останусь с тобой и встречу здесь свою смерть!
Аля тихо захныкала, но на спину мне все же залезла. Девушка весила как пушинка из-за последних событий, и я впервые порадовался этому — бежать будет чуть легче.
Стараясь двигаться как можно быстрее, я отключился от всего и полностью сосредоточился на дороге и своих ногах. Самым главным сейчас было выбраться из леса, поймать попутку и пересечь границу, за которой его силы уже не действуют.
Холодное дыхание, что преследовало нас всю дорогу, усилилось. По моему телу пробежал холодный озноб, а волосы на затылке встали дыбом.
— Он здесь, — испуганно пролепетала Аля. — Он нас догнал…
— Нет! — протестующе крикнул я, а затем обернулся.
Из лесной тьмы на меня смотрели два льдисто-голубых глаза. Насквозь пронизывающий ветер свирепым коршуном накинулся на меня, едва не сбив с ног. Жуткий хохот раскатистым эхом прокатился по лесной чаще. Не успел я моргнуть, как два глаза, похожих на ледышки, уже были прямо передо мной.
— От меня не убежать, — выдохнула мне в лицо сама смерть.
Холод сковал мое тело. На мгновение я замер, глядя на расплывчатую фигуру в снежном вихре, что появился перед нами.
— Демид! — Аля спрыгнула на землю и потянула меня за собой.
Оторвав взгляд от Карачуна, я пошел за девушкой.
Оказывается, мы снова вернулись к часовне, и теперь Аля тянула меня к ней, придерживая подол и пробираясь через высокие сугробы.
Позади оглушительно завыло сразу несколько волков. Я вздрогнул и обернулся. Карачун был всего в нескольких шагах от нас и жутко ухмылялся. Рдом с ним, рыча и сверкая глазами, топтались волки, а из-за темных стволов деревьев выглядывали призрачные невесты.
— Не уйдете, — прогремел Карачун и сделал шаг вперед, протягивая к нам руку.
Он почти ухватился за мою куртку, но Аля с силой дернула меня на себя, и мы повалились в сугроб. Снег попал за шиворот, и по моей спине пробежала холодная дрожь.
Резко поднялся и, увидев перед собой Алю, протянул ей руку, но девушка не спешила вставать. Развалившись в сугробе, она смотрела на Карачуна со своей свитой и довольно ухмылялась.
Я недоуменно спросил:
— Ты чего?
— Они не могут подойти, — сказала Аля и жутковато рассмеялась.
Красивое лицо Карачуна искривила злость. Волки громко зарычали, оставаясь на месте. Ближе подошли призраки, но к часовне не приблизились. Нас разделяло где-то шагов пять, не больше, но, кажется, этого вполне хватало, чтобы нам не причинили вреда.
— Почему? — спросил я, глядя на одинаковые лики призраков и гадая, есть ли среди них моя мама.
— Потому что это освященная земля, — пояснила Аля, схватив, наконец, мою руку и поднявшись.
— Ты знала, что это сработает?
— Наверняка — нет. — Девушка принялась стряхивать с себя снег. Ее руки дрожали.
Я стянул с себя куртку и накинул ей на плечи. Аля взглянула на меня с благодарностью.
— Рано радуетесь! — пророкотал дух зимы. — Вы не сможете долго находиться на морозе. Рано или поздно придется покинуть убежище или же умереть.
— Я лучше умру, чем стану твоей женой! — выкрикнула осмелевшая, но все еще дрожащая от холода Аля.
Нащупав ее ладонь, я крепко сжал ее и добавил:
— Я тоже лучше умру, чем отдам Алю тебе!
Девушка вскинула на меня удивленный взгляд. Я заглянул в ее прекрасные карие глаза и почему-то решил, что «лучшего» момента не сыскать, чтобы сказать ей заветные слова.
— Знаю, в это трудно поверить, но я теперь могу чувствовать, — тихо, чтобы слышала только Аля, произнес я. — И я чувствую, что люблю тебя. Всегда любил. Знаю, момент неподходящий, но…
— Боже, Демид. — Губы Али дрогнули в улыбке.
Да уж, момент крайне неподходящий, но я должен был сказать ей это перед тем, как умру.
— Ваш шепот слишком громкий, а от ваших чувств веет фальшью, — прорычал Карачун. — Жертвовать собой ради кого-то? Люди на такое не способны!
— Ты плохо знаешь людей. — Я с выпрямился и с презрением посмотрел на зимнего духа. — Либо ты оставишь нас в покое, либо мы оба умрем на этом месте! Выбирай.
Карачун громко и жутко рассмеялся.
— Думаешь, я позволю тем, кто убил мою возлюбленную, счастливо жить?
— Да сколько можно злиться?! — в сердцах воскликнул я. — Прошло уже двести лет! Те люди давно умерли, как и их дети, и дети их детей. Мы с Алей не виноваты в том, что случилось с твоей женой. Прошу, прекрати все это!
— Никогда! — прогремел Карачун и подошел так близко к нам, как только мог. — Я никогда не забуду те прекрасные чувства, что появились во мне благодаря Людмиле, как и ту страшную боль, что я испытал, когда ее убили. Мне больше не хочется никого любить, лишь сводить с ума людей и наблюдать за их муками. Никогда я никого не полюблю, и никто не полюбит меня. Так будет всегда, и проклятие мое — вечно!
Голубые глаза Карачуна горели ледяным пламенем. Ужасные, нечеловеческие, злые глаза, в которых не было ничего прекрасного. И как только они могли понравиться Марине?
Аля прижалась к моей груди и тихо всхлипнула. Я крепко обнял ее и приготовился к худшему. Сколько мы будем замерзать? Час? Два? Или меньше? Судя по тому, что карачун может регулировать температуру, то, думаю, мы умрем быстро. Однако телу нужно время, чтобы остыть и окоченеть, а значит…
— Кирилл, отпусти их! — раздался тонкий, но уверенный голос.
На тропинке со стороны деревни стояла запыхавшаяся Марина. Без головного убора, в легких ботинках и пальто нараспашку. Видимо, после моего освобождения она так и не вернулась домой.
Злость Карачуна сменилась на заинтересованность. Склонив голову, он долго рассматривал Марину, изредка кидая взгляд на Алю. Поняв, что перед ним близнецы, зимний дух растянул губы в ухмылке и хохотнул.
— Это что же получается: вас двое, а я об этом не знал?
— Ты много о чем не знал, — сказала Марина. Кажется, она его совсем не боялась.
— Например? — Его растущий к девушке интерес был очевиден.
— Ты не знал обо мне, — Марина сделала шаг навстречу к Карачуну, — о том, что я давно за тобой наблюдаю, — ещё шаг, — и…
Девушка остановилась и затихла. Она была уже совсем рядом с зимним духом. Ещё шаг, и расстояние между ними сократится до миллиметров.
— Что ещё? — нетерпеливо произнес Карачун.
Лицо Марины вдруг озарила тёплая улыбка. Девушка сделала большой шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу с зимним духом.
— Я люблю тебя, — прошептала Марина, коснувшись дрожащими пальцами щеки Карачуна.
Зимний дух мгновенно переменился в лице и отшатнулся от девушки, как если
