Недавно я выбирала ткань для платья, готовилась к балу и мечтала о первом поцелуе с весёлым сыном лорда Доррета, а сейчас…
— Перечисли названия зелий и порошков, — неожиданно спросил Вальд. — Ты выполнила урок?
Недолго же мы пробыли в тишине. Меня передёрнуло. Я успела забыть о лаборатории и своём диком поступке. Остыв, я поняла, что никакого смысла в нём не было.
— Все?
Я бросила на него недовольный взгляд. Вальд хорошо держался в седле. Правильная осанка, руки, придерживающие повод, постановка ступней — всё говорило о прекрасной подготовке. Так же смотрелся мастер верховой езды, которого я видела в детстве. Он обучал детей из зажиточных семей и провёл со мной всего несколько уроков. Отец считал, что девушке ни к чему мужские забавы. Да и Клайв не особо стремился овладеть искусством наездника, предпочитая экипаж. А я долго жалела и дулась на отца, что не позволил продолжить уроки.
— Перечисли названия, которые запомнила, — настойчиво повторил Вальд.
— М-м… — я закатила глаза, стараясь вспомнить хоть что-то. — Черто…чертоплюх.
Когда я трясла флаконы и банки, то меньше всего обращала внимание на закорючки, выведенные на бумажках. В своей прошлой жизни я различала лишь розы и лилии. Остальные цветы оставались для меня прекрасными незнакомцами, не имевшими названия. В детстве ботаника казалась скучнейшей наукой. Вместо того, чтобы слушать объяснения преподавателя, я мысленно уплывала на пиратском корабле вместе с грозным капитаном или кружила в танце с прекрасным принцем.
— Чертоплюх и этот… жабья кость! — я смутилась, чувствуя, что где-то точно ошиблась.
Я, конечно, слышала или читала похожие названия, но ляпнула первое, что пришло в голову. Из-под ткани, закрывающей нижнюю часть лица Вальда, донёсся сдавленный звук. Он быстро провёл ладонью по лбу.
— Чертополох и живокост, Глория, — резко, с явным недовольством, поправил он.
— Не всё ли равно.
Сжав губы, я решила смотреть только вперёд, а не на гадкого некроманта. К чему мне знать названия зелий или растений?! Я не желала смиряться со своей участью.
19.
— Глория…
Меня будто обволокло вкрадчивыми глубокими тонами, а плечо снова сжали сильные пальцы. Конечно же, мне всего лишь почудилось. Некромант ехал верхом и не прикоснулся ко мне, но я ощутила его руки, готовые давить и ломать.
— Запомни. За легкомыслие я буду наказывать так же, как за проступки, — сказал он, точно ударил. — Ты оставила беспорядок на полках с зельями.
— Уже наказана, — пробурчала я в ответ. — Иначе меня бы тут не было.
Значит Вальд заметил, что флаконы переставлены. Он разозлился, но прогонять ученицу и не думает. И это он ещё не знает о содержимом склянок.
«Ох, что будет» — я содрогнулась.
— Чертополох помогает усилить заклинания. Живокост — исцелить простые ранения, — сообщил Вальд, как ни в чём не бывало.
Он упорно обращался со мной как с ученицей. Удивительно настырное чудовище!
— Значит перевёртыши. Их ты видела в саду, — сдержанно заключил Вальд, возвращаясь к вечернему разговору. — Самые разумные и опасные. Они наиболее похожи на человека, потому что забирают его облик, внешность умершего. Освобождение души при смерти открывает вход для подобных существ. Их притягивает в наш мир неистребимая жажда обрести жизнь.
Я бы с удовольствием заткнула уши и не слушала объяснений Вальда. Его голос и смысл слов терзали сознание. Пытаясь отрешиться, я выискивала взглядом дом стражников при въезде в город. Дорога была разбита. Ноги скользили по влажной земле. Я старательно придерживала подол платья, но грязь успела налипнуть. В седле вместе с Вальдом я доехала бы с большими удобствами. Некромант видел, как я мучаюсь и пыхчу, перескакивая через лужи или увязая в жиже, но спокойно следовал рядом.
— Стой!
Я чуть не свалилась в глубокую борозду с водой, когда Вальд закричал.
— Оставайся ближе ко мне, — приказал он, привставая в седле и изучая путь немного впереди. Я силилась разглядеть, что могло его насторожить. Желтеющая чахлая трава поля на обочине, чёрные языки голой земли лежали проплешинами. Дуновение ветра принесло запах сырости, земли и … тлена. Не имею представления, как пахнет распадающаяся плоть или материя, но я назвала это запахом тлена.
Шурх…шурх…шурх…
Звук показался неприятным и каким-то тоскливым.
Шурх…шурх…
У кромки поля колыхался небольшой стог ветхой спутанной в мокрые комки соломы вперемешку с тряпьём.
Шурх…
— Оно… — я закрыла рот ладонью, словно боялась выпустить на волю только что полученное знание. — Оно приближается.
На этот раз я не закричала. Горло сжало спазмом. Вальд спешился, когда конь начал беспокойно переступать и пятиться.
— Шурун, — одними губами произнесла я.
Наставник услышал.
— Ты всё-таки заглядывала в книгу.
В тонких пальцах он уже сжимал флакон — успел достать из поясной сумки.
— Толчёный игольник. Помогает при создании барьера, — пояснил Вальд и высыпал содержимое перед собой. — Наблюдай, Глория.
Меня затрясло, потому что комок серой ветоши приближался. Такой привалится где-нибудь в углу комнаты или на чердаке и не разберёшь, что это — старые вещи или живое существо. Сколько раз люди проходят мимо и не замечают незваного гостя. А длиннорукий, с бугрящимся кривым телом шурун таится и ждёт.
Шурх… Шурх…
Слух резало противным шелестом. Точно сотни маленьких крылышек насекомых тёрлись друг о друга.
Шурх…
— Он близко!
Не выдержав напряжения, я отступила. Подошвы сапожек поехали по чёрной жиже, подводя меня в самый неподходящий момент. Вскрикнув, я плюхнулась в лужу, платье задралось, а ткань намокла так стремительно, что я не успела и пошевелиться.
— Поднимайся! — громким шёпотом бросил через плечо Вальд.
Злое шипение наставника кольнуло обидой. Можно было и не ждать, что он подаст руку и поможет подняться. Но совет не надевать платье, показался мне теперь не таким уж и неуместным.
— Спасибо за помощь, — в той же манере проворчала я, выбираясь на сухую кочку и хватаясь за упряжь.
Лошадка точно не станет ругаться на меня или требовать подчинения. Не то что этот противный Вальд!
Он и не посмотрел в мою сторону, сосредоточившись на заклинании. Его плавные движение ладонями были быстрыми и уверенными. Дорожка из порошка игольника вспыхнула ярко-зелёным огнём, но прогорела и угасла, оставив тонкую полупрозрачную стену между нами и нечистью. Защита была невысокой, доходя Вальду до икр. Он поспешно применил новое заклинания, высыпал второй флакон. Иллюзия стены окрасилась в более насыщенный зелёный цвет.
— Отсырел…, — тихо выругавшись, некромант потоптался на месте и занял более устойчивую позицию.
Я отсырела не меньше колдовских заготовок наставника, но его это вовсе не заботило. Как я появлюсь в городе в испорченном платье? Я заранее застыдилась, представляя какой замарашкой предстану перед секретарём магистрата. Поползут слухи. Отец, Клайв…
Я закрыла лицо рукой, прогоняя прочь глупые мысли. Стоило взглянуть в сторону шуруна, как страх перед мертвяками подступил с новой силой. Хорошо хоть в обморок не падала и соображала, что происходит. Под защитой некроманта я чувствовала себя более уверенной.
Шурх… Шурх…
Существо ловко перекатилось, минуя борозду, наполненную водой. Полоса магии перед Вальдом колебалась и истончалась. Я видела сколько усилий понадобилось, чтобы создать и удерживать её. Вероятно, дело было не только в отсыревшем игольнике.
«О, нет!»
В глазах потемнело, когда я поняла. Вальд взял порошки из лаборатории. Лучше бы я сразу призналась, что всё перепутала. Я была не прочь сбежать, прижалась к лошадиному крупу и осторожно выглядывала из-за спины некроманта.
— Игольник, чары усиления, удержания и повеления, — размеренно спокойно произнёс он.
— Вальд… — я нерешительно позвала его, потому что и обучая, он смотрел не на меня, а туда, где зарождалась опасность.
