к чему он должен был привыкнуть, так как это была женщина, с которой он хотел быть.
— Ты хочешь, чтобы я прибрался здесь?
Она покачала головой.
— Нет. Все нормально. — Идеально изогнутая темная бровь приподнялась, когда Джордан ткнула на него пальцем. — И не думай, что я не замечаю, как ты все время убираешься.
Арик поднял руки, сдаваясь.
— Я должен доказать, что я хорош, чтобы оставаться рядом.
Каждый день он узнавал о ней что-то новое. Не только о важных вещах, таких ненависть к мытью посуды — такая сильная, что Джордан предпочитала заказывать еду, чтобы только не мыть тарелки и кастрюли.
— Чему ты улыбаешься? — с подозрением спросила она. — Если ты скажешь, что мне нравятся телешоу, которые ты считаешь глупыми, я тебя побью.
Еще она вещь. Она была поклонницей паранормальных шоу, а также шоу с высмеиванием всяких суеверий.
— Нет, хотя я должен признать, что некоторые были довольно забавными.
Она усмехнулась.
— Видишь, я же говорила. Так чему ты улыбался?
— Стирка, — сказал он и услышал ее стон.
— Почему это должно вызвать у тебя улыбку?
— Я просто не могу поверить, что кто-то такой красивый, умный и фантастический, как ты, предпочитает покупать новую одежду, чтобы не стирать. — Он усмехнулся. — Это определенно открыло мне глаза.
Его пара была далека от совершенства, и все же оставалась абсолютно идеальной для него.
Он узнал о ней более важные вещи, чем эти глупые поверхностные мелочи. Она жертвовала деньги в приют для животных. И даже не просто жертвовала деньги, но и каждый месяц помогала там сама.
— Эй, у меня должны быть изъяны. Никто не идеален, хотя я близка к идеалу, как никто другой, пушистик. И вообще, я, в отличие от некоторых, имеющих собственный бизнес людей, не живу с мамой, потому что она вкусно готовит.
— Я готовил для тебя! — Он попытался изобразить возмущение, но с треском провалился, рассмеявшись. — И ты ела то, что готовила мама.
Она вздохнула.
— Да, ты прав. Ты поступил правильно. Я бы тоже до сих пор жила дома, если бы моя мама так же вкусно готовила.
Он никогда не устанет от ее остроумия.
— Ты знаешь, я готовлю так же хорошо, как и моя мама. — Он пошевелил бровями и наклонился к ней на кровати.
Дни, которые они провели вместе, дали их отношениям возможность развиваться без дополнительного стресса, связанного с свиданиями. В конце концов, Джордан была человеком, и он не мог просто спариться с ней и переехать к ней, как большинство волков. Джордан нужно было, чтобы все развивалось естественно.
— О. — Она отложила блокнот, в котором писала, в сторону и подняла руку, чтобы поманить его ближе.
Он сел рядом с ней, так, что их разделяло всего несколько дюймов.
— Это верно. Я бог на кухне. — Возбуждение вспыхнуло в ее глазах. — И в постели.
Она улыбнулась.
— Мне понадобятся доказательства. Думаешь, ты сможешь их предоставить?
Его член напрягся от ее хриплой просьбы.
— Тебе? Что угодно.
— Мне нравится это слышать, мой сексуальный волк.
Арик поднял руку, чтобы обхватить подбородок Джордан, запустил руку в ее распущенные волосы и притянул ее вперед, чтобы соединить их губы.
Она лизнула уголок его рта, пососала нижнюю губу и вошла в его рот языком. Вскоре они были полностью вовлечены в избавление от одежды. Он осторожно уложил Джордан на спину, помня, что у нее все еще есть незажившие порезы.
Его член пульсировал от издаваемых ею мяукающих звуков. Арик сосал ее груди, облизывая и покусывая соски, а потом скользнул к местечку между бедер.
Запах ее меда взывал к нему. Она была скользкой, горячей и такой влажной, что у него потекли слюнки. Одно прикосновение его языка к ее клитору, и она задрожала. Погружение его пальца в ее лоно, и она застонала. Трахая ее пальцами и посасывая набухший комочек клитора, он добился ее отклика. Джордан ахнула, схватила его за волосы и прижала свое сладкое местечко к его рту.
— О Боже! О да!
Он добавил еще пару доказательств, кружа языком по клитору.
— Боже милостивый, это потрясающе.
Арик зарычал в ее лоно. Она дернулась и впилась ногтями в кожу его головы. Ее мышцы напряглись под его прикосновением. Он потер мизинцем ее мокрую промежность, а затем скользнул им в ее анус.
— О… мой… Боже…
Он вводил и выводил свои пальцы из ее влагалища и ануса в тандеме с движением языка по клитору.
Джордан потребовалось около тридцати секунд, чтобы закричать, сжимая собой его пальцы в оргазме. Он продолжал доставлять ей удовольствие, медленно потирая пальцами клитор.
Джордан все еще хватала ртом воздух. Ее колени дрожали. Она притянула его к себе, обхватив ногой его зад.
— Итак, мой сексуальный, татуированный дикарь. — Она лизнула его в челюсть, и он скользнул своим членом в ее влажное тепло. — Я бы сказала тебе трахнуть меня, но… — она перевернулась на кровати. Он оказался на спине, а она оседлала его бедра. — Я думаю, что вместо этого я трахну тебя.
Это была еще одна причина, по которой он не мог вынести мысли о разлуке с ней. Она была чертовски эротична в постели.
— Меня устраивает.
Она ласкала его грудь, проводя ногтями по соскам.
— У тебя такое сексуальное тело.
Страсть и что-то еще наполнили ее взгляд… что-то, что заставило его желудок сжаться.
— Оно не сравнится с твоим, — прошептал Арик. Любовь наполнила его сердце нежными мыслями о том, как сделать ее счастливой. Не просто любовь, а глубокое чувство: защищать ее, быть с ней… Его дыхание тяжело отдавалось в ушах. Он сделает все, чтобы сохранить свою пару в безопасности.
Джордан улыбнулась сексуальной маленькой улыбкой, которая заставила его почувствовать себя похотливым подростком.
— Я думаю, я пройдусь по тебе языком сверху вниз.
— Тебе лучше этого не делать. Я не думаю, что смогу контролировать себя так долго. — Он произнес эти слова грубо. Его волк рвался на поверхность. Он хотел быть внутри нее. Сейчас.
Ее тихий смех заставил зверя внутри успокоиться. Его пара была счастлива.
— Хорошо. Ты был хорошим медбратом, и я думаю, я должна быть милой и отплатить тебе за это.
Она сжала его член в своей руке.
Он втянул воздух.
— Если ты так хочешь. — Он задохнулся. — Ох.
Она приставила головку его члена к своему входу, встретилась с ним взглядом и облизнула губы.
— Я настаиваю.
И опустилась на него одним движением. Ее влагалище сжалось вокруг него в тугой хватке. Арик застонал. Он мог бы умереть от удовольствия, когда кончит.
