— Это же очевидно, анасарана. За границами поместья живет Лют. Он уже разорвал за последние годы нескольких человек. И неизвестно, что еще способен натворить. И вы же понимаете, тех, кто его видел и знает, что Лют собой представляет, практически нет. Даже вы его толком не разглядели, хотя… — Он смущенно отвел глаза, видимо, нафантазировав себе лесную оргию с зоофильскими нотками. Конечно, где мне было разглядывать Тварь, я была слишком занята, по версии помощника анасара. — А детеныш — отличная возможность изучить Люта, понять его возможности и слабости, — продолжил Жу Даль. — Раз уж нам подвернулась такая оказия… И, может быть, даже способ его убить.
— Детеныша? — севшим голосом спросила я.
— Люта, — твердо уточнил мужчина.
— Но сначала детеныша, — надавила я. — Иначе как вы узнаете, поможет этот способ против его папочки или нет.
— Разумеется, — кивнул Жу Даль.
— Тогда должна вас разочаровать, — произнесла я. — Детеныш родился полумертвым. И умер, когда я отнесла его в лес. Опыты отменяются. Отличный способ убить Тварь — уморить ее голодом до полного истощения и заставить отдать всю жизненную энергию на поддержание защитного поля.
Врать Жу Далю было куда проще и приятнее, чем мужу.
— Значит, кое-что мы все-таки узнали, — спокойно отозвался помощник анасара. — Лют способен генерировать защитное поле. А учитывая, что он сделал это, будучи в утробе матери, у него отличное чутье на угрозу. Возможно, поэтому прежние попытки найти Люта в лесу и устроить на него облаву не увенчались успехом. Он просто знал об опасности и уходил дальше в лес.
Так они все-таки пытались достать папу Лютика.
— Я говорила Ле Ёну, что дитя Твари погибло. Почему он так упрям? — не понимала я логики мужа. — Зачем продолжает обшаривать лес?
— Анасар считает иначе, — пожал плечами Жу Даль, сам, видимо, не до конца понимающий действий своего хозяина. — Извините, анасарана, вынужден удалиться.
И он на самом деле удалился — быстрым шагом пошел к особняку. Словно сбежал, честное слово.
Я оглянулась в сторону леса. Анасара нигде не было видно. Ну, что ж, ищи-ищи.
Я вернулась в комнату нормальным путем, через холл и коридор.
А лучше бы поторопилась и перебралась через балкон.
При виде распахнутой двери спальни мое сердце оборвалось.
Я же закрывала ее на ключ…
Неужели муженек явился, по своему обыкновению проигнорировав стремление жены к уединению и уважению личного пространства?! А в комнате Лютик… спал… Вдруг он не успел юркнуть под кровать?!
Я влетела комнату в тот самый миг, когда на шею беззащитного спящего насекомчика уже опускался нож. А дальше время для меня словно замедлилось.
— Не тронь! — прошипела я. И бросилась на убийцу, понимая — не успею…
Но этого хватило. Рука убийцы дернулась, и вместо того, чтобы отсечь лютёнку голову, лезвие пропороло ему спинку.
А тут и мама подоспела. С единственным намерением — сделать с убийцей то, что он только что сотворил с ее ребенком. Кажется, я пыталась отобрать у него нож. И сорвать черную бесформенную шапку, прячущую волосы. И даже почти вцепилась в тряпичную маску, которую преступник предусмотрительно нацепил на лицо. Но ничего из этого не вышло. Убийца толкнул меня с такой силой, что я отлетела к стене. А он тем временем выбежал из комнаты и скрылся в коридоре.
Лютик!
Я вскочила на ноги и бросилась к кровати.
Малыш так и лежал на подушке, только больше не обхватывал ее лапками. Теперь они безвольно свешивались с нее с двух сторон. Насекомыш до боли напоминал самого себя сразу после рождения.
Только огромная для его тельца резаная рана на спине говорила, что на этот раз мясным бульончиком мы не спасемся. А здесь даже пластырей нет! Что уж говорить про перекись водорода, зеленку или банальные бинты.
Я схватила ребенка на руки.
— Лютик! Лютик!
— Мама! — жалобно и еле слышно пискнул малыш.
Черные глазки смотрели страдальчески. Из спинки сочилась красная кровь…
— Мама!
Я впервые слышала от него настоящее слово. Не универсальное «Хе». Слово. Осознанное. Малыш заговорил!
Но не стоит исполнение моего тайного желания таких вот страшных обстоятельств!
Что же делать?
В своем мире и для человеческого младенца я бы первым делом вызвала скорую. Для лютёнка страшно звать даже нашего местного доктора. Чтобы вместо лечения тот не завершил недоделанное убийцей.
Будь у меня мой смартфон, интернет и, опять же, родной мир, где бы всё это работало, можно было бы поискать информацию самой. Хотя бы общие рекомендации, как оказать первую медицинскую помощь нечеловеческому существу. Хоть какому-нибудь, поскольку Лютов на Земле не водится в принципе.
Но у меня была только я.
А требовался специалист по Лютам.
«Вы же понимаете, тех, кто его видел и знает, что Лют собой представляет, практически нет».
— Малыш, что же нам делать? У кого просить помощи?
Я бережно держала его на руках, ощущая, как уходит из маленького тельца жизнь.
— Мама…
Мама здесь, малыш, мама рядом… мама никуда от тебя не уйдет… Если понадобится, мама мир перевернет, но спасет своего Лютика. А если не спасет, то ляжет рядом…
— Там… — выдавил из себя через силу малыш. — Любит… гулять… папа…
Я недоверчиво посмотрела на сына. Что? При чем тут…
Папа! Главный специалист по Лютам — сам Лют! Только он знает, как лечить своих сородичей!
— Лютик, — прошептала я. — Мы его найдем! Только потерпи!
Корзинка! Где корзинка? А, вот она!
Безвольный насекомыш помещался в корзинку хуже, чем самостоятельный. К тому же, я боялась сломать ему лапки или навредить раненой спинке еще больше. Крышка отказывалась плотно закрываться, оставляя на обозрение большую щель.
Я металась по комнате. Плед! Я его забыла вернуть на скамейку, так и пришла с ним в особняк. Плед отлично укрыл и Лютика и всю корзину целиком, но добавил нам подозрительного вида. Только это не имело сейчас никакого значения. Главное — спасти ребенка!
Лишь бы дожил. Лишь бы успеть…
Сердце пронзила тревога. А вдруг не дотянет? Я не знаю, насколько серьезная эта рана, и не отдает ли концы малыш в этот самый миг?
И тут я вспомнила про возвращающий жизненные силы камень. Подойдет! Быстро засунула руку под подушку и вытащила… сразу два камня.
Что за ерунда?
Знакомый светящийся синий камешек я сразу бросила, откинув плед, в корзину. Второй, красный, с зеленой прожилкой, оставила на кровати. Не до него, позже разберусь, что нам такое подкинули в мое отсутствие.
А теперь в лес!
Не знаю, видел ли кто-нибудь мой спуск с балкона через окно и забег по саду. Я не таилась. Мама спешила. Мама больше никого не боялась.
Никого и ничего.
Даже леса. Даже жуткую ночную Тварь.
Любые страхи меркнут, когда приходит один единственный — страх потерять свое дитя.
— Ты здесь? — крикнула я, добравшись до отпечатавшегося в моей памяти и на картине места. Не спрашивайте, как я нашла его среди одинаковых с виду деревьев, полян и густых кустов. Я и не искала. Я бежала и бежала, прижимая к себе драгоценную ношу. Пока не поняла, что именно вот тут, рядом с мрачной чащей, три месяца назад я повстречала свой главный в жизни кошмар.
— Отзовись! — звала я его, словно от этого зависела моя судьба.
Потому что так оно и было. Потому что от него зависела жизнь моего ребенка. А значит, и моя жизнь тоже.
Я бросила плед на землю и открыла корзину, не зная, что меня ждет, иопасаясь увидеть самое страшное. Я ведь даже не понимаю, дышит насекомыш или нет! Никогда не понимала.
— Лютик! Ты как?
Малыш даже не пошевелился.
— Лют! — В панике закричала я на весь лес. — Ты где? Ты мне нужен!
Ни один дикий зверь не прошелестел в траве, только в кронах деревьев запела птица.
— Я знаю, что ты разумный! И я уверена, что ты понимаешь мою речь! Так приди ко мне! Это срочно!
Безмолвный лес был свидетелем моих воззваний.
