длинный хвост говорили о том, что это явно не птица.
Леший нахмурился, рассматривая незваного гостя. Вид у него был настолько встревоженный, что в голове у Жанны замелькали воспоминания минувшей ночи, и она приготовилась к нападению. Однако через пару секунд лицо его разгладилось, напряжение ушло.
– К нам летит Кару. А я уж испугался…
***
С колокольни они спустились без происшествий. Альорд шёл первый, медленнее, чем ему было привычно. Он всё время прислушивался, не случилось ли чего, готовый в любой момент броситься спасать, но путь вниз дался Жанне легче, только перед самыми дверями она тихо чертыхнулась, зацепившись в темноте за что-то длинным носом кроссовка.
Он раздвинул доски – изнутри сделать это было сложнее, чем снаружи, протиснулся сам и, одной рукой придерживая доску, другую протянул Жанне, чтобы помочь выбраться.
– Смотрю, времени ты не теряешь. Едва встретил девушку, сразу ведёшь к алтарю.
Услышав голос Кару, Альорд вздрогнул. По его расчётам, сейчас она должна была только подлетать к церкви. Краем глаза он заметил, что Жанна покраснела.
– И тебе не хворать! – Альорд раскрыл руки для объятий.
Кару крепко обняла его, похлопала по спине. В нос Альорду ударил аромат восточных масел из магазина «Путь к себе» и острый запах пота.
– Какими судьбами в наших краях?
– Ты не отвечал на мои сообщения, вот я и решила по дороге к Танори вас проведать. Вдруг вы без меня тут головы друг другу пооткусывали?
– Я телефон разбил, – ответил Альорд, лихорадочно соображая, рассказывать Кару о том, что было ночью или нет.
– А-а-а, – протянула Кару. – Это многое объясняет.
– Лучше скажи, как ты вычислила, что мы здесь. Ната сказала?
– Да нет, – Кару замялась, и подозрение, что вокруг него плетётся заговор, посетившее Альорда утром, начало крепнуть.
– Сама догадалась. Ты ужасно предсказуем, Льо, и всех своих девушек тащишь в одно и то же место. Хоть бы каплю фантазии!
Альорд почувствовал, как лицо его заливается краской. Кару умолкла, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Жанна тихо кашлянула, привлекая внимание.
– Кажется, твоя дама заскучала. Может быть, представишь нас друг другу?
– Конечно, обязательно! – Альорд быстро закивал, покосился на Жанну. Было видно, что она несколько ошарашена, но держалась неплохо. – Жанна, это Кару, моя… подруга. Кару, это Жанна, моя ученица.
Жанна улыбнулась одними уголками рта и пробормотала что-то вежливое. Кару собралась было обнять её, но в последний момент передумала, только окинула её взглядом с ног до головы.
– Так вот ты какая! Льо много говорил о тебе.
– Надеюсь, хорошее?
Альорд чувствовал, что сейчас провалится сквозь землю. Кажется, если бы Жанна прямо сейчас набросилась на него, чтобы перегрызть ему горло, он бы только обрадовался. За долгие годы он успел привыкнуть к фамильярности Кару, за которой чувствовался точный психологический расчёт, но сейчас она, кажется, перегибала палку.
– Конечно! Льо обо всех говорит только хорошее. Ладно, раз у вас тут всё в порядке, – Кару сделала вид, что смотрит время на мобильнике, – я, пожалуй, вас покину.
Альорд сложил руки, как для молитвы, и чуть склонив голову, сказал:
– Передавай от нас привет Танори.
– Непременно. – Кару спрятала телефон в карман, проверила, всё ли на месте, поправила узел на одной из фенечек – Альорд готов был поклясться, что всё это время она исподтишка изучала реакцию Жанны, – и, почти приготовившись к обращению, спросила: – Жанна – это ведь человеческое имя. А своё драконье ты знаешь?
– Не-ет… А должна? – Жанна смотрела на Кару, как отличница, которая узнала, что сделала не то домашнее задание. – Или мне надо его выбрать?
Альорд ощутил, что у него в груди всё замёрзло, будто он дрейфовал на тонущей льдине, и его заливало холодной водой всё выше и выше.
– Ничего не надо выдумывать. Надо просто вспомнить, как называет себя твоя внутренняя дра…
– Кару, я это ей ещё не рассказывал!.. – Ледяная вода поднялась ещё выше и накрыла Альорда по самое горло.
Жанна стояла, перебирая что-то в памяти.
– Ашет. Кажется, её зовут Ашет.
Тонущая льдина под ногами Альорда треснула, и сия пучина поглотила его в один момент.
***
Кажется, Жанна и Кару что-то говорили, но он не слышал – звуки не проникали сквозь толщу ледяной воды. Улыбка примёрзла к лицу. Он готовился держать удар, встретить любую, самую ужасную новость, не дрогнув, не выдав себя – и, похоже, облажался.
Неужели он раньше не догадывался, которая из трёх Чёрных встретилась ему на пути? Неужели и правда надеялся услышать другое имя? Нет! И всё равно сейчас эти четыре звука – Ашет – причинили ему невыразимую боль. Он расслабился в компании Жанны, размяк, понадеялся, что всё обойдётся… В отчаянье ему захотелось кому-нибудь позвонить, срочно обсудить, что делать дальше. Не Нате, конечно. С ней об этом говорить нельзя ни в коем случае. Мэлу? Кару? Конечно, кому, как не ей?
Только вот беда, Кару стояла напротив него, и её лицо, вечно хитрое, как у лисички, теперь опрокинулось, перекосилось.
– Мне жаль. Мне правда очень жаль, Льо. – Первые слова он разобрал по губам, потом слух всё-таки вернулся к нему.
– Леший, Леший, ты чего? Что случилось? – Жанна взяла его за руку, и он почувствовал, что ладони у него мокрые и холодные, и от этого ему стало стыдно.
– Всё нормально. Ничего страшного. Со мной так иногда бывает… – Губы немного онемели, но он надеялся, что смог ответить достаточно чётко, и что голос его звучал успокаивающе. – Кару, ты заглянешь ко мне в понедельник?
– Обязательно.
– Тогда мы пойдём, пока сюда ещё кто-нибудь не наведался. Хорошо?
Кару кивнула и моментально обратилась в некрупного, немногим больше овчарки, золотого дракона с высоким гребнем, протянувшимся от затылка до середины спины.
Ледяная волна отступила, мир вернулся к прежним очертаниям, но теперь и церковь, и заброшенные поля, и деревня вдалеке, и небо с нереально белыми облаками казались ему только декорацией к странному спектаклю – стоит неловко повернуться, и они начнут падать одно на другое.
– Леший!
– А? Что?
– Ты сказал, нам пора уходить.
***
В электричке Жанна задремала, едва они сели, и поезд отошёл от платформы. Альорд сидел, подпирая голову руками, и пустым взглядом провожал пассажиров, идущих из вагона в вагон в поисках свободных мест.
После двух сигарет, которые он выкурил одну за другой, его перестало мутить. Первый ужас прошёл, только в груди в такт биению сердца двигался ледяной комок, но голова уже соображала, как надо, и мир уже не казался странной декорацией.
Надо было что-то делать, принимать какое-то решение, а не сидеть, сложа
