бомба замедленного действия на случай течки.
У меня есть дни, прежде чем это станет невыносимым.
И прежде чем это произойдет, мне нужно знать, как я отношусь к Риверу.
Я сбрасываю покрывала и подстилки.
Я не сомневаюсь в себе, когда надеваю пушистый халат, который, как я нахожу, висит в моем шкафу.
Затем я снова выглядываю из-за штор.
Он стоит возле своей машины, прислонившись к водительской дверце, руки скрещены на груди, голова повернута в сторону моего дома.
Мой запах тоже действует на него?
Иди к нему.
Одетая в халат, шелковую пижаму и плюшевые тапочки, я на цыпочках выхожу из своей спальни и иду по коридору в гостиную, где Девин спит на надувном матрасе.
Укол вины пронзает мою грудь.
Люди хотят заботиться о тебе, милая.
Слова Тэмми прокручиваются у меня в голове. Девин должна быть с Беном, а не здесь, присматривать за своей хрупкой подругой.
И Риверу не следовало проводить свой вечер возле моего дома на холоде.
Я тихо выскальзываю из парадной двери, запираю ее за собой и направляюсь по подъездной дорожке. Ночной воздух холодный, и ветер развевает мои волосы, когда я направляюсь к Риверу.
Я замерзаю к тому времени, как добегаю до него, но он не двигается, глядя на меня, прислонившись к дверце машины. Его руки остаются скрещенными, и сначала я думаю, это потому, что он не хочет меня видеть.
Но его запах и выражение лица рассказывают совершенно другую историю.
Его глаза затравлены, и он прерывисто дышит, когда видит меня.
Но он такой же красивый, как всегда.
— Ты не должна быть здесь, — говорит он низким голосом. — Здесь слишком холодно для тебя, детка.
Детка.
От этого ласкательного имени у меня мурашки бегут по спине.
Я подхожу на шаг ближе, но его поза по-прежнему напряжена, как будто он заморожен.
Как будто он не хочет ко мне прикасаться.
— Здесь слишком холодно и для тебя, — тихо говорю я. — Тебе следует зайти внутрь.
Он сглатывает, и его запах усиливается. Я вижу, как на его лице мелькают эмоции — беспокойство, шок и надежда. Перец и кожа переплетаются, создавая неотразимый аромат, который вызывает у меня желание снова сотворить с его курткой ужасные вещи.
Кажется, что это было сто лет назад.
Он по-прежнему не двигается с места. — Тебе нужно отдохнуть и не мерзнуть, Скайлар. Я серьезно. Возвращайся.
Но его голос срывается, и, несмотря на то, каким мудаком он хочет казаться, я могу сказать, что что-то не так.
— Ривер, — шепчу я, делая еще один шаг к нему. — Что это…
— Я не хочу причинять тебе боль, — говорит он наконец. — Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы я прикасался к тебе, или от этого станет только хуже.
Наконец-то что-то щелкает.
— Я борюсь со всеми инстинктами, — рычит он, — с каждым гребаным инстинктом заключить тебя в объятия, почувствовать твой запах, попробовать тебя на вкус. Но ты должна дать мне знать, что приемлемо. Я не хочу причинять тебе боль еще больше, чем то, что уже произошло.
Он распускает руки и кладет ладони на бедра, и я замечаю, что они дрожат.
— Я думал, ты мертва, — шепчет он, в его зеленых глазах боль. — Когда мы нашли тебя, я подумал… — Он прочищает горло. — Я думал, что потерял тебя, — выдыхает он. — Но теперь ты здесь, и я не хочу ничего делать, чтобы все испортить.
Я та, кто все испортила, я думаю.
Если бы я просто послушала его и Лэндона, этого бы не случилось. Если бы я не выгнала их той ночью, я бы не пережила те недели ада.
Но я сомневаюсь, что если сказать ему об этом, это сулит что-то хорошее.
— Тогда заходи внутрь, — мягко говорю я. — Пожалуйста. Не оставайся здесь. Останься со мной.
Я нервно сглатываю, боясь, что он скажет "нет".
Моя одежда ничего не защищает от ночного воздуха, и следующий порыв ветра, который налетает на нас, заставляет меня обхватить себя руками и задрожать.
Это ломает остатки решимости Ривера, и он притягивает меня к теплу своей груди, прежде чем я успеваю моргнуть.
— Я держу тебя, — выдыхает он, и я обессиленно прислоняюсь к нему.
Его объятия всеобъемлющи. Он теплый и пахнет, как Альфа.
Не фальшивые, искусственные ноты этого монстра Джона.
Это реально. Это Ривер.
Сложный и дикий.
Его грудь урчит, когда я прижимаюсь к ней головой, его мурлыканье успокаивает меня. Он целует меня в макушку, когда его руки крепко сжимают меня.
— Я скучал по тебе, — шепчет он. — Черт возьми, детка, я так сильно скучал по тебе.
Я хнычу в ответ, зажмуривая глаза, когда на глаза наворачиваются слезы.
— Все, о чем я мог думать, была ты, — признается он. — Я не мог спать. Я не мог есть. Все вращалось вокруг тебя.
Я рыдаю в его объятиях, сжимая в кулаках его рубашку. — Не говори так. Тебе следовало позаботиться о себе.
— Я знаю, — признает он. — Но это было тяжело, когда я знал, что не в состоянии позаботиться о тебе. Что меня не было рядом, чтобы защитить тебя.
Мои слезы пропитывают его рубашку. — Это была моя вина, — выдыхаю я. — Я сама во все это ввязалась. Я не должна была говорить тебе уходить. Я не должна была говорить…
— Нет. Хэй. Нет. — Он приподнимает мой подбородок пальцем, и я встречаюсь с его усталыми глазами, шмыгая носом. — Нет. Я облажался. Лэндон облажался, — хрипит он. — Ты ни в чем из этого не виновата.
Я смаргиваю слезы, пока он изучает мое лицо. Он вытирает слезу пальцем, и я закрываю глаза от этого прикосновения.
— Ты замерзла, детка, — бормочет он. — Давай отведем тебя в дом.
Я киваю в знак согласия.
Он продолжает обнимать меня за плечи, ведя обратно в дом. Мои руки так сильно дрожат от холода, что он берет мой ключ и сам отпирает дверь, впуская нас внутрь.
— Это было умно с твоей стороны, — шепчет он. — Запереть дверь для Девин.
Конечно, Ривер был прямо снаружи, но его внимание было приковано к чему-то другому.
И я не собираюсь рисковать потерей еще одной подруги.
Когда мы входим, я беру его за руку, и он без колебаний переплетает наши пальцы.
Девин крепко спит на матрасе, и я с нежностью наблюдаю за ней мгновение. — Ей не обязательно оставаться здесь, — бормочу я. — Она должна вернуться к Бену.
Ривер кивает. — Но только если с тобой останется кто-то еще.
Я могу назвать трех разных Альф, которые, скорее всего, приветствовали бы это приглашение.
Я веду Ривера по коридору, и мой желудок трепещет, когда мы входим в мою спальню. Я щелкаю
