Мико захлопнула шкаф и обессиленно осела на татами. Она не понимала, почему так злится. Злится даже тогда, когда Рэйдена даже нет рядом. Но ещё больше Мико раздражало то, что из-за этого она никак не могла выкинуть Рэйдена из головы.
В попытках отвлечься от мрачных мыслей, Мико бродила по саду, окуналась в онсэн, ела, снова бродила по саду, а за ней, словно тени, везде следовали вездесущие акасягума, которым, кажется, было до безумия скучно, и Мико оказалась единственным источником развлечений для них.
— Хотите сыграем в игру? — предложила Мико, разглядывая десяток домовых духов, что прятались за кустами. Их жёлтые глаза светились в ночи.
Акасягума оживились и выбрались из зарослей, подобравшись чуть ближе.
— В какую? — спросила девочка с косичкой. Именно она утром провожала Мико в онсэн.
— Онигокко. Знаете такую игру?
Акасягума переглянулись и закивали. Кто-то даже подпрыгнула на месте от радости.
— Кто будет демоном? — спросила всё та же девочка.
— Я буду демоном и буду вас ловить. — Мико выпрямилась и скрестила руки на груди. — До кого дотронусь, тот замирает на месте. Понятно?
Акасягума снова закивали, захихикали и бросились врассыпную. Мико кинулась следом и успела осалить мальчишку с красными кудрями. Тот взвизгнул, но послушно замер, сверкнув огромными глазами. Впрочем, больше Мико так не везло. Акасягума оказались юркими и быстрыми, словно кошки. А когда рука Мико, казалось уже была готова коснуться кого-то, то этот акасягума с громким «пуф» исчезал в облаке тьмы и тут же появлялся в другом месте, весело кривляясь и хохоча.
— Эй, так нечестно! — кричала Мико, хотя сама тоже хохотала.
В детстве её редко звали играть, только иногда Хотару под натиском матери всё же уговаривала ребят взять Мико в игру, которая рано или поздно скатывалась в шутки над лицом Мико и, как правило, заканчивалась дракой.
— Из-за тебя со мной никто не будет дружить! — ревела Хотару, оттаскивая Мико от соседского мальчишки, который валялся на земле и тоже ревел во всё горло — под глазом у него расползался внушительный синяк. Остальные ребята с визгами разбежались по домам.
— Они первые начали! — Вырывалась Мико, собираясь ещё пару раз хорошенько врезать обидчику по красному сопливому лицу. Вырваться из хватки Хотару не получалось, поэтому Мико закричала: — Сам ты уродливый демон, понял?! Рожу свою видел?! Теперь будет как у меня — страшная!
Мальчишка заорал ещё громче, схватился за заплывший глаз и, кое-как поднявшись на ноги, бросился прочь.
— Девочка не должна себя так вести! — кряхтела Хотару, не позволяя Мико броситься вдогонку.
— Так я не девочка, я демон! Демон же! — Глаза застелили горячие слёзы. — Поэтому они всё время меня заставляют водить! Потому что я страшный демон, а не девочка! Значит, и вести себя буду как демон!
Хотару, не выдержав, выпустила Мико из рук, и та, не удержав равновесие грохнулась в траву, больно ударившись подбородком о землю.
— Не буду больше тебя звать! И мама меня не заставит! — Топнула ногой Хотару, размазывая по лицу слёзы. — Ты всё портишь! Лучше бы ты умерла!
В следующий миг уже Хотару лежала на земле и закрывалась от тумаков Мико.
— Сама умри! Умри-умри-умри! — кричала Мико. — Когда ты умрёшь, я даже плакать не буду!
Они с Хотару часто дрались, часто делали друг другу больно, Мико даже не была уверена, что они любили друг друга. Сначала они были связаны родителями, а потом — ещё теснее их смертью. Мико знала, что никогда бы не стала общаться с такой, как Хотару, а Хотару — с такой, как Мико. Но Мико после смерти родителей вынуждена была заботиться о младшей сестре, а Хотару… Хотару сбежала от неё как только представилась такая возможность. Возможно, если бы Мико могла, то поступила бы так же. Возможно, каждой из них просто нужно было найти своё место. Хотару, хотелось верить, нашла своё. А Мико… Мико бегала по ночному саду за оравой хохочущих домовых духов и никто не называл её демоном.
Акира вернулся следующим утром, на рассвете. Мико проснулась от его лёгкого прикосновения к своей щеке. Они с акасягума, набегавшись до упаду, уснули прямо на веранде, сбившись в кучку, чтобы не замёрзнуть.
— Что у вас тут творится? — улыбаясь, прошептал Акира, усаживаясь рядом.
— Мы играли, — сонно пробормотала Мико, с трудом разлепив один глаз. Девочка-акасягума, что жалась к её животу завозилась и прильнула плотнее, сохраняя тепло.
— Давай отнесу тебя в покои. — Акира погладил Мико по волосам. — Здесь холодно.
Мико пробурчала что-то неразборчивое, что Акира счёл за согласие, подхватил её на руки и занёс в дом.
— Как встреча с Хранителями? — спросила Мико, не открывая глаз и нежась в тепле его объятий.
— Это тебе мои помощники уже успели всё рассказать? — засмеялся Акира. — Всё прошло хорошо. Мы готовимся к празднику Красной Луны. Это очень важная ночь для всех жителей земель Истока.
— Люблю праздники. — Зевнула Мико. — На них обычно много еды.
— Что ж, тогда ты приглашена. — Акира поцеловал её в макушку.
— Главное, чтобы к столу не подали меня.
Акира снова рассмеялся.
— Никто не посмеет тронуть тебя. Ты только моя.
— Даже другие Хранители? — Улыбнулась Мико.
— Ты только моя, — серьёзно повторил Акира.
«А Рэйден? Он тоже меня не тронет?» — хотела было спросить Мико, но отчего-то решила, что этого вопроса лучше не задавать, от всего сердца надеясь, что Рэйдена она ещё увидит не скоро.
— Хочешь, возьму тебя завтра с собой на гору Хого? — вдруг спросил Акира, и сердце Мико радостно подпрыгнуло.
— Хочу.
Акира уложил Мико на футон и осыпал лицо поцелуями. Горячие, влажные губы рассеивали мысли, холодные пальцы нырнули в ворот кимоно, и грудь тут же покрылась мурашками. Мико протестующе застонала, не открывая глаз, — ей ужасно хотелось спать. Акира заглушил её стон поцелуем, убрал руку и бесшумной тенью выскользнул из комнаты.
====== Глава 16. Сладость и горечь вина из слив ======
Мико сидела перед зеркалом в свой комнате и вертела в руках маску тэнгу, которую ей подарил Рэйден. Она не знала, чего ждать на горе Хого и нужно ли прятаться от местных ёкаев, притворяясь одной из них. Акира обещал представить её другим Хранителям и отправить насладиться местными пейзажами, пока они останутся обсуждать дела.
— Хочешь спрятать шрам? — Акира истолковал маску в руках Мико по-своему. Он стоял в дверном проёме, облачённый в лёгкое голубое кимоно с рукавами до самой земли.
— Нет, я… — Мико растерянно коснулась щеки.
— Думаю, мы можем его убрать, — задумчиво протянул Акира, разглядывая лицо Мико. — В землях Истока есть прекрасные лекари, которым это под силу. Мы отыщем самого талантливого и вернём твоему лицу истинную красоту. — Акира нежно улыбнулся. — Тебе больше не придётся его прятать.
Мико повернулась обратно к зеркалу и уставилась на огромный уродливый шрам, который всегда напоминал ей неровную трещину на гладком фарфоре. Треснувшую чашку уже не починить, не сгладить и не исправить, её можно только выкинуть. Треснувшие чашки хрупкие, непригодные и никому ненужные. Глубоко в душе Мико относилась к себе именно так. Глубоко в душе она уже давно выбросила себя, как испорченную утварь. И все вокруг всегда относились к ней так же. После ранения мать плакала неделями: стоило ей только посмотреть на изуродованную дочь, слезы тотчас лились по щекам. Мико даже порой казалось, что, если бы она умерла, горевали бы по ней меньше. А соседка однажда за чашкой чая даже предложила матери отвести Мико на холм и выменять у госпожи Рэй на что-то полезное. Мать, не раздумывая, погнала соседку со двора, но слова её накрепко врезались Мико в память. Иронично, что спустя столько лет Мико сама, по собственной воле, пришла на этот холм и отдала себя в руки госпожи Рэй. И та, едва бросив взгляд на изуродованное лицо, хмыкнула и определила Мико на кухню, туда, где не придётся попадаться гостям на глаза.
