Тот, кто называл себя Эриком, наверняка уже далеко отсюда, с другим именем и внешностью. И хорошо, что они никогда уже не встретятся – с простым исполнителем, следующим приказу высшего руководства, ему делить нечего. И даже почти не досадно, что человек, ставший не другом, конечно, но хорошим приятелем, оказался всего лишь легендой, разработанной для операции.
Его учили не привязываться, учили равнодушно оставлять за спиной тех, кто выполнил свою функцию и больше не принесет пользы. Доказывали раз за разом, что предать может любой, и обязательно сделает это, если в этом будет выгода. Он прилежно впитывал то, что вкладывали в их головы, верил, и в конце концов сам так и поступил – предал Империю.
И остался один, как космический корабль без станции приписки. Прилепился к нергитам, просто потому что не знал, что делать дальше.
Против воли вспомнилась Соня, которая целеустремленно шла к своей цели – карьере, вообще никак не связанной с ее семьей, и делала это вполне успешно. За нее можно не волноваться – теперь, когда конец “Звездного странника” отменен. Маленькая фарфоровая куколка на деле оказалась обладательницей стального характера и упертости пенелопского октопода. Пусть и хочется завернуть ее в вату и поставить в укромный уголок, чтобы не случилось очередного несчастного случая, желание это иррационально. София, каким именем не назовись, на самом деле со всем может справиться сама. Ну, когда ее не пытаются сожрать инопланетные хищники, конечно.
Заглянул уже по привычке в чат для обслуживающего персонала и, не веря своим глазам, несколько раз перечитал последние сообщения.
Коллективу срочно требовалах их бессменная Миз Менеджер для решения миллиона мелких и не очень проблем. Но та, такая всегда собранная и ответственная, вдруг как в вакуум канула – не отвечала на сообщения, и личный ее канал тоже был недоступен. При этом с корабля она не сходила.
Соня Белозерова бесследно исчезла в середине рейса.
30
Соня Белозерова
Вызов на портком поступает в неурочное время. Неполадки в гипердвигателе грозят серьезными проблемами, финансовые из которых наименьшие. Если его не починят вовремя, мы выбьемся из графика, пропустим несколько ключевых событий, ради которых некоторые пассажиры и отправились в этот рейс. Испорченный отпуск, жалобы, судебные тяжбы… Нервы вытрепят всем, не только техникам. Не говоря уже о финансовых потерях, которые больно ударят по персоналу. А я надеялась погасить наконец кредит за обучение и вздохнуть, наконец, свободнее…
А тут стюарды со своими проблемами!
Заставлю себя принять вызов только с мыслью о том, что проблемы персонала обычно связаны с клиентами. А их нужно избегать всеми силами, особенно сейчас.
– Эрик? Это что-то важное? Мне сейчас не до…
– Миз Белозерова! Соня! Пожалуйста! – лицо нергита взволновано и испугано. Кажется, действительно что-то случилось вдобавок к аварии в техническом секторе.
– Подходите к седьмому шлюзу! Пожалуйста, быстрее!
– В чем дело?!
– Пожалуйста, это не удаленный разговор. Вы должны это увидеть лично!
Воображение тут же рисует тысячу и один повод для паники от застрявшего в ядерном реакторе корабля пассажира до вторжения хищных инопланетян из-за пределов Галактики. По дороге к седьмому шлюзу успеваю себя основательно накрутить, однако…
Тихо. Спокойно и безгуманоидно, что уже само по себе подозрительно. И мне это совсем-совсем не нравится.
Спят прогулочные катера, ожидая любителей острых ощущений. Ангар совершенно пуст, и мои шаги гулко разносятся по нему и гасятся металлопластиковыми стенами. Я редко здесь бываю и чувствую себя неуютно. Моя стезя – свет и стекло переговорных, уютные кресла и отполированные столы.
– Ну наконец-то! – Эрик выскакивает на меня неожиданно, отчего сердце заходится в испуге. Его глаза возбужденно сверкают, лицо серьезно и напряжено, а вот я начинаю злиться.
– Надеюсь, причина, по которой я бежала через половину корабля крайне серьезна, – говорю голосом стервы-начальницы. – Иначе я буду очень недовольна, Эрик!
– Вы не представляете, насколько, – с чувством выдыхает нергит, а затем как-то очень быстро оказывается вплотную ко мне.
Одно быстрое движение, вспышка боли…
И темнота.
***
Больно. Тошно. Непонятно.
Страшно.
Голова налита этой болью, та пульсирует, бьется внутри черепной коробки, а при попытке пошевелиться накатывает дурнота. Глаза даже не пытаюсь открыть – страшно.
Зачем Эрик ударил меня? За что? Причем так, заманив в безлюдный угол. Я ведь никому не сказала, куда иду, даже не подумала, что от улыбчивого стюарда можно ждать подлости.
Мерный механический шум рядом говорит о том, что я на корабле с работающими двигателями. Лежать в темноте, прислушиваясь к знакомым, но ни разу не успокаивающим звукам, становится невыносимо, и я решаюсь, открываю глаза. Против опасений свет рассеянный, неяркий, не режет глаза. Но его хватает, чтобы понять, что я больше не на “Звездном страннике”.
Подскакиваю на жесткой койке и тут же со стоном валюсь обратно. Голова отзывается на резкое движение новой вспышкой боли.
– Да чтобы вас в черную дыру затянуло, – от души желаю непонятно кому и делаю новую попытку сесть, теперь медленно и осторожно.
Крошечная каюта с двумя узкими прикрученными к стенам койками, индикатор на стене, неярко горящий зеленым, что сигнализирует о готовности системы управления микроклиматом к работе. Вместо иллюминатора на стене маленький экран со стандартной заставкой – Галактикой во всей ее красе. Ритмическое постукивание за переборкой – засорился фильтр, на ближайшей станции нужно пройти техосмотр…
Это точно не космический лайнер. Скорее катер для малых межзвездных перелетов, если вовсе не межпланетник.
Переждав приступ головокружения, я поднимаюсь с койки и осторожно подхожу к двери каюты, словно в любой момент кто-то может выскочить и наброситься на меня, в духе фильмов эпохи начала освоения космоса.
Глупо, но от Эрика я тоже никак нападения не ожидала.
Против ожидания дверь открывается легко и даже бесшумно, совсем как на “Звездном страннике”. Наконец обращаю внимание на маленькие логотипы “Млечного пути” на двери, такие же на ткани, которой затянуты койки, и понимаю, что это не какой-то незнакомый катер, это один из тех корабликов, на которых наши пассажиры во время стоянок у станций и планет могу самостоятельно исследовать ближайшее космическое пространство.
Я все еще ничего не понимаю, но все же становится легче. Как минимум я знаю, где здесь находится рубка.
Шум за переборками и едва заметное подрагивание корпуса корабля сопровождают меня всю дорогу до центра управления. И это странно. Неправильно. В норме работы систем корабля абсолютно бесшумны, особенно такого класса, как “Звездный странник”, как и приписанных к нему катеров. Шумоизоляция – одно из главных, наряду с безопасностью и скоростью, требований к космическим судам.
То, что я отчетливо слышу шум двигателей и поскребывание в вентиляции говорит о том, что с кораблем не все в порядке.
– Эмм… Здравствуйте?.. – вырывается жалобно, когда я врываюсь в рубку, собираясь бороться за свою свободу и здоровье собственной головы. Я ожидала увидеть что угодно, Эрика, обоих стюардов, строящих коварные планы в отношении меня, даже мадам Барб, но никак не незнакомого паренька, напряженно вцепившегося в штурвал.
Уже само наличие физического штурвала вместо виртуальной панели управления свидетельствовало о проблемах. Следовательно, отказала тонкая электроника. И думать стоит не о похищении, а о том, чтобы не оказаться в открытом космосе, если вдруг катер развалится на ходу.
Катер ощутимо встряхивает, так, что приходится вцепиться в настенные поручни, чтобы не упасть. Всегда считала их пережитком первых космических полетов, когда корабли были не столь совершенны, а полеты опасны и непредсказуемы, а теперь у меня шевелятся волосы на голове. Системы стабилизации не справляются, а значит все очень плохо, и прочие проблемы немедленно отходят на второй план.
