веря в то, что это возможно, я вернулась и отперла дверь. В коридоре действительно оказалась черная драконица. Малышка по-собачьи сидела на полу, обернув хвостиком лапы, а в зубах звездокрылая держала мешочек.
– Бестия! – ахнула я. – Как ты нашла меня?
Драконенок с хитрым блеском в умных глазках гордо выпятила грудку, а потом наклонила голову, положила перед моими ногами мешочек и осторожно подпихнула мордочкой.
– Р-р-р! – сообщила она, поднялась и шустро поцокала прочь.
Все еще удивленная, я присела, взяла мешочек и развязала горловину. Внутри оказались дефицитные для академии сладости. Конфеты, леденцы, печенье и даже шоколадка с изюмом и орехами.
Я развернула записку и вчиталась в кривые буквы, выведенные Гленом:
«Мы с тобой.
Один раз звездокрыл – всегда звездокрыл».
– Ребята… – растроганно прошептала я.
И впервые за этот долгий день смогла найти в себе немного сил для улыбки. Улыбка получилась вымученной и кривой, но уже что-то.
* * *
Завтрак следующего дня проходил в атмосфере общепитовского дурдома.
Адепты магмеха притащили домашнее задание с собой в столовую, и теперь на их столах исходила жаром гречневая каша, ароматно пахло свежими булочками с корицей и истекали тосолом замысловатые загогулины, в которых с трудом можно было узнать детали.
Факультет помощи и возвращения тоже не зевал. Адепты уплетали завтрак и обсуждали чью-то оторванную конечность, которую бережно передавали из рук в руки. Конечность скучала по хозяину, но стойко терпела издевательства, лишь изредка взбрыкивая пальцами на совсем уж нетактичные ощупывания.
За преподавательским столом устроили матч по быстрым шахматам. В поединке за шахматной доской сошлись два светила в области магической механики: господин Клебо и демон из правящего рода. Руки мужчин летали от фигуры к таймеру часов, и оставалось только гадать, как у них выходит так быстро реагировать на ход противника и обдумывать свой.
В противовес общему гулу и веселью стол северян отличался умиротворенным спокойствием. Причем умиротворение царило такое, что на кладбище веселее. Светловолосые адепты со всех факультетов мрачно хрустели сельдереем и морковкой, запивая все это дело чистой водой. Шел второй день очень долгой недели воздержания.
А вот кто не воздерживался ни в еде, ни в эмоциях, так это господин Танцующий. Скрестив перед собой на манер распятья поварешки, повар отбивался от маленькой черной драконицы.
– Сгинь, нечистая! Сгинь! – кричал господин Танцующий.
Балансируя раскрытыми крыльями цвета звездной ночи, Бестия стояла перед ним на задних лапах и экспрессивно демонстрировала передние.
– Гр-р-р! Р-р! Ры-ы! – рычала она.
Что переводилось как: «Да где это я нечистая, если лапы помыла? На! Понюхай, как вкусно пахнут мылом! А ты, такой весь из себя нехороший, пройти на кухню не даешь. А мне только одним глазом посмотреть. Честно-честно!»
Но чистота лап и помыслов не сломили сомнения Танцующего. Повар грудью встал на защиту кухни, перегородив вход собственным давно мертвым телом.
– Ты не пройдешь! – ревел он на всю столовую.
Стараясь не привлекать к себе внимания, но и не красться, как испуганная мышь, я пересекла столовую, кинула злополучную книгу на стол и торжественно возвестила:
– Доброе утро! Звездокрылы, можно минуточку вашего внимания?
Адепты в черных комбинезонах приветливо загалдели. Улыбались, желали мне доброго утра, приветливо махали в ответ и потешно шикали друг на друга, призывая к тишине. Я схватила чашку, взобралась на скамейку с ногами, чтобы видеть довольные моськи бывших одногруппников.
– Торжественно объявляю! Звездокрылы, я вас люблю. Вы самые-самые!
«Самые-самые» смущенно потупились, заулыбались еще шире.
– Спасибо огромное. Вы меня спасли.
Я с глубокой благодарностью оглядела парней и девушек, сидевших за одним общим столом, и отсалютовала чашкой.
– Пиу! – это вырвалось само собой.
– ПИУ! – дружно грянули парни и девушки в ответ и радостно завопили.
Я слезла со скамейки. Улыбка не сходила с губ, а по внутренностям разлилась теплая волна облегчения. Звездокрылы за меня, что бы ни случилось. У меня может не быть поддержки семьи, брата, парня, который мне нравится… Но в этом нестабильном мире есть и что-то постоянное.
По крайней мере я точно знаю, что звездокрылы подставят плечо и протянут руку помощи. Ведь один раз звездокрыл – всегда звездокрыл.
– Как ты себя чувствуешь? – пробасил Глен, двигаясь, чтобы я села рядом.
– Вашими конфетами, – честно ответила я, доставая тот самый заветный мешочек, что накануне принесла к моим дверям Бестия.
Поддержка и конфеты сотворили со мной настоящее чудо.
Начнем с того, что реветь я перехотела. Вот как отрезало!
А когда слезы ушли, мне удалось посмотреть на всю ситуацию со стороны. Да, мы с Властой накосячили. Оскорбили северян, за что извинились в той форме, в которой требовалось. Да, было неприятно, но жизнь на этом не заканчивается.
После, когда неделя поста закончится, я обязательно поговорю с Кристеном с глазу на глаза, а пока… Пока следует жить дальше.
Ведь если сворачиваться в позу эмбриона и горевать всякий раз, когда споткнешься, то жизнь промелькнет как одно мгновение, которое ты провела в лучших традициях сопливого водопада.
Я с улыбкой наблюдала за тем, как адепты делят сладости.
Те же адепты факультета ядожалов уже устроили бы настоящую битву за конфеты из мешочка, расхватав все со скоростью господина Клебо и Хет-Танаша, играющих партию быстрых шахмат. Но звездокрылы думали и поступали иначе.
Леденцы с общего согласия большинства ссыпали в сумку Глена, наказав беречь сладкую пилюлю до особого случая. Фару, староста группы, сбегал за ножом и теперь делил конфеты по кусочкам. Девчонки благополучно поломали шоколадку на квадратики так, чтобы хватило каждому, кто сидел за столом.
В разгар завтрака к нам подбежала расстроенная Бестия, положила голову на стол и печально выдохнула.
– Что? Не впустил?
– У-у-у! – пожаловалась драконица.
– Редиска! – поддержала я.
– Нехороший человек, – кивнула Власта.
Бестия приподняла мордочку, заинтересованным взглядом оглядела наш стол, но дефицитные на острове мертвых конфеты ее не впечатлили. Звездокрылая малышка еще раз вздохнула и побежала дальше.
Я проследила за тем, как она целенаправленно цокает на призывный хруст морковки, что издавали мрачные северные парни. И делали они это с таким видом, словно грызли глотки врагов, а не овощи с грядки.
Бестия окинула стол северян оценивающим взглядом, выбирая жертву, и решительно двинулась к Кристену. Приблизилась, встала на задние лапы, поставила передние на ногу парня и ткнулась мокрым носом в щеку Арктанхау.
– Пиу! – пискнула она с достоинством и для надежности ткнула острым когтем в тарелку на столе.
Кристен что-то тихо сказал Бестии, от чего та приникла к нему и потерлась, словно кошка, а после взял свою тарелку и протянул драконице. Та придирчиво осмотрела угощение, выбрала самую
