– Твои соседи – Милешин и Серов? – удивилась я. – Значит, с тобой в каюте – Климов?
– Да, – согласно кивнул Серж.
– И Климов сказал тебе, что я сплю с ректором? – продолжила я на чистой интуиции.
– Да… А как ты догадалась?
– Можешь воспроизвести разговор дословно?
– Ну… В общем, я был в душе…
– Ну, ну, – подбодрила я свидетеля.
– К нему пришли друзья – Мишель и Аркади. Аркади заговорил о тебе, а Паве стал смеяться. И сказал… ну, то самое.
– И дальше?
– Дальше я вышел и спросил, про ту ли Мари они говорят. Они сказали, что про тебя. И Аркади предложил мне попытать счастья.
– Дословно, Серж, я же прошу – дословно.
– Он сказал, чтобы я поторопился, пока вакантное место свободно.
– И ты поторопился, – констатировала я. – Ладно, с чего ты решил, что это розыгрыш?
– Потом я слышал, как Паве сказал, что в этом розыгрыше участвовать отказывается.
– Это потом было – когда?
– Когда я возвращался после встречи с тобой. Он вышел из каюты своих друзей и сказал.
То есть, в принципе, он мог говорить о чем угодно, это Серж решил, что про нас.
– Хорошо. Давай теперь про то, что слышал в душе.
Кстати, надо проверить, во всех ли каютах такие тонкие переборки?
– Мари, я же рассказал… – заканючил Серый-Серый.
– Ты же хочешь, чтобы я тебя простила?
Я с тобой, дорогой, и так очень мягко. Попробовал бы ты так вести себя в Управлении!
– Да, очень хочу!
– Сосредоточься. Во-первых, голосов ты точно не разобрал?
– Точно. Мари, ты ведешь себя как…
Как оперативный сотрудник УВБЗ. Знаю. Но сейчас мне все равно, и ты – не одноклассник Маши.
– Не отвлекайся, Серж. А сколько человек разговаривали – это ты можешь сказать?
– Двое… Мне кажется, двое.
– Можешь повторить дословно?
– Мари… Я был взвинчен… Но я очень постараюсь. Первый сказал: «Принимаю ставки». Второй… кажется… «Дегри ее не получит». А первый, вроде бы: «У нас есть еще Ю и Поделан». Второй… можно, я не буду это повторять?
– Что? Что Машка – шлюха?
– Нет… Он выругался, Мари, просто выругался.
Ладно, поверю.
– И что дальше?
– Первый засмеялся – знаешь, неприятно так – и добавил: «Ты же так в ней уверен». А второй сказал: «Иди отсюда».
– И…?
– И все. Больше я ничего не слышал.
– Уверен?
– Уверен.
– То есть имени Маша ты ни разу не слышал, но понял, что речь обо мне?
– Мари, а о ком еще? То есть, я, конечно, думал о тебе… и о твоих словах… Но в контексте – о ком еще, Мари?
– Ладно, Серж. План таков. На сегодня ты – счастливый любовник. Разрешаю тебе хвастаться, но не переборщи.
– То есть, про семь оргазмов за пятнадцать минут – не говорить? – ехидно улыбнулся он.
– Можешь сказать про пять, – великодушно разрешила я. – А вот про все остальное – молчок. Запомни, твоя Мари вообще не разговаривала, у вас с ней было более интересное занятие.
– Мари, но я… не понимаю, – удивился Серж. – Ведь ты… ты не…
– Откуда тебе знать? – усмехнулась я. – Девушки – существа загадочные.
Убеждаться в этой истине Сержу предстояло еще не раз. До ужина он должен был возвестить о своей победе как можно большему количеству человек. С тем я его и отпустила. С прогулки по кораблю вернулась Юлька и, не успев выспросить меня толком, умчалась по просьбе Двинятина устраивать ликбез по мьенгу для Лайзы, Анастази и Сунибхо.
А я осталась в каюте. Подумать о том, что еще умолчала Маша про своих одноклассников. Было и второе дело, для которого пришлось навестить соседей. Вернее, соседок.
Слева от нас проживали Брунгильда Таня с миловидной подругой Леной. Я перевела визор в режим воспроизведения и поставила какую-то новостную программу. Звук отрегулировала так, чтобы добиться примерного уровня громкости обычного разговора. Теперь мне надо было всего лишь зайти к соседкам и побывать в их санитарном отсеке.
Предлог выбрала самый примитивный – узнать марку шампуня, все же волосы Брунгильды выглядели безупречно. И только войдя, задумалась – а может, Маша давно знает все секреты красоты бывшей одноклассницы? Пришлось на ходу перестраиваться.
– Таня, ты занята очень важными исследованиями. Скажи, могу я чем-то помочь?
Была уверена, что получу отказ, но… Максимова удивила:
– Маша, молодец, что сама пришла. Вот тут, – она выложила передо мной несколько карт памяти, – наши дневники. Ничего сложного, просто заноси в них каждый день те задания, что будет давать нам Илья. Пока летим – вообще ерунда, у всех занятия по мьенгу, просто проставь часы, хорошо?
– Хорошо, – согласилась я.
Потом спрошу у Юльки или просто посмотрю, как вели дневники раньше. Никогда не думала, что студенты ведут дневники…
– Маш, это дневники наблюдений и опытов, – пояснила Лена. – Экспедицию нам засчитают, как академическую практику.
Я кивнула, мол, обычное дело. Хотя больше, чем написание отчетов, меня злит лишь общение с прессой… Таня же продолжила:
– И, Маш, присмотри за мальчишками. Опять концерты собираются устраивать каждый вечер. Сама знаешь, чем это обычно заканчивается.
Чем? Ну, Маша! Ну, дай только вернуться!
– Тань, а что такого? – нейтрально сказала я, надеясь вывести ее на спор и узнать хоть что-нибудь.
– У нас важнейшая миссия, – холодно сказала Таня. – А у них одни песенки-чудесенки на уме. Лена, я тебя убедительно прошу поговорить на эту тему с Владисом. А тебя, Маш, с Андреем.
– Я поговорю, – быстро пообещала Тулайкова.
Слишком быстро, и это заметила не только я.
– Лена, я о ч е н ь убедительно прошу, – добавила металла в голос Брунгильда.
– Таня, ты же знаешь, он меня не послушает. Музыка для него очень важная часть жизни. Мы просто опять поругаемся, – простодушно призналась Лена.
– Ты слишком много позволяешь своему Комаровски.
Мы с Леной обменялись понимающими взглядами и промолчали. Причем мой взгляд наложился на непроизвольное движение Машиных глазных мышц. Неужели начинается долгожданное слияние?!
– Как я могу ему что-то не позволять?
В голосе Лены мне послышалась беспросветность. Но, может быть, просто послышалась?
– Лен, мы с тобой это обсуждали много раз.
– Маш, ну скажи – можно что-то запретить Солнцу? – Лена едва ли не с мольбой посмотрела на меня.
– Солнцу? Нет, – ответила я, разумея в виду наше светило, а вовсе не Логинова.
Что можно запретить солнечному мальчику, придется выяснять опытным путем.
– И, тем не менее, девочки, я прошу вас помочь мне пресечь увлечение мальчиков, – в данный момент светловолосая Таня очень напомнила мне последний известный снимок самого крупного антарктического айсберга «Гербера-98».
