Так он легче пойдёт на уступки, — Мегарата обняла Витию, как она называла по — отечески Верховную и пообещала перевести значительную сумму золотом сёстрам и ещё подарить дорогие украшения. — Мне без надобности такие богатства. Пусть они послужат благому делу.
Понятно, что Витаррию такой дар ещё больше воодушевил и она была готова к любому сражению. На совете решили, что Димариса, как и говорили, отправят на Алдеран к гирронам, а мы четверо должны будем пробовать исцелить маму.
Глава 7
Колдун в библиотеку Академии прошёл без проблем. Он в своё время оказывал Главе этого прославленного заведения некоторые тайные услуги и поэтому, в какой — то мере, считался его, если не другом, то хорошим приятелем. Не так быстро, как он надеялся, но с помощью профессора Грикаруса, с которым они вместе сражались с призраками, ему удалось найти нужное заклинание. Однако, и тут его ждал подвох. Все свитки были написаны на древнем языке этого Мира, когда ещё его населяли местные аборигены. Люди и особи в те времена были больше похожие на диких животных.
— Тебе дружище поможет только Провидец Владыки гирронов Ваэронг. Ему точно уже перевалило за тысячу лет, — посоветовал Грикарус Колдуну. — У нас в Академии никто не знает этого дремучего языка.
— Хорошо, — Димарис поблагодарил профессора за помощь, — мне туда и нужно наведаться. Разговор предстоит трудный, но я очень надеюсь на мудрость и рассудительность вашего Правителя.
— Если нужна помощь, — охотно отозвался господин Грикарус, — то.
— Нет, — перебил его Колдун и поспешил откланяться. — Всё хорошо. Уверен, что мы решим проблемы к взаимному удовлетворению. Прощай. Спасибо за помощь.
Во дворец удалось пройти только когда Владыке передали, что прибыл посол от Верховной Ведьмы Витаррии. Свою речь Колдун говорил уверенно и даже фривольно.
— Ведьмы Ковена предлагают вам заключить с ними мировое соглашение, которое устроит обе стороны. Они снимают ваше проклятье, а вы перестанете преследовать их сестёр. Ещё помогаете перевести с древнего языка нужное для всех заклинание. Надеюсь, что ваш Провидец не откажет своему Правителю в такой незначительной просьбе.
— Почему я должен вам верить!? — Владыко просто пылал праведным гневом. — Никаких соглашений с ведьмами! Их нужно сжигать на кострах! Они опасны для всех народов. Вероломные создания Тьмы. Только убийство одной из этих тварей спасёт мой народ. Так говорит древнее придание, пророчество наших предков. Я готов ради этого пожертвовать даже своей жизнью.
— Ну, не стоит так горячиться. Вашему отцу не надо было обижать Ведьму и вообще с ней иметь серьёзные отношения. А теперь у вас нет иного выбора, как пойти на мировую, — спокойно парировал Димарис. — Одно дело казнить Ведьму за ужасное и доказанное преступление, и совсем другое — убить ради своего спасения. Чувствуете разницу? Против вас ополчатся все ведьмы Ковена. Даже, если вы таким диким способом и снимите, то прошлое проклятье, в чём я не очень уверен, то где гарантии, что не получите новое более изощрённое. Очень надеюсь, что месть в вашем сердце уступит место здравому смыслу. Вам не придётся жертвовать своей жизнью, если доверитесь ведьмам. Три ведьмы одного рода с виновницей ваших проблем для ритуала отдадут свою кровь на Алтаре Тьме и снимут проклятье. Пусть только Ваэронг расшифрует нужное заклинание. Вот у меня есть эти свитки.
— Хорошо, — эти слова после долгого молчания дались Владыке с трудом, — мы обдумаем ваше предложение. Пока тебе, как их послу, придётся погостить во дворце. Своё решение озвучу позже.
Владыко гирронов понимал, что Колдун посланник Ведьм прав, но не мог смириться, что его план, который он готовил многие годы провалился. Пришлось Правителю Алдерана собирать свой Совет доверенных лиц и к первому из них обратился с вопросом к Провидцу.
— Ведьмы Ковена выдвинули нам свои требования. Они могут провести альтернативный ритуал без кровопролития. Ну, кровь там прольётся, но ничья жизнь не пострадает. Что ты нам на это скажешь Ваэронг?
— Я знал о ритуале «Кровь троих», но третьей Ведьмы этого рода не мог найти в нашем Мире, а Пустота межмирья мне и никому не подвластно. Поэтому искал более приемлемый нам вариант спасения гирронов, — неохотно скрипучим от старости голосом проговорил седовласый мужчина с поблекшими от времени глазами. — Кто мог думать, что Ведьмы, спасая свои шкуры захотят помочь. Ты смог напугать их своим напором и это хорошо. Наш план имел много минусов. Ведьмы за смерть своей сестры могли мстить, а тайно её выкрасть и убить никак не получалось. Прими их требования и предъяви свои. Пусть больше никогда не творят Зло над нашим народом.
Такие мудрые слова поддержали все члены Совета и Владыко с облегчением вздохнул. Он наконец — то сможет выполнить зарок, который дал на могиле своего отца — снять проклятье с гирронов. Теперь Алдеран очень скоро станет одним из процветающих королевств Амебуса, а его потомки будут рождаться здоровыми и сильными. Ведь, когда во время слияния приходилось ставить блок на сексуальную активность, то артефакты действовали на здоровое рождение потомства. Многие дети болели, а то и умирали. С годами генофонд особей слабел и гирроны, как вид со временем мог вообще вымереть.
Владыко нарочно тянул время и не давал ответ послу Ведьм. Это была его такая малая месть или каприз. Когда же прошло несколько дней, то решился на разговор, в котором дал согласие на мирный договор, но с некой оговоркой.
— Они должны провести свой ритуал у меня во дворце под охраной моих воинов и дать зарок, подкреплённый заклинанием, что больше никогда не причинят Зло моему народу.
— Тогда будет честно и вам дать такой зарок Ведьмам, — парировал Колдун. — Мирный договор должен быть обоюдным. Благо за благо. Не тяните Владыко одеяло на себя. Не злите Ведьм.
— Хм, — недобро ухмыльнулся Антуран, — хорошего посла они нашли. Ты мудрый политик. Не хочешь поработать на меня? Не надоело рисковать, блуждая по дорогам?
— Не надоело. Надо мной никогда никто не будет стоять. Я сам себе господин. Хочу рискую, хочу в разгул иду, — такую же ехидную улыбку Колдун послал назад Правителю гирронов. — Мы проведём у вас ритуал, но перед этим дадим друг другу «Зарок верности», подкреплённый магией.
— А, если проклятье не
