит пропадает напрочь. Диля за соседним столом хвастается новыми украшениями и смотрит на меня свысока. А внутри меня поселился злобный зверь. Грызет, рвет внутренности на куски. И к Диле я испытываю раздражение, граничащее с ненавистью.
– Эй, землянка! Смотри что мне Сэт подарил, – протягивает руку на котором красуется браслет с разноцветными камнями.
– Он даже дороже того кольца, что на тебе!
– Надеюсь ты не перетрудилась за такой подарок?
– Завидуешь?
– Безгранично! Гордись собой! Ты стоишь целого браслета! – улыбка с лица Дили пропадает. Она отворачивается не найдя в моем лице восхищенного слушателя.
Кроме меня отсутствием аппетита страдает Джамиля. Она сегодня какая-то бледная и что-то в её виде меня настораживает.
– Что это с ней? – спрашиваю у соседки.
– Беременность, – она пожимает плечами. – Но я думаю фаворитка не доходит до конца срока. У нее появляются те же признаки, что и у других, погибших наложниц.
– Какие признаки?
– Ест плохо. Тошнота с кровью. А главный лекарь только руками разводит. Видела как он сегодня приходил к ней утром.
Я пересаживаюсь к Джамиле.
– Расскажи, что с тобой? Мне говорят ты плохо себя чувствуешь?
– Тебе то какое дело? Ты первая обрадуешься, если я сдохну!
– Неправда. Джамиля, я на Земле училась на медика и кое-что понимаю. Я клятву давала людей спасать. Дай мне осмотреть тебя. Хуже то не будет. И если это то, что я думаю, то еще не всё потерянно.
– Хорошо, смотри, – я провожу по рукам наложницы.
– Когда появилась эти кровоподтеки?
– Вчера.
– Тошнота с кровью была только сегодня? Или еще были случаи?
– Только сегодня.
– В животе тянет? – она кивает. Беру ложку со стола и прощу открыть рот.
– Слизистая воспалена. А кровь из ушей, из носа шла?
– Да. – притихши подтверждает мои догадки. – Утром. Я испугалась и вызвала лекаря. Но он только руками развел. Сказал «крепитесь. Скоро это закончится».
– Это плохо.
– И что со мной?
– Отравление родентицидом.
– Что это? – в страхе спрашивает она, накрывая живот рукой.
– В моем мире так крыс травят.
– Откуда ты знаешь?
– На практике в морге нам прямо на трупе показывали. Но у того еще и из глаз кровь шла, – глаза Джамили в ужасе распахиваются.
– Труп?
– Прости. Не хотела тебя волновать. Действие у него отложенное. И концентрация того, что дают тебе невелика. Я так думаю, что тебя начали травить дней пять назад. Скорее всего добавляют в еду. Нужно сделать промывание желудка. Раствор соды или соли хорошо помогает. Не знаю как у вас, мы даем антидот витамин К1.
– Ты можешь всё это повторить лекарю?
– Конечно. Нечто похожее я и подозревала. Это же классика. Травить соперницу ядом. И так по-женски.
После завтрака, который я по понятным причинам отказалась есть, идем к лекарю. Седой дядечка выслушав меня, дает Джамиле противоядие. И говорит, что теперь, когда он знает, что стало причиной недуга Джамили – с ней будет всё в порядке. Она ловит меня за руку.
– Спасибо тебе, – благодарно шепчет она, поглаживая живот и вытирает слезы. – Ты спасла меня и малыша. А я ведь твоя главная конкурентка. Могла бы подождать и путь к покоям императора был бы свободен.
– Такой ценой? Смертью ребенка и женщины. И не нужен мне Сэт!
– Ну, у тебя есть причины злиться на меня. Я ведь отходила тебя плеткой.
– Я понимаю, почему ты так сделала. Я бы тоже злилась, если бы мой мужчина проводил время с другой. Но прибить бы мне хотелось его. И кроме тебя у него еще много других. Диля например.
– Эльфийка? – хохотнула она. – Да не было у них ничего!
– Откуда ты знаешь?
– А говорила, что не нужен, – хитро улыбается она. – А сама ревнуешь.
– Ничего я не ревную!
– Ага. Мне то не рассказывай!
– Не было у них ничего! Сэт обязан был предоставить Асхату доказательства. Простынь, испачканную кровью. И тут два варианта. Или Диля уже не была невинной, или он её не взял. Первый вариант отпадает. Потому что её бы в таком случае казнили, – у них ничего не было!
Может и слухи о Сэте, как о бабнике сильно преувеличены? И что-то в животе радостно бабочки запорхали, и щеки запылали.
– Зачем тогда Сэт её пригашал к себе?
– Потому что должен был. Он не имеет права обделять наложниц вниманием. И я это понимаю, но ничего не могу поделать с собой. Хотя меня с раннего детства учили быть правильной, послушной наложницей. А я ревную. И знаешь, иногда хочется все бросить и поверить в сказку, что мужчина может быть только моим. Чтобы любил только меня.
– В смысле с детства?
– Когда я родилась, родители увидели, что я красивая и решили продать меня в гарем. Откармливали меня. Потому что настоящая наложница должна быть в теле. Это признак здоровья.
– Поверь мне как будущему медику. Это не так!
– Однако и ты следуешь этому правилу. С тех пор как ты здесь, начала поправляться. Скоро будешь такой же красавицей как я и тогда Сэт совсем забудет обо мне, – с грустью закончила она.
Джамиля завидует. И что это за глупости? Я не могу поправиться! Я с детства следила за питанием, занималась танцами. Диетами себя не истязала, но и не ела ничего жирного. А здесь и правда может разнести как пороховую бочку. Кормят на убой, двигаться не дают.
Придя к себе в комнату, скинула платье и придирчиво посмотрела в зеркало.
– Ох, Боги! А Джамиля права!
Мой некогда впалый живот стал округляться.
– Еще пару месяцев такой жизни и я ног своих не увижу из-за пуза! – Повернулась спиной. – А что за задница?!
– По-моему, отличная, – послышался ироничный голос Сэта.
Он закрыл дверь и с жадностью оголодавшего зверя смотрел на меня.
Стоит мерзавец, пошло улыбается почёсывая бороду. А я перед ним в одном белье! Дрожу от негодования. Приличный мужчина бы отвернулся, извинился. А он! Варвар!
– Отвернитесь! – обхватываю себя руками, прячу дрожащие пальцы под подмышки.
– Аиша, перестань, – разговаривает со мной как с маленькой девочкой.
– Отвернитесь! – жестче повторяю я. Он закатывает глаза и выполняет. Хватаю платье, пытаюсь найти ворот.
– Могли бы постучаться! Некрасиво с вашей стороны врываться так к девушке в комнату.
– К наложнице! К моей наложнице! – нет у меня для него цензурных слов, на ум идет один мат.
– В моем мире так не поступают.
– Ты сейчас не в своём мире! А в Мирвенте! В моём дворце. И должна подчиняться моим правилам! – собственник етить-колотить. Завел опять старую шарманку. – Ты никогда не вернёшься назад. Привыкай жить здесь, – сердце больно кольнуло. Никогда не вернуться к прежней жизни? Не увижу маму. Ну это мы еще посмотрим!
– Есть же какие-то правила приличия? У меня должны быть личное пространство. И что это за комната, что нет замка на двери? А если войдет кто-то другой?
– Не войдет. Если попробует – его ждет смерть. На мою наложницу могу смотреть только я.
– А если убить кто-то захочет? Как Джамилю? Всё, можете поворачиваться. Чему обязана? – скрещиваю руки на груди. Император преодолевает расстояние между нами.
